Одиночество жреца. Том II - Александр Якубович
Чтобы вы понимали, междумирье всегда находилось в каком-то движении, будто это был огромный поток смолы или другой вязкой субстанции. Сейчас же я ощущал, что изнанка реальности вокруг меня замерла и не понимал, что стало тому причиной.
Уже почти добравшись до чертогов, буквально краем глаза я увидел фигуру. Тут могли перемещаться только другие менталисты и боги, но это было ни тем, ни другим. Что-то похожее на высокий бледный манекен, без лица, опираясь на огромный меч в руках, которые были будто высечены из мрамора или отлиты из матового пластика. Существо было относительно далеко — не больше ногтя, если вытянуть руку и оттопырить большой палец, как парень на логотипе фоллаута, но я чувствовал, как пространство между нами сжимается, а фигура — стремительно приближается.
Меня начала медленно охватывать иррациональная паника. Не глядя больше на существо я ломанулся в чертоги разума, рефлекторно поднял свои самые крепкие ментальные барьеры — их я выработал еще во времена противостояния с Лу и она потратила массу сил и времени, чтобы научить меня их ослаблять, а затем опускать — после чего вывалился в реальный мир. Весь потный, бледный и тяжело дышащий.
Если это был не один из магов, духов или богов, то, что это, черт побери, вообще такое мне повстречалось?!
Глава 8. Торги
Я так и не узнал, что за существо повстречалось мне на просторах бездны, хотя некоторые нехорошие догадки были. Но эти мысли я старался отгонять.
А вот допросы Ирдиса продолжились: я спускался в подземелье каждый день.
Лекари привели мужчину в относительный порядок, ему дали помыться — просто чтобы я не сидел рядом со смердящим и разлагающимся куском мяса — но во всем остальном условия содержания главного вора Пите были не слишком хороши.
К собственному удивлению, я умудрился не повредить сознание мужчины в нашу первую встречу, так что он остался в здравом уме.
Это было крайне важно, так как факт того, что я могу достать из его сознания что угодно, почти сломал вора, я это чувствовал, но на контакт он не шел. Все просто: мне нечего было ему предложить. Даже десятой доли того, что я выудил из его головы, хватит не просто на виселицу — на колесование точно — так что пообещать ему работу на канцелярию, если он выложит все самостоятельно и в письменном виде… Такой возможности у меня не было, хотя я и пытался склонить главу гильдии воров к сотрудничеству.
— Мой король, ты не думал, что только казнь — это слишком… Мало, в плане спектра наказаний? — спросил я у Кая, покручивая в руке кубок с вином.
Шла вторая неделя моего пребывания в столице и на днях мы получили голубя: флотилия Ламхитана, вопреки северным ветрам и неспокойному морю, приближается к Пите. Соотечественники Сании скоро будут здесь, буквально на днях.
— Что ты имеешь в виду? Я считаю варить преступников в масле и рвать лошадьми, как делают на юге — варварством, недостойным Клерии и его народа, — ответил Кай.
Да, тут только рубили головы, руки, вешали, иногда колесовали. Или загоняли в рабство. Аристократов могли отлучить от двора и сослать в имение без права выезда за пределы своих земель. Они же иногда платили штрафы, но не слишком часто. Вот, собственно, и все меры пресечения по клерийскому уголовному кодексу.
— Я к тому, что мне нечем торговаться с Ирдисом.
— А зачем торговаться?
— Ты же понимаешь, что он опытный вор и прекрасный информатор? Даже как консультант — ему цены нет. Я выудил такие схемы, от которых у Армана аж дух захватило. Канцелярии подобное и не снилось.
Король сейчас неспешно прохаживался по кабинету — в последние годы я заметил за ним, что размышляя или нервничая, Кай постоянно курсирует от стены к стене, меряя шагами собственную рабочую комнату. В последнее время, я подозреваю, он делал это так часто, что скоро протопчет колею. Ну, через пару лет, может быть.
— И что ты предлагаешь?
— Как насчет длительного тюремного заключения?
Король рассмеялся.
— В темницах долго не живут, Антон! Кто год или два просидел в подземелье — сами молят о смерти! А ты про «длительное»… Насколько длительное?
— Ну, лет десять. Двадцать. Пожизненное? — просто сказал я.
Мои слова вызвали еще один приступ монаршего смеха.
— Двадцать лет в камере?! Да ты страшный человек, барон! Ужаснейший! Я не настолько чудовище, чтобы держать кого-то в камере всю его жизнь. Лучше уж на плаху или виселицу, полчаса и дело сделано! И поверь мне, любой преступник, которому ты предложишь двадцать лет в камере или виселицу, выберет второе! Не глядя!
Я немного призадумался, глядя на рубиновую жидкость в кубке, Кай же продолжил вышагивать по кабинету.
— Я не знаю, что ты там придумал, Антон, уверен, что-то дельное, но на самом деле судьба Ирдиса интересует меня сейчас меньше всего. Скоро тут будет посольство Ламхитана! А у нас ничего не готово! Вроде бы и выделили им целый этаж в крыле нового дворца, но судя по твоим рассказам, это так, один тупичок в дворце Великого Арха. А если они привезут две сотни человек с бойцами и слугами?! У меня своей гвардии — три сотни мечей, так у них отдельные казармы стоят!
Я наблюдал, как обычно холодный и расчетливый, король Клерии Кай Фотен Первый, мужчина, который выцарапал свой престол когтями и выгрыз зубами, имея за спиной только Вилу де Шонц, безымянного счетовода и своих гвардейцев, сейчас боялся показаться нищим в глазах будущей родни…
— И костюмы эти! Вот как мне их встречать? Сания, опять же, ходит, вся в меха закрученная, только нос торчит! Вечно простывшая, Вила мне все уши прожужжала. У нее в покоях жарко, как в кузне, я говорю, в этом-то и проблема. Она сидит в этой жаре, выходит потом из комнаты и все! Зовите лекаря. Но нет, не слушает. И что, нам выходить встречать послов: я в камзоле и плаще, а моя невеста вся в шкуры замотанная? Или что? Что обо мне подумают?!
— В смысле, в шкуры?
— В прямом! Ей было холодно, и она приказала притащить ей самый теплый материал, который
