Руны огненных птиц - Анна Ёрм
Вот уже два дня Ситрик жил в Ве. Близился самый короткий день, за которым последует самая длинная ночь – Йоль.
За это время Ситрик успел исходить весь город вдоль и поперёк, как следует изучив его. Ве, как и рассказывал Холь, оказался пристроен к старому острогу, теперь служившему заходной башней, обнесённой дополнительным рядом частокола. За забором стояли дома, в которых жили наёмники. Их было мало, и казалось, что город в самом деле никому не нужен. Все ворота, кроме южных, выходили на заболоченное озеро, которое сейчас было заметено снегом. Становилось не по себе от мыслей, что здесь умерла река. Сам город выглядел печально: часть домов была разобрана на брёвна и свезена на строительство стен на побережье, оставшиеся же выглядели понуро. Ве походил на птичье гнездо, которое сильный ветер обронил с ветвей дерева.
Ситрик переживал, что не сможет отыскать кров, однако его с радостью приютил слепой старик с полуживой старухой, живущие со снохой и тремя детьми-погодками – все мужчины и взрослые дети ушли валить лес и ночевали в новом строящемся городе. Он согласился помогать с хозяйством и подготовкой к празднованию, а заодно вместе с Холем показывал детям разные трюки – те приходили в восторг от умной говорящей галки, послушно исполнявшей все приказания.
Ночью, когда собирались ужинать, хозяйка звала его за общий стол, угощала сытной едой и спрашивала о том, где был гость и что видел. Ситрик охотно рассказывал и сам дивился своему размякшему языку, ведь прежде в том было больше костей, чем мяса. Поведав достаточно да рассказав о Зелёном покрове, он принялся осторожно испрашивать о колдунах. Но сноха лишь пожимала плечами да принималась рассказывать о том, как видела в лесах за болотами то светящихся мужичков невысокого роста, то простоволосых женщин, прячущихся за деревьями и скалами.
– Колдун? – вдруг встрепенулся слепой старик, стукнув ложкой по столу. До него доходило всё с большой задержкой. – Жил здесь колдун, как же, Эйрика, неужели позабыла?
Ситрик резко поднял голову, сощурился, пристально глядя в лицо старика.
– Жил? А сейчас? – спросил он, стараясь придать своему голосу немного безразличия и спокойствия.
– Не знаю. Давно о нём ничего не слышал. Он и не показывался в городе особо. Жил на отшибе, почти в лесу. У него к плащу были пришиты лапы медведя.
– Подожди, – перебила старика Эйрика. – Ты про Эйно?
– Да-да. Так его звали. Что же ты, глупая, вспомнила наконец-то?
– Вспомнила, – подтвердила сноха. – Ох! Это он-то колдун? Я-то думала чудак какой. Да, несколько лет не видела его. Когда ещё этих не было. – Она кивнула на погодок, рядком сидящих за столом и доедающих кашу. – Я водила к Эйно козу, когда у той воспалилось копыто и поднялся жар. Мне так посоветовала соседка. Он попросил оставить козу у него на три дня, а после вернуться.
– Он вылечил козу? – торопливо спросил Ситрик.
– Нет, – фыркнула Эйрика. – Он продал её купцам, а те съели её в первый же день. А ещё слышала я, что он коз любил, будто они бабы.
– Ах вот куда ты её тогда дела, глупая! – проскрежетал старик, и Эйрика закатила глаза. – А мне сказала, что коза померла!
– Лучше бы померла, – пробурчала сноха и снова посмотрела на Ситрика уставшими глазами. – Мой муж за то избил его до полусмерти. Требовал с него нового козлёнка. Эйно тогда пропал в первый раз, и не было его в Ве несколько седмиц. После он снова появился как ни в чём не бывало, но скот ему больше никто не доверял.
«Вот, значит, каков этот Эйно…» – с усмешкой подумал Ситрик, потирая пальцем шершавый бок кружки.
Тем же вечером резали коз и овец. Снег окрашивался красным во дворах. Над городом висел тяжёлый воздух, пахнущий железом и солью. В доме молились, страшась прихода зимы, но в церковь никто не шёл. Ситрик молился вместе с Эйрикой. Та просила благополучия для своих старших сыновей и мужа, никак не возвращающихся в Ве. Во всех дворах, кроме её, уж было шумно – мужчины пришли. Вернулся и ярл Хромунд, въехав в свой город на вороном, как пасмурная ночь, жеребце. Его слуги обходили дворы и фермы, приглашая честных мужчин и их жён на празднование Йоля под крышей Большого дома. Слуга зашёл и в дом Эйрики, и женщина пообещала прийти только тогда, когда вернётся её муж. Она замолвила слово и за Ситрика, предложив тому пойти.
– Иди, – негромко сказала Эйрика. – В этом городе давно не слышали новые речи скальдов. Твои саги понравятся ярлу.
От её слов у Ситрика перехватило дыхание.
– Хорошо, – неуверенно согласился он.
– Необычные гости у тебя, Эйрика, – произнёс слуга, приметив чёрную птицу на плече странника. Холь перестал прятаться в худе после того, как его оперение стало тёмным.
На следующий вечер, когда выдалось свободное время, Ситрик отправился к городскому валу, на котором стояли стены Ве. Зимой это место было многолюдным – с вала любили кататься молодёжь и детвора. Ближе к ночи детей прогоняли спать, зато юноши, вернувшиеся с работ, и девицы резвились, катаясь и визжа куда громче малолетних мальчишек.
– Хочу послушать, может, они что-то скажут про Эйно, – произнёс Ситрик, поправляя шапку.
– Конечно, – колко произнёс Холь. – Так и скажи, что тебе захотелось покататься с горочки.
– Не буду этому противиться, – усмехнулся Ситрик.
– А не великоват ли ты уже для таких забав?
– В самый раз.
Небо было рыжим от заката, как волосы и борода бога-хитреца. Было морозно и свежо, но по-прежнему на губах стоял привкус крови забитого скота. Облака ушли далеко на юг, обнажив первые звёзды. Красный свет косо падал на стены города, отчего те казались медными, а не деревянными.
К Ситрику сначала отнеслись с опаской, но после с ним охотно разговорились молодые парни, немногим младше его самого. Те запомнили его как странника с птицей на плече – слухи о пришлом незнакомце в небольшом Ве летели быстрее стрел.
Ничего выведать так и не получилось. Все как один говорили, что не видели колдуна уже давно и что родители с раннего детства наставляли не разговаривать с Эйно, чтобы тот не напустил хворь.
Ситрик недовольно поджимал губы, думая о том, что Лесной ярл ошибся, решив, будто колдуна можно отыскать в Ве. Эйрика говорила,
