Этот счастливый токсичный мир - Диана Ибрагимова
«М просч», – осторожно протянул мне доску Шифр.
– В каком смысле твой просчет?!
Стрела, быстро уставший стоять на своих костылях и не нашедший поблизости годных сидений, устроился рядом со мной на обувной полке.
– Шифр использовал все данные о его перемещениях и расписании дня, – начал он объяснять, – и по ним вышло, что Жемчужина почти со стопроцентной вероятностью находился в институте в то время, когда мы узнали имя. Он никогда не берет выходных, живет четко по расписанию. У него буквально весь день по минутам расписан. Поэтому мы отправили ребят в первую очередь к институту. В дом соваться сразу не рискнули. Надо было просчитать передвижение и распорядок дня соседей, чтобы сделать все максимально чисто. Но оказалось, что именно сегодня Жемчужина взял выходной. Впервые за очень много лет.
– Так, – кивнула я. – А вы этого не предусмотрели, ввалились к нему домой и застали его голым в душе? Поэтому вырубили и притащили его ко мне, чтобы я стерла ему память, а вы спокойно вернули его домой, прикрывая это дело тем, что он попросил «заменить его сломанный холодильник»? Так, что ли? Вы вообще понимаете, насколько на соплях этот ваш план склеен?! Зачем было везти его ко мне?! Надо было взять с собой кого-то из моих девочек, они бы все сделали! А вы же буквально вывели Конгломерат на нас! Они могут следить за всеми передвижениями цели, если заинтересованы в нем!
– Периметр был чист, мы проверили, – быстро сказал Алик. – И у нас не осталось выбора. Ситуация сложнее, чем в твоей теории. Ни одна из твоих девочек не справилась бы.
Я даже не знала, от чего я больше в ужасе. От того факта, что теперь Конгломерат может выйти на нас, если он еще этого не сделал, или от того, что Финард Топольски, которого Киан напророчил мне в возлюбленные, лежит полуголый в груде моего грязного белья.
Я шумно выдохнула, массируя виски и ощущая холод в правой руке, как будто сквозняк скользил от запястья до шеи.
– Отнеси его в мой кабинет для начала. И я жду объяснений!
Алик молча схватил Топольски и потащил в смежную с гостиной комнатку для чайных церемоний, которую я, как только родители уехали на Парадис, переоборудовала в кабинет для гипнотерапии. Войти туда можно было двумя путями: через дверь между лестницей и тремя диванами из алого бархата, которые, в теории, окружали расписной стол ручной работы, ныне заваленный фантиками и заставленный кучей чашек из-под какао. Либо через зимний сад в противоположной части дома, где я обычно беседовала с гостями и ради этого блюла там чистоту единственно возможным для себя способом – почти туда не заходя. Мне нужно было хоть одно приличное место на тот редкий случай, когда я приглашала клиентов к себе, чтобы никто, кроме самых близких, не узнал о моей бардашной натуре.
– Вчера проходила церемония награждения, – пытался Стрела объяснить мне ситуацию, пока мы пробирались через завалы, минуя растерзанную Аликом коробку. – Там у них закончился очередной конкурс на лучший антидот. Финард всегда выигрывал патенты, так что мы не обратили на это внимания. Статьи в утренних газетах еще не вышли, и мы не сразу узнали, что он вчера проиграл.
Я резко остановилась. Стрела чуть не налетел на меня, мне пришлось его придержать.
– Как это проиграл? Кому?
– Какому-то Магнолию, – пожал он плечами. – Его конкурент-ученый. Мы сейчас под него копаем. Но он все эти годы был не на слуху, потому что Финард всегда выигрывал. А вчера он впервые проиграл. И, наверное, поэтому не пошел в институт.
– Так, – хмуро кивнула я.
В общем, мы нашли его в коридоре без сознания, с признаками отравления. Подозреваем попытку самоубийства. Свидетелей не было, приехал наш доктор, так что шумиху со скорой не поднимали.
– Он пытался покончить с собой? – спросила я, чувствуя, как резко усилились волны холода на правой руке. – Из-за проигрыша? Или из-за того, что Конгломерат выяснил, что мы вышли на цель? Это могла быть записанная в него программа на самоуничтожение, чтобы мы точно не докопались до сути.
– Это могло быть все что угодно, – сказал Ал-рэй, аккуратно уложив Финарда на кушетку. – Поэтому у нас не осталось выбора, как ты понимаешь. Пришлось действовать спонтанно. Если бы Жемчужину увезли в больницу, узнав, что он пытался покончить с собой, то накачали бы лекарствами и упекли в пансионат, и тогда мы бы потеряли шанс добраться до сути. Ты сама знаешь, что делают с мозгом эти препараты. Аналитика Шифра показала высокий процент вероятности, что Жемчужина связан с эйфорией. Мы были вынуждены его перехватить.
Я откинула с лица розовую прядь, задумчиво пошарила пальцами по запястью, ища резинку для волос. Не нашла. Шифр предложил мне свою.
– Он вообще в нормальном состоянии? – спросила я, завязывая волосы в пучок и подходя к кушетке. – Ты сказал, у него было отравление. Он жутко бледный.
– Он в норме, просто спит, – отмахнулся Алик. – Доктор его осмотрел, сказал, ничего серьезного, кроме аллергической реакции. Кажется, он хотел что-то с собой… нахимичить. Либо это была постановка Конгломерата, чтобы выставить его сумасшедшим, либо программа на самоуничтожение, либо реальная попытка. У него в ванной странная конструкция из канистр и склянок. Наши разбираются, что это может быть. Но вероятность, что он просто опыты в домашних условиях проводил, очень низкая.
– И что будем делать, если я ничего не накопаю?
«Искл 111. Прдл нб», – написал Шифр.
– Ты серьезно? – зашипела я на него. – Думаешь, так легко будет убрать у него суицидальные замашки и просто продолжить за ним наблюдать?
– А что нам остается? – Алик скрестил руки на груди, хмурясь. Я слишком хорошо знала этого парня, чтобы понять: его что-то сильно тревожит. И это что-то не относилось ни к плохому самочувствию, ни к Конгломерату. Обычно ситуации вроде этой, когда мы находились на грани разоблачения и все грозило покатиться под гнилые корни, только заводили Алика. Что же заставило его так переживать? – Если Конгломерат все еще не вышел на Жемчужину, не завербовал и никак не влез ему в мозги, нам остается только наблюдать за ним, чтобы понять их план. Если бы они хотели его убрать, давно нашли бы гораздо более легкий способ. Подстроили какую-нибудь утечку в его лаборатории, например.
– И я прямо сейчас должна разобраться, какой из этих вариантов правильный, чтобы вы успели вернуть его домой, пока Конгломерат ничего не заподозрил?
– Я уверен, ты быстро
