Кровь Первых - Ольга Аст
Письмо первосвященника Иона, которое сохранилось у потомков Первых родов Абьернов, Аудульфов и Арнвидов.
Часть 2
Посмертный Костер
(Кристиан / Алеистер)
Глава 10
Кристиан
== 402 год, эпоха Света ==
Металлический лязг цепей вызывал гнев и одновременно заставлял чувствовать себя беспомощным. Похоже, старые безумцы знали, что делали, – подвалы Дартелии как нельзя кстати подходили для того, чтобы удерживать в них бога.
От сырости противно заложило нос. Никогда не любил мрачные места без солнечного света. Мама в детстве называла меня побегом бутылочного дерева, которое вырастает могущественным исполином в любых условиях. После того как ее изгнали, я впервые перебрал в библиотеке все книги, в которых упоминалось это странное дерево. Мне казалось, что оно должно выглядеть как бутылка, раз называется бутылочным. Но на самом деле дерево имело способность запасать воду и потом использовать ее в засушливый период, поэтому оно отличалось стойкостью ко всем погодным условиям и даже могло плодоносить. Раньше связь между мной и бутылочным деревом казалась чушью. Но сейчас все стало очевидным. Я, как и оно, все эти годы подпитывался солнцем и влагой, только не от природы, а от одного человека, а теперь тратил свои запасы, чтобы не зачахнуть.
Цепи снова громко и противно звякнули. Хватит ли их до того момента, как мы найдем решение, или…
– Христиа-а-а-анхен, мой самый замечательный и верный друг.
Кулак с размаху врезался в стену. Жгучая боль потревожила поврежденное плечо. Она отрезвляла и подавляла тошноту от знакомого, но в тоже время такого чужого и противного голоса.
– Должно быть, ты наслаждаешься тем, что наконец-то смог сковать его, не правда ли? Теперь он никуда не денется от тебя и будет вести себя, как послушная марионетка. Твой папочка тоже будет доволен. Сможете вертеть королем, как повелит ваша темная душонка.
– Терпи, это не он, терпи, – сквозь зубы прошипел я.
– Ты всю жизнь терпишь, мой рыжий огонечек, может, пора бы уже отпустить себя и показать свою настоящую сущность?
Я рванулся к клетке, но тяжелая рука легла на мое плечо останавливая.
– Не ведись, как мальчишка, на его подначки. – Взгляд Вальтерсона из-под густых бровей пугал до мурашек.
Мне захотелось упрямо стряхнуть его руку, но я погасил в себе накатывающие злость и раздражение.
– Да, знаю, мог бы и не говорить.
– О-о-о, великий защитник и братоубийца пришел спасти заблудшую душонку? Или, может, хочешь накинуть на меня побольше цепей? Теперь я точно знаю твои предпочтения, Д-ж-е-р-р-и. Подскажи, будь добр, кипит ли твоя звериная кровь? Хочешь ли ты разорвать меня голыми руками?
Я опасливо покосился на Вальтерсона, но тот, на удивление, не изменился в лице, а лишь спокойно снял со стены факел и поднес его к решетке.
Эта клетка отдаленно напоминала тюремные, но в то же время выглядела совсем иначе. Толстые прутья оплетали цепи с нацарапанными непонятными символами на звеньях. Такие же цепи сковывали человека, сидящего на каменном полу. Его лицо осунулось, а черты заострились. Глаза сузились, превращаясь в щелочки с горящими углями вместо зрачков. Золотисто-медовые волосы потускнели, а кудрявые завитки повисли грязными прядями. Но все это выглядело не так ужасно по сравнению с черными венами, которые вздувались на его шее. От короля Велероса осталась лишь оболочка, и никто из нас не знал, цела ли душа Эмилия, или бог поглотил ее без остатка.
– На что смотрите? – лицо Эми, нет, Нэима, исказила жуткая гримаса. – Вы не можете держать меня тут все время. Это тело слабо и быстро иссохнет…
– Как и ты вместе с ним. – Джеральд говорил холодно и спокойно.
– Боги не могут умереть, глупец!
– Не могут, – он пожал плечами. – Но ты снова останешься в забвении, пока не переродится очередной сосуд. И знаешь, что самое забавное? – Вальтерсон склонился прямо к клетке и ухмыльнулся. – Сосуд не переродится. Цикл разорван, но не так, как планировал ты.
Нэим дернулся, но цепи плотно обхватывали его тело, удерживая на месте. Он противно зашипел.
– Вы оставите своего дорогого короля умирать?
Джеральд выпрямился и указал мне на выход. Я в последний раз бросил взгляд на Нэима и последовал за ним.
– Будешь поддаваться чувствам, и он возьмет над тобой верх. Бог всегда будет умнее нас, запомни.
– Знаю я. – От неконтролируемой злости, прозвучавшей в моем голосе, стало противно.
Если бы не Вальтерсон, мы точно не смогли бы справиться с ужасом, поглотившим землю.
* * *
События той ночи стали для всех закатом надежды на светлую эпоху. Дартелия превратилась в преисподнюю за мгновение. Мы с Эмилием ждали Этана возле скалы с захоронением остатков Первых. Учитывая отношение этого дурня к Барди, я готовился к чему угодно. Стоило предвидеть, что он, как безумец, бросится с несчастной скалы. Но все оказалось гораздо хуже. Мы недооценили ни силу Бога в нем, ни глубину его отчаяния. Только Эмилий знал. Как всегда, он был прав. И это раздражало еще больше.
В тот момент мне почудилось, что сам мир оказался натянутой стрелой и, не выдержав, треснул пополам. Ослепительная вспышка, нарастающий гул голосов, который вгрызался в голову, как назойливые мелкие насекомые. А в следующий миг вокруг разверзлась бездна, словно из старых церковных книг. И даже я в тот момент уверовал в восставших мертвецов, которых отвергла мать-Земля.
Преисподняя открыла свои врата. Люди кричали и бежали в разные стороны от них, спотыкались, падали и ползли. Но мертвецы двигались чересчур быстро, и что-то в них было неуловимо знакомое… Меченные. Не просто мертвецы, а меченные. Когда волна ужаса схлынула, я понял, что нахожусь в центре Дартелии на огромной площади и рядом со мной не хватает Эмилия. Дерьмо! Чтобы их всех черти драли! Почему мы оказались в Дартелии? Что произошло на той горе?
Но в одном сомневаться не приходилось – причиной хаоса был Этан. Только в нем текла столь опасная сила. Как же злило все это божественное дерьмо.
Яркие вспышки пламени отвлекали. Недалеко от площади загорались дома. Если пожар срочно не потушить, то он грозил уничтожить город без остатка. Поблизости пробежала женщина в одной нижней сорочке. За ней еще несколько мужчин в таком же виде спасались от толпы меченных. Твари бездумно набрасывались на людей, вгрызаясь в них остатками зубов и вырывая куски плоти. Мерзко. Крики ввинчивались в голову. Рука тревожно метнулась за спину. Пальцы привычно сжали рукоять меча, вытаскивая его из ножен. Надо собраться и как можно быстрее пересечь площадь.
Ноги опасно разъезжались на скользкой гнили, покрывающей камни. Она расползалась с устрашающей скоростью. В шаге от меня упал
