Гросс - Иван Валерьевич Оченков
– Постойте, а она подтвердит это в суде? – спохватился адвокат.
– А чего нет-то…
– Кажется, я знаю, что делать, – улыбнулся Горелин. – Есть способ уладить дело миром. Уж больно процент завышен.
– Неужто? – изумились присутствующие.
Присяжный поверенный не обманул, и через полчаса адвокат потерпевших заявил об отсутствии у его подзащитных имущественных претензий к бывшим абордажникам. Таким образом, дело из уголовного превратилось в административное. Залог при таком раскладе не требовался, и Белова с Шишкиным выпустили на свободу.
– Ей-богу, господа, – напутствовал их присяжный поверенный, – если бы вы мне все сразу рассказали, вам не пришлось бы провести столько времени за решеткой.
– Вы уж простите, господин Горелин, – вздохнул Белов, – не доверяем мы крапивному се… ой, то есть судейским.
– И зря. Среди нас, конечно, люди всякого сорта встречаются, но в массе своей мы всегда на стороне закона!
– Вы уж не обессудьте, ваше благородие, ежели я по недомыслию чего не так брякнул, – немного смутился от его отповеди Вахрамеев. – Видать, вы из молодых да ранних. Коли не побрезгуете, извольте мне свою карточку визитную дать, при случае обращусь в другой раз.
– Пожалуйста, – с довольной улыбкой протянул тот старшине визитку. Признание его способностей в устах такого матерого человечища, как старый абордажник, звучало как истинная награда. – Обращайтесь. Буду рад помочь.
Выйдя из здания участка, все трое остановились. Бойцы смотрели на командира, словно ожидая от него чего-то. Игнат не без раздражения кашлянул в кулак.
– Пора мне. Дела.
– Что ж мы без понимания? Важный человек, занятой. Благодарствуем, Игнат Тимофеевич, за помощь.
– Пустое, – отмахнулся бывший начальник. – Что дальше делать думаете?
– Куда деваться? Снова в мастерскую вернемся.
– Чего, не нравится такая жизнь?
– Да какая там жизнь, – сплюнул Шишкин. – Пашешь, как вол, с хлеба на квас перебиваешься, а в прибытке только такие, как этот Кац и разные подобные!
– Слава богу, хоть разбоем не занялись.
– Не, – помотал головой Белов. – Мы, чай, не хунхузы, чтобы зазря душегубствовать. Нам бы в дело какое прислониться, вроде как вы…
– Так и быть, – усмехнулся плохо завуалированной просьбе Игнат. – Поговорю с Мартемьяном Андреевичем про вас, сиволапых, замолвлю словечко. Глядишь, и подкинет работенку по вашему разуму.
– Вот за это благодарствуем. Век помнить будем!
– Вот еще что, – спохватился Вахрамеев, – говорите, Привозов Богу душу отдал… А еще про кого из наших слыхали чего?
– Пригожин Федя и Ларкин Ваня точно в Питере осели, так они же отседова и призывались… Нонеча на Путиловском заводе работают. Квартирмейстер Богомаз Илья Васильевич грузовик с флота списанный задешево купил, как раз у нас в мастерской его в порядок привел и теперь извозом промышляет. Самолично баранку крутит. А про остальных… Россия она большая, раскидала нас по разным углам.
– Это верно. Но тогда вот вам визитка с телефоном. По этому номеру меня завсегда сыскать можно. У вас у самих-то аппарат имеется?
– Есть, как не быть, – с готовностью кивнул Белов.
– У соседа в лавке, – басом добавил Шишкин, заставив товарища поморщиться от досады.
– Понятно. Но все же черкните мне где-нибудь, а то мало ли. Пригодится.
– Пожалте, – протянул бывший сослуживец замызганную визитку с полузатертой надписью «бакалея».
Вахрамеев не без тревоги оглянулся и заприметил, что к автомобилю подошел незнакомец и о чем-то заговорил со стажером.
– Ладно, пойду я. А то возле «опеля» какой-то ферт трется. Не ровен час, курсанта моего обидит или еще какую пакость учинит!
* * *Если бы кто-нибудь сказал юнкеру Мите Караваеву, что ему придется провести целый день в участке, он бы оскорбился и вызвал негодяя на дуэль. Но вот поди же ты! Все началось с того, что он стал свидетелем преступления и помог задержать воришку, пытавшегося утащить сумку у дамы. Точнее, это была никакая не дама, а безвкусно одетая купчиха, но все равно женщина. Прибывший на место городовой поблагодарил юношу за помощь, но попросил пройти в отделение, чтобы оформить бумаги. Пришлось согласиться. Однако, несмотря на все уверения полицейских, дело задерживалось. Сначала не было никого из господ офицеров, потом выяснилось, что воришка проходит по другим делам, и ждали уехавшего на место преступления следователя. В общем, он был вынужден провести в присутствии битых три часа, после чего вышел в крайне дурном настроении.
Курить хотелось неимоверно, и он, похлопав по карманам, достал пачку «Трубача». Увы, спичек не оказалось. Возвращаться и просить прикурить у полицейских он посчитал ниже своего достоинства, но рядом с отделением оказался автомобиль, за рулем которого сидел его ровесник в форме ВВФ.
– Господин курсант, не будет ли у вас спичек? – обратился он к водителю, лицо которого показалось смутно знакомым.
– Простите, я не курю, – отозвался тот.
– Жаль, – вздохнул юнкер.
– Постойте, – спохватился молодой человек. – Сейчас я посмотрю в перчаточном ящике.
– Был бы вам очень признателен.
– Вот, пожалуйста, – протянул ему коробок шофер.
– Благодарю, – деревянным голосом ответил узнавший, наконец, кто перед ним, юнкер.
Никакой ошибки быть не могло. Он только три дня назад сдавал зачет, докладывая строгому экзаменатору титулы членов августейшей фамилии и показывая их на фотографиях. Делалось это как раз на такой случай, чтобы не опозориться при нежданной встрече.
В этот момент к машине подошел пожилой унтер-офицер с погонами отставника и по-хозяйски устроился рядом с водителем.
– Трогай, Коля, домой пора! – велел он наследнику престола, и «опель-капитан», заурчав мотором, двинулся вперед.
– Кто это? – с трудом выдавил из себя потрясенный Митя.
– Вот деревня! – сочувственно посмотрел на него здоровенный мужик. – Это ж сам Игнатий Тимофеевич Вахрамеев!
– Понаехали всякие, – сплюнул сквозь зубы второй амбал и помахал отъезжавшей машине рукой.
Глава 10
Как бы ни был совершенен воздушный корабль, заниматься своим прямым делом, то есть летать, он все время не может. В нем есть двигатели, множество различных механизмов и устройств, которые требуют регулярного ухода, а иной раз и ремонта. «Ночная птица» никоим образом не являлась в этом отношении исключением. И все многочисленные регламентные работы ложились на плечи маленького экипажа. В том числе и цесаревича.
Причем, как только ему казалось, что он успел досконально изучить вверенную его попечению матчасть, всегда находились еще какие-нибудь узлы или агрегаты, которые нужно было смазать, почистить, протянуть крепеж или прошприцевать. И ведь ничего серьезного ему не доверяли. Системами навигации, ГДК, главными и ходовыми двигателями, а также вооружением занимались более опытные товарищи.
– Неужели и в ВВФ так? – вытерев грязный лоб рукавом, спросил он у Тани.
– По-разному, – честно ответила такая же чумазая наставница. – На больших кораблях обычно есть свой штат техников, которые поддерживают работоспособность своих заведований. Транспорты обслуживаются наземными службами, а мы – рейдеры, как повезет.
– Никогда не думал, что за час полета нужно три часа кряду ковыряться в железках.
– Терпи, казак, атаманом будешь!
– Это вам так в училищах говорят?
– Нет, – криво усмехнулась девушка. – Нам говорили: куда вы лезете, дуры? Не вашего бабского ума дело – летать!
– Прости, тебе, наверное, неприятны эти воспоминания.
– Проехали, студент. Все протянул?
– Так точно!
– То-то,
