В августе сорок третьего (СИ) - Тарханов Влад

– Господин премьер-министр. – начал разговор его королевское величество. – Не скрою, нас (он нарочито подчеркнул слово нас, намекая от кого именно исходит информация) убеждают принять вашу отставку, прошение о которой вы уже привезли с собой.

Это было правда, Черчилль посчитал это правильным ходом, хотя у него и теплилась мысль, что отставка не будет принята. Уинстон внутренне сжался, неужели? И плохие предчувствия на несколько секунд погрузили его в минорное настроение.

– Так вот, можете не утруждать себя, и не доставать этот документ. Мы не собираемся даже рассматривать его. И не потому, что коней на переправе не меняют, отнюдь. Лорда Чемберлена ведь заменили. Мы считаем, что кроме вас, некому вывести страну из того кризиса, который возник в результате войны. Мы уверены, что ваше коалиционное правительство сумеет выиграть мир, который вот-вот наступит!

– Благодарю вас, ваши королевские величества! – нюансы королевской речи были не совсем премьеру по вкусу, но общий итог был таким сладостно ожидаемым!

– Я, как премьер-министр, прибыл для того, чтобы обговорить безотлагательные вопросы, такие, как дата вашей коронации. В этой ситуации мы не можем затягивать с церемониалом. Мы предлагаем вам на выбор Собор Девы Марии в Солсбери или Кентерберийский собор, как один из самых древних в нашей стране. К сожалению, церемония в Вестминстере невозможна. Радиационная обстановка не позволяет. Мы не знаем, как довольно продолжительная церемония отразиться на здоровье ваших величеств.

– Мы понимаем вашу озабоченность, господин премьер-министр. Но мы уже сделали выбор. Вам не кажется, что церемония коронации в Глостерском соборе будет достаточно символичной, тем более, что в нём уже проходила таинство миропомазания: в 1216 году короля Генриха III, в отличии от соборов, предложенных Парламентом, где подобную церемонию никогда не проводили.

Ага, вот оно! Алиса выпускает коготки! Но, королевская чета подчеркнула, что неудачный выбор ошибка парламентариев, а не премьер-министра. Это не так плохо.

– Ваши королевские величества, выбор собора Святого Петра и Святой Неделимой Троицы действительно лучший из возможных. Мы хотели бы провести церемонию не позже 25–26 октября. Понимаем, что это слишком поспешно, но…

– 28 октября 1216 года в соборе был коронован Генрих III, один из выдающихся королей нашего государства.[89]

– Хорошо, ваши королевские величества, мы назначим коронацию на 28 октября. Теперь, я хотел бы поднять вопрос о вашей резиденции. Парламент хотел бы, чтобы вы находились в Оксфорде, но я не уверен в том, что сможем обеспечить вашу безопасность. И соответствующее вашему статусу помещение.

– А что вы скажите, сэр Уинстон о базе королевских ВВС Хай-Уиком?[90] Нам кажется, что там будут хорошие возможности для обеспечения безопасности. Бытовые условия… Я военный, мне не привыкать к такой обстановке. Кроме того, на базе великолепный узел связи, благодаря которому я буду в курсе всего, что происходит в стране.

Черчилль напрягся, ему такое активное участие короля в событиях не нравилось совершенно, но как его переубедить? Как?

– Ваши королевские величества, обязанности монарха включают в себя еще и выступления на радио, участие в общественных мероприятиях, ваше перемещение в Хай-Уиком может рассматриваться как проявление… неуверенности (Черчилль вовремя убрал слово «трусости»), а мы этого допустить не можем. Как бы вы, ваши величества, смотрели на сам город Глостер. Например, можно предложить в качестве временной резиденции городскую ратушу. Глостер недалеко от Оксфорда, и в тоже время есть некоторая дистанция, обеспечить же безопасность в Глостере намного проще, чем в том же Оксфорде.

Король посмотрел на ее величество, которая, как показалось премьер-министру даже бровью не повела, а сидела застывшей статуей, вообще никак не вмешиваясь в разговор мужчин. Тем не менее, только после этого взгляда, король произнёс:

– Хорошо, тем более, это будет временная резиденция перед коронацией, которая станет нашим жилищем после оной.

После этих слов королева покинула помещение, сославшись на неотложные дела, а король разрешил себе закурить сигарету, он курил новомодные американские, чего премьер не понимал, разрешив себе расправиться с отличной кубинской сигарой, которую немного поспешно взял из коробки на столике. Генри позволил себе еще одну, пока его собеседник завершал процесс разбирательства с сигарой.

– Скажите, сэр Уинстон, что собирается сделать ваше правительство, чтобы хоть как-то компенсировать нам те потери, которые понесло королевство в этой очень неудачной войне? Вам не кажется, что надо как можно быстрее встретиться вам и Дьюи со Сталиным, например, в Тегеране? Может быть, следует получить от дядюшки Джо гарантии справедливого мира?

Черчилль неожиданно впал в оцепенение.

Нортгемптоншир. Барнвелл Манор

11 октября 1943 года

Вопрос короля застал премьер-министра врасплох. Более того, даже не сам вопрос, а то, каким образом он был поставлен. Фактически, Генри задал еще и программу действий правительства, настаивая на том, что надо начинать переговоры с СССР. Чтобы как-то продлить паузу, Уинстон потянулся к бутылке с французским коньяком и набулькал себе в стакан жидкости ровно на три буля.[91] Под чуть насмешливым взглядом человека, которые еще совсем недавно был ординарным генералом, на которого премьер не обращал особого внимания, настолько этот ещё и маршал авиации был далек от престола и от реальных политических раскладов в Империи, Черчилль опрокинул в себя коньяк, сделал глубокую затяжку и погасил сигару.

– Ваше королевское величество, я не могу скрывать от вас, что сейчас в Европе СССР стал основным игроком, продвижение его танковых колонн в Германии, это нечто невиданное! Необычайно стремительный марш! Кто мог предположить, что немцы так организованно сложат оружие? Даже дивизии СС оказали очень незначительное сопротивление, блокированные как частями Вермахта, так и большевиками. Сопротивление красным оказывают только небольшие отряды коллаборационистов, которых в плен не берут. Но главные танковые колонны большевиков в невиданном темпе двигаются по дорогам Европы, получая вовремя топливо от покоренных немцев. Русские совершили то, что от них никто не ожидал – тысячекилометровый марш на Париж их 1-я оккупационная армия совершила за 4 дня! И при этом они не потеряли в дороге ни одного танка![92]

– Следовательно, Европа для нас потеряна? Каковы причины, по вашему мнению?

– Во-первых, нас впервые переиграли красные спецслужбы. Руками наших людей был устранен Гитлер, а власть перехватили Геринг, который, несомненно, имел договоренности с советами. Наши аналитики говорят о том, что это не было случайным развитием событий. Структуры Геринга были готовы к перевороту, в первую очередь, его танковый корпус. Сейчас в Германии это самая боеспособная часть, сильнее даже эсэсовских дивизий. Правительство сделало слишком серьезную ставку на выступление наших симпатиков, но этим воспользовался Сталин. Мы вынуждены были остановить бомбардировки немецких городов химическим оружием.

– Почему? Вы так боитесь союза Сталина и Геринга? Но пролив для них непреодолим? Что тогда?

– Фактически дядюшка Джо поставил нам ультиматум… И мы вынуждены его принять. Дело в том, что авиация СССР намного превосходит немецкую и нашу, это факт. Русские так и не продали нам свои самые новые самолеты, которые очистили небо от асов Люфтваффе, но их технические характеристики превосходят все, что мы сейчас имеем. Бомбардировки заводов в глубине Германии показали, что Советы имеют мощную дальнюю авиацию. Для них дотянуться до любого города Британии не станет проблемой. Наша разведка считает, что русские смогут перемахнуть через Канал, перед этим предварительно сломав сопротивление Королевских ВВС. Нам не поможет даже помощь кузенов.