Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить
— Дорогая, вернёмся к тебе. Так кем же ты работаешь в полиции?
— Я — дознаватель.
— То-то я вижу, что твои вопросы ко мне имеют несколько специфический и явно профессиональный характер. Но, Бог с ними, с нашими профессиями. В конце концов, мы, прежде всего, обычные земные люди со своими проблемами, радостями и печалями.
— Согласна. Давай ещё выпьем, — девушка была уже достаточна пьяна, но я налил нам ещё по одной рюмке, заранее приготовил дольки лимона, слегка посыпав их солью.
— Тост?
— За тебя, Другой! — Стелла беспечно и слегка гортанно рассмеялась, с нежностью и грустью посмотрела на меня. — Пусть сопутствует тебе удача как в этом, так и в миллиардах иных Миров!
Меня, как током ударило! Боже, о чём это она!? И кем на самом деле является Стелла, вроде бы простая и милая женщина? А может быть она намного сложнее, чем кажется? Почему мы встретились в этой жизни? Случайно, ли? Ну что за паранойя! Ей Богу, не стоит всё искусственно усложнять и лишний раз по пустякам напрягаться!
— Милый, а не вернуться ли нам в постель? — игриво спросила девушка. — Я чувствую необыкновенный прилив сил.
— Я не против, дорогая. Вперёд! Бросимся безрассудно в бездну экстаза, которая поглотит нас навечно!
— О, я готова!
— Милая, как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно и превосходно!
— Ты уверена?
— Да, на все сто процентов!
— Ну, что же, я испытываю точно такие же чувства, эмоции и ощущения, — засмеялся я.
— Вперёд! — Стелла одним махом осушила очередную рюмку текилы, бросила в рот дольку лимона, а потом попыталась подняться из-за стола, но это у неё с первого раза не получилось.
Девушка сделала ещё одну слабую попытку встать, покачнулась, и мне пришлось заботливо поддержать её. Я подхватил Стеллу на руки, отнёс её в спальню, аккуратно положил на кровать, накрыл одеялом и вышел из комнаты, осторожно прикрыв дверь.
Я некоторое время неподвижно и восторженно постоял посреди зала, задумчиво любуясь великолепной панорамой солнечного и ослепительно белоснежного дня, открывающейся за окном. А потом какая-то томная и непонятная печаль почему-то охватила меня, заполнила всю мою внутреннюю сущность до самого дна моей взволнованной души, и я вдруг понял, что чего-то мне не хватает, что следует мне вырваться из незримых оков, сковавших меня намертво и не позволяющих вздохнуть воздух перемен полной грудью, и познать нечто иное, более важное, чем то, что казалось мне ранее абсолютно ясным, понятным и главным.
Я решительно и зло пнул дверь, ведущую в кухню, тяжело ввалился в неё и с удивлением увидел незнакомого мужчину, который сидел на полу около холодильника, скрестив ноги по-восточному и обратив тяжёлый, неподвижный и тусклый взгляд на большие настенные часы, висящие над телевизором.
— Время подчас не оставляет выбора, — задумчиво произнёс незнакомец. — Оно всегда нетерпеливо и, якобы, незримо дышит нам в плечо.
— Ну и пусть дышит, — усмехнулся я, садясь на стул и разливая в рюмки остатки текилы. — Дышит, и Бог с ним. И я дышу, и вы дышите, и мы понимаем, что это наше дыхание когда-нибудь оборвётся. Но выбор есть всегда. Чёрт с ними, со временем, с перипетиями нашего бытия, с часто кажущейся безысходностью. Всё это ерунда и суета, не стоящая выеденного яйца. Главное заключается в другом!
— И что же не ерунда? Что главное?
— Главное — надежда! Эта дама всегда является предвестницей какого-нибудь чуда, которое рано или поздно свершается! Вот в чём самая сокровенная суть бытия, вот в чём весь смысл! О, надежда!
— Давайте познакомимся, — предложил мужчина.
— Я не против. Вы, очевидно, один из Господ так называемого Первого или Внутреннего Мира?
— Как Вы догадались?
— Ну, я же, вроде бы, не дурак, не идиот и даже не кретин.
— Понятно…
— И?
— Да, я оттуда. Увы…
— Почему же, увы? — усмехнулся я.
— Да потому, что наши Миры давно изжили себя и должен сгинуть в пучинах небытия. Другого пути нет!
— Вы пессимист?
— Абсолютный и полный.
— Как вас зовут?
— Луп.
— «Волк?».
— Да.
— Вы тот самый тип, который заключил какой-то непонятный контракт по моему пленению и подослал ко мне наёмников, которые дважды пытались меня похитить?
— Одиножды… Да, я — он самый, — поморщился Луп. — Дважды вас пытались похитить люди Серпента.
— Как он там, кстати, поживает?
— Жив, здоров, в ус не дует. Ну, вы его и отделали! Молодец! — восхитился мой собеседник. — Раны-то ему нипочём. В Другом Мире, конечно… Дело в ином. Он был в шоке и в ступоре от того, как закончился поединок. Рана на ноге и рана в психике, — это совершенно разные вещи! Вообще-то, Серпент никогда никому не проигрывал. Раньше…
— Вот как?
— Да, теперь с Вами справиться не так уж и просто, — пригорюнился и задумался Луп. — Собственно, и не так уж сложно, но всё очень запуталось, и я нахожусь в глубоких раздумьях по поводу данной ситуации. Что с вами делать, ума не приложу!
— А зачем со мною обязательно что-то делать? А если просто оставить меня в покое и не трогать, и забыть о моём существовании? Ведь до пятидесяти пяти лет я никому вроде бы не мешал, никого не трогал, жил беспечно, тихо, вполне комфортно и очень спокойно. Оставьте же меня вариться мирно и неспешно в собственном соку!
— Как образно сказано! — восхитился Луп. — Но этот вариант категорически исключается.
— Почему?
— Потому.
— Понятно… — усмехнулся я. — А вы в курсе, что моей покровительницей и защитницей является Великая Госпожа Милли?!
— Конечно в курсе. Ну и что? Вообще-то, я сам — Великий Господин!
— Как!? — якобы изумился я.
— А вот так! — Луп задумчиво, мрачно и тягостно посмотрел на пустые бутылки на столе, слегка напрягся, видимо, просканировал помещения квартиры, а потом, не обнаружив нигде ничего интересного и подобающего случаю, нервно вздохнул и буркнул. — О, как мне надоели эти родственники! Вы не представляете!
— Что!?
— Что, что… Серпент и Милли являются моими родными братом и сестрой. Вот так.
— Что!? — снова удивился я. — Ну, недавно я узнал, что Серпент является братом Милли. Но что бы вы…
— А почему я не достоин данной чести?
— Извините.
— Ничего.
— Бог всех простит.
— Господи! Как же я искренне и с огромным наслаждением веселился, когда Серпент, этот Великий Господин, якобы, могучий воин, приполз в свой дворец, обливаясь кровью, а потом вынужден был переместиться во Внешний Мир, дабы не помереть, истекая кровью! — захохотал Луп так, что на его глазах появились слёзы.
