Екатерина Соболь - Короли будущего
– Чтоб ты провалился, – выдавил у него за плечом принц. – Что ты натворил?
– Я? – не поверил Генри. – Это ты сделал! При чем тут я?
Он сразу почувствовал: это не просто тьма. Как и тогда, ночью, она была живой, будто в ней притаился зверь. Генри сглотнул. Белые стены теперь сияли, как кости.
– Пока ты тут не появился, все было в порядке, – яростно прошептал принц. От страха голос у него вздрагивал.
– В порядке? – прошипел Генри. – Ничего себе в порядке!
Он на ощупь двинулся туда, где недавно лежали кошки. Их там больше не было. Генри прошелся по залу, не отнимая рук от шкафов, чтобы ни во что не врезаться, и все надеялся увидеть горящие в темноте глаза, но кошки пропали.
Когда Генри вернулся к принцу, выяснилось, что тот за это время и шагу не сделал: жался спиной к стене и таращился в темноту, будто не собирался двигаться с места, пока все не наладится. Генри раздраженно подумал, что во дворце всех как будто с детства этому учат: если произошло что-то плохое, стой и ничего не делай. Как зверьки, которые прикидываются мертвыми, чтобы обмануть хищника.
Но его самого отец учил не этому. Он говорил: «Если на тебя несется разъяренный лось, худшее, что можно сделать, – замереть на месте. Меняйся сам, когда вокруг тебя что-то меняется. Приспосабливайся». Может, именно это и делало отца непобедимым. Вот только Генри не собирался дать ему выиграть в этот раз.
– Слушай, – заговорил он, и принц подскочил так, будто успел забыть, что он тут не один. – Куда ты собирался идти? Где третий нарисованный дворец?
Принц бессмысленно уставился на него.
– Тебя вот это сейчас волнует? – пробормотал он так тихо, будто боялся потревожить темноту.
– Именно это. – Генри встал прямо перед ним. – Успокойся. Пока что ничего ужасного не происходит.
– А, ну сообщи мне, когда случится что-то действительно жуткое, – отрывисто проговорил принц. Генри продолжал сверлить его взглядом, и он нехотя закончил: – Третий рисунок на стене казны. Других, насколько я знаю, нет. Доволен?
– Вполне, – кивнул Генри. – И как туда попасть?
– Никак. Я там не был уже десять лет. Думал, придумаю что-нибудь по дороге. Дверь открывается только хранителю казны, назначенному королем. А после того, как предыдущего… после того, как предыдущий умер от сердечного приступа, отец назначил нового. И не сказал никому, кто это.
Генри постоял, пытаясь осмыслить, насколько только что усложнилась его задача.
– Никто, кроме короля, не знает, кто новый хранитель, – повторил он. – Стой, а кто забирает у посланников старинные предметы, которые они купили для казны?
– Уилфред. Он же управляющий, у него часто бывают дела в городе. Заодно и к посланникам заходит. Уилфред относит предметы королю, тот их изучает, а ночью хранитель забирает их из его покоев в казну.
– Стой. – Генри потряс головой. Он запутался. – Я думал, ночью тут никто из комнаты носа не высовывает.
Именно поэтому никто и не знает, кто хранитель, – нетерпеливо пояснил принц. Лицо у него было, как белая маска с темными провалами глаз. – Я сам уже голову сломал, где король взял такого бесстрашного типа, который не боится выходить ночью.
– А ты пробовал попросить дворец вывести тебя к хранителю казны?
– Я что, похож на идиота? Конечно да! Не работает.
Генри выглянул в окно. Теперь, когда глаза привыкли, он понял, что тьма не такая уж непроглядная – просто серые сумерки, будто что-то высосало из воздуха весь свет.
– Нам нужен план, – задумчиво протянул он.
– Да что ты говоришь.
– А если я просто спрошу у твоего отца, кто хранитель? Объясню, как важно посмотреть на третий рисунок?
– Поверить не могу. Только что случилось что-то вроде конца света во всех смыслах слова. А мы торчим тут и ведем светские беседы.
– На вопрос ответь.
– Король упрямый, ничего он тебе не скажет.
– А тебе?
– Мне – тем более.
– Ты называешь его «король».
– И что?
– Он твой отец.
– Ты вечно свой нос в чужие дела суешь или это мне так повезло? – процедил принц.
Генри не хотелось в этом признаваться, но между тем, чтобы оказаться в этой серой тьме одному, и тем, чтобы ругаться в ней с принцем, он предпочитал второе. Он сосредоточился – и минуту спустя уже точно знал, что делать. Отец учил его думать быстро. Генри мог бы просто развернуться и идти исполнять свой план, но вместо этого объявил:
– Я знаю, как нам попасть в казну прямо сегодня.
– Нам?
– Если хочешь бродить в темноте один, без огня и оружия, сделай мне одолжение, проваливай, – отрезал Генри и шагнул назад, освобождая принцу путь.
Какое-то время тот угрюмо смотрел на него, а потом наклонил голову и сказал:
– Я весь внимание.
Когда Генри договорил, принц насупился. Он пытался изобразить, что вовсе не впечатлен, и Генри стало смешно.
– Полная дикость, – наконец уронил принц и аккуратно расправил воротник, который после встречи с кулаком Генри топорщился, как шейные перья у совы. – Такое мог придумать только звереныш из леса.
– У меня вообще-то имя есть, – огрызнулся Генри и вдруг понял, что в его знаниях об этом самодовольном индюке чего-то не хватает. – А у тебя, кстати?
– Для тебя – ваше высочество.
– Представь, что мы идем по коридору вот в этой темноте, и я вижу, что на тебя сейчас прыгнет какая-то невиданная мерзкая тварь, – мстительно начал Генри. – Пока я крикну «ваше высочество», тебя уже съедят.
Кажется, шутить у него пока не очень получалось: принц побледнел.
– Эдвард, – выдохнул он, а потом важно прибавил: – Это имя значит «благословенный защитник».
– Поздравляю. А что, имена что-то значат? И мое тоже?
Принц нахмурился, будто эти сведения он предпочел бы оставить при себе.
– Да. «Правитель», – нехотя сообщил он, оттолкнулся от стены и первым пошел в темноту.
Глава 7
Хранитель казны
Агата в своем письме сказала: «Это просто темнота. Иди и не бойся». Генри повторял про себя эти слова, пока они шли к его комнате. Легко было казаться храбрецом в библиотеке, где есть окна, но здесь, в непроглядной тьме, сердце уходило в пятки. Хуже всего было даже не отсутствие света, а то, что Генри не мог отделаться от мерзкого ощущения: они с принцем не одни, кто-то крадется за ними шаг в шаг, – но, сколько он ни оглядывался, никого не увидел. Принц рядом быстро, хрипло дышал и не говорил больше ни слова – кажется, сосредоточился на том, чтобы передвигать ногами.
Генри думал, что все в замке сейчас бегают и паникуют, но повсюду застыла тишина. Слышно было только, как воет ветер, и Генри изо всех сил гнал от себя мысль, что ветру тут взяться неоткуда, потому что в коридорах нет окон.
Когда он нащупал ладонью знакомую дверь своей комнаты, от облегчения его чуть не затрясло. Они ввалились внутрь, принц сполз на пол и молча следил, как Генри забрался под кровать, вытащил оттуда халат Тиса и, порывшись в его карманах, извлек шкатулку секретов Сиварда. Генри бросил шкатулку принцу на колени, и тот сразу попытался ее открыть – но, к облегчению Генри, ничего не вышло. Он не был уверен, что принцу поднимут боевой дух записки Сиварда и его мрачная тайна.
В открытое окно падал серый, тусклый свет, как в библиотеке, и оттого еще труднее было заставить себя опять выйти в темноту. Генри даже помечтал, как хорошо было бы сейчас развести огонь, но, поскольку в комнате не было даже дров, он решительно открыл дверь.
– Ты знаешь, что внутри? – спросил принц, прижимая к себе шкатулку. Генри так и подмывало сказать «Знаю, но тебе не скажу», но это было как-то мелко, и он просто покачал головой.
До покоев короля принц довел его быстро – шкатулка его заметно приободрила, и теперь они шагали слаженно, четко. Им удавалось даже ловко огибать углы коридоров, не встречаясь с ними головой или плечом, как вначале. Когда впереди замаячила внушительная золотая дверь, принц облизнул губы и сказал:
– Говорить буду я.
Генри кивнул – против этого он точно не возражал, – и принц постучал.
– Это я, – сообщил он в перерывах между ударами. – Мне нужно поговорить.
За дверью было тихо, и Генри собрался уже сам треснуть по ней как следует, – вдруг король просто не слышал? – но тут принц перехватил его руку и договорил:
– Это насчет волшебных предметов. Я кое-что тебе принес.
– Тогда заходи, – тут же ответили за дверью, и она бесшумно распахнулась.
– Ух ты, – не выдержал Генри. Комната была просто огромная, и чего в ней только не было! Он даже не сразу разглядел, что у ярко полыхающего камина сидит человек: сгорбленный и бледный, он будто сливался с креслом.
– Рано сегодня стемнело, правда? Какие тучи! Наверное, будет гроза, – с отсутствующим видом сказал король, переводя взгляд на принца так медленно, будто это стоило ему серьезных усилий.
– Это не тучи, это какое-то волшебство. Скриплеры сказали, оно проснулось вместе с Сердцем, причем не только доброе, так что… – начал Генри, но тут ботинок принца врезался ему в лодыжку, и он замолчал.
