Дочь Пастыря - Катя Корбэн
Они шли босиком, не спеша, но уверенно. Одна за одной, виляя бедрами под тонкой тканью черных юбок, они выходили за ворота двора. Агний поспешил за ними, а я, улыбаясь, взяла остолбеневшего Ранна под руку и опираясь на посох пошла за остальными- я тоже хотела увидеть, что там будет происходить.
Воины уже разложили шатры и теперь разжигали костры. Кто-то увидел идущую толпу девушек и окликнул остальных. По одному все воины вышли навстречу, бросив и оружие, и инструменты. Они с изумлением смотрели как прекрасные и стройные Валькирии выходят из тумана, словно призраки. Девушки уверенно шли вперед и как только первая из них поравнялась с воином она встала на носочки, обвила его шею тонкими руками и смачно поцеловала в губы, прижавшись к нему всем телом. Затем с обворожительной улыбкой сказала:
– Я благодарю тебя воин, что защищаешь меня и мой дом. Тебе всегда рады у нашего очага. – И невозмутимо пошла дальше, благодарить следующего воина. Тоже самое делали и остальные Валькирии.
Ошарашенные мужчины и парни принимали столь откровенную благодарность, и я со смешком заметила, что многие из них краснели словно мальчишки. Но никто не оттолкнул, не отвернулся. Никто не полез лапать и не начал оскорблять. Воины до сих пор хранили в памяти видение девушки, ценой жизни спасавшей коня и убегавшей от целого войска каннибалов. Все помнили верность Ранна Вождю, даже под угрозой собственной жизни. В конце концов, эти воины теперь не сомневались в его справедливости. Им это показала я и мои новые сёстры. Теперь каждый из них предпочел бы мне предоставить свой шатер, тогда в первый день, а не клеть. Это мне показал Агний…
Ночь опустилась на Туманный лес. Во дворе горели сребристые костры. Близняшки с Мисалиафой и Агнием пошли в лагерь (с разрешения Олимии) пригласить нескольких ребят к костру и теперь увлеченно с ними говорили. Ранн сидел под забором на низкой скамье, потягивая еловую хмельную ликву да присматривая за всеми издалека. Видимо он увидел, как я побрела к стойлу с лошадьми. Их правда было немного, молодые мустанги, даже без сёдел. Я погладила каждого, почесала гриву, дала по яблоку из высокой корзины. Но глаза мои были на мокром месте. Я села на землю, облокотившись спиной о тын стойла с лошадьми. Прохладный ветерок ласкал шею, слух ловил обрывки разговоров вперемешку с уханьем совы где-то в глубине Туманного леса. Ранн незаметно оказался рядом.
– Заскучала?
– Вальда нет. Я скучаю по нему…
–И только по нему?
Я почувствовала, как вновь заливаюсь краской.
–Ранн…– Слеза всё-таки скатилась. Я разозлилась на саму себя за это и злобно смахнула её на землю. Ранн лишь усмехнулся.
– Вот что, ты после моего провала, доверишь мне свою жизнь опять?
Я удивлённо и рассеянно кивнула.
– Ну тогда вставай, – он протянул мне руку.
Я пошатнулась на нетвёрдых ногах, Ранн придержал под локоть и повел меня в дом. На пороге мы столкнулись с Мисалиафой.
–Мисалиафа, будь добра, скажи своей матери Олимии и моему воину Агнию, что я провожу Луми отдыхать и побеседую с ней, в тишине.
Мисалиафа кивнула и прикусила губу в беспокойстве: ей всё-таки придется заговорить с ним! Она пошла с новым кувшином к костру где сидел Агний и Олимия. Он смущал её намного больше остальных мужчин, а ещё, только от его взгляда девушке хотелось улыбаться. Она разливала им ликву и передала Олимии слова Ранна. Затем подошла к Агнию, и наливая ему, сказала:
– Ваш учитель, Ранн, просил передать, что он проведёт Луми отдыхать.
Агний слегка коснулся её руки:
– Присядь Мисалиафа и расскажи подробнее.
Девушка села и не поднимая глаз молвила:
– Они поговорить просто хотят, наедине и в тишине… Им обоим нелегко пришлось видимо…
Агний побледнел. Он готов был проклясть себя за то решение выпендриться перед Вождём и посадить Луми в клеть…
– Мисалиафа, – девушка подняла сиреневые глаза, Агний опять тронул её руку, – прошу не суди меня строго. Я человек вспыльчивый, но отходчивый, и … иногда меня заносит…но я был дураком! Боги видят, я сам себя виню каждый день!
Мисалиафа дернула головой, серебристые волосы заискрились,
– Агний, ты тоже не должен винить себя за свои же решения. – Девушка опустила взгляд, не в силах более скрывать свои эмоции. – Главное – что ты вынес из этих жизненных уроков?
Агний пододвинулся ближе.
– Я вынес, Мисалиафа, что верить нужно только своим глазам, ушам и нашему справедливому Вождю. И теперь…– Агний сам не верил, что это он говорит, но слова шли из души, – Теперь мой Вождь говорит, что я должен вас защищать, глаза мои видят самую прекрасную деву из всех, а уши слышат самый нежный и певучий голос.
Мисалиафа покраснела до кончиков ногтей, её рука, прикрытая сверху его ладонью, повернулась к нему и теперь они молча держались за руки.
Ранн поднял меня на руки и занес на второй этаж. А оттуда на чердак. Там была небольшая терраса, выходившая на другую сторону дома от костров. Здесь было тихо, словно и нет толпы молодых парней и девчат на той стороне двора, а в небе ярко светила Сванвейг. Ранн нашёл на чердаке несколько меховых шкур и побросав их на полу террасы, мы устроились там поудобнее. Затем воин достал откуда-то из пол плаща бутыль ликвы и два кубка, налил, протянул мне. Я тут же выпила всё залпом. Воин, удивлённо подняв одну курчавую бровь, налил ещё. Сел рядом и уставился в небо.
– Луми, расскажи мне, не терзай себя. Тебе нужно набраться сил, а если тебя что-то гложет изнутри, толку не будет.
Я выпила второй бокал ликвы.
– С чего начать?
– Начни с того по ком ты так скучаешь, что слёзы льешь.
Я промолчала. Вытянула ноги вперёд, положив на коленки пустой бокал. Затем повернулась к нему,
– Я схожу сума Ранн. Не знаю, что это. Со мной такое впервые. Когда… Когда он рядом я словно пылаю изнутри… Приятно пылаю. А когда его нет, мне тоскливо.
…Ранн ликовал! Старый болван, как же он ликовал!.. Он по-доброму улыбнулся, словно дочери.
– Луми, уезжая, Вольфиаг заехал в лагерь. И позже мы остались с ним одни… Он всё время расспрашивал о тебе. Ты дорога ему с самой первой вашей встречи, я это знаю. Тебе нужно просто набраться терпения и сил. Настанет время, когда он вернётся и тогда у вас будет время.
–Ранн, мне надо столько тебе рассказать! И расспросить. Боюсь мы в один вечер не уложимся… – Я протянула кубок для новой порции хвойного напитка, запах которого теперь вызывал у меня воспоминания о Вожде.
Ранн
