Елена Чернышева - Волчье племя
Медленно, очень медленно волки окружали его, дыбом стояла шерсть на загривках, в злобном оскале видны были острые белые зубы. Глаза, казалось, светились от ненависти.
Их было много. Сотни. И Брикций знал, что ему не справиться со всеми: он убьет десяток, может быть — чуть больше, он дорого продаст свою жизнь, но он обречен, потому что, когда устанет рука, оставшиеся твари разорвут его в клочья.
Их не испугает смерть сотоварищей, ибо единственная их цель — расправиться с ним, Брикцием, любой ценой.
Брикций хорошо владел мечом. Кровь рекою лилась из-под его клинка. И все больше становилось вокруг дуба убитых волков… И рука его не уставала разить страшных тварей — напротив, с каждым новым убитым волком Брикций становился все сильнее, все длиннее и острее становился клинок его меча!
Брикций ликовал — он выйдет победителем из этой схватки! Но внезапно что-то изменилось вокруг… Брикций вдруг увидел, что сражается вовсе не с волками, а с людьми! Земля вокруг его ног напиталась кровью не жестоких животных, а женщин и маленьких детей… Они с ужасом уклонялись от разящей стали, но она настигала их, и они умирали в жестоких муках…
Ужаснувшись содеяному, Брикций выронил меч, и, когда тот коснулся земли, покинула арианца его великая сила, невыносимой тяжестью навалилась усталость, и он упал на обильно политую кровью землю.
Он видел, как бежит к нему невесть откуда появившийся мальчишка — он словно летел по воздуху, не касаясь маленькими босыми ступнями распростертых на земле мертвых тел. В глазах его — боль и ярость… Они сияют огнем ненависти, беленькие зубки заостряются, пальцы превращаются в когти, и вот уже не маленький мальчик, а волчонок кидается на Брикция с воем, и зубы его смыкаются на шее…
Брикций содрогнулся от боли — и проснулся! Он лежал, укрытый своей собственной курткой, на постели из мягких листьев, и над головой его шумели кроны деревьев.
Была ночь и только свет небольшого костерка неподалеку кидал кровавые блики на траву и листья деревьев.
«Это всего лишь сон», — подумал Брикций и облегченно улыбнулся. Но сильная боль в горле доказала ему обратное…
Он вспомнил острые зубы «волчонка»… И это было вовсе не во сне!
«Неужели я жив?» — с изумлением подумал арианец, припоминая свою встречу с волколюдами. Он осторожно коснулся рукой шеи: та аккуратно была перевязана плотной материей. — «Значит, Ронан с друзьями подоспели-таки на выручку!»
Успокоенный такой мыслью, Брикций, морщась от боли, повернул голову к костру — и тут же рука его потянулась к поясу, в поисках несуществующего меча. У костра сидели те самые волколюды, мужчина и мальчик… Они тихо переговаривались. Мужчина помешивал что-то, варившееся в котелке над огнем. Вкусный мясной запах разносился над Лесом. По тому, как спазмом свело желудок, Брикций понял, что голоден, очень голоден!
Но не время сейчас было думать о том, как насытиться.
Его жизни, похоже, все еще угрожала опасность… А, в самом деле, угрожала ли ему опасность? Он не был связан. Мужчина и мальчик совсем не обращали на него внимания, занятые разговором, однако… Меча под рукой не оказалось! Да и реакция у волколюдов отменная. Брикций не сомневался — стоит ему только пошевелиться, и волколюды будут рядом! Ко всему прочему, он слишком слаб для того, чтобы оказывать сопротивление кому бы то ни было!
Однако то, что ему сохранили жизнь, давало Брикцию право надеяться, что его не убьют и в дальнейшем. Лежать дальше не было смысла, к тому же становилось холодно, и Брикций с трудом поднялся на ноги.
Его пошатывало от слабости, а боль в горле сделалась просто невыносимой, но он, крепко стиснув зубы, дошел до костра и даже улыбнулся, хотя улыбка получилась не особенно радостной.
— Славная трапеза, — проговорил он шепотом. Говорить громко он все-таки не мог. — Если уж вы сохранили мне жизнь, может, еще угостите ужином?
Мужчина молча указал ему на место возле костра, однако выражения лица его не стало более дружелюбным и светлые глаза, золотистые от отражающегося в них пламени, смотрели настороженно, словно говорили: «Да, мы сохранили тебе жизнь, но попробуй только сделать хоть что-то, что мне не понравится, и ты расстанешься с ней так быстро, что не успеешь даже понять, что же произошло…»
Брикций прекрасно понял смысл его взгляда.
— Вуйко! Принеси миски, — велел мужчина мальчику, и тот бесшумно юркнул к кустам.
Брикций был искренне изумлен: волколюды не только варят еду, они еще и пользуются посудой! А, впрочем… Брикций вспомнил красивую жену Некраса и перестал удивляться. Однако, все большее смятение овладевало им, когда он вспоминал, с какой целью он и его друзья пришли в этот Лес, ему становилось очень неуютно. Их призвали уничтожить весь род волколюдов! А вдруг, они все-таки больше люди, чем волки?!
— Почему вы не убили меня? — спросил он мужчину, который, все так же не говоря ни слова, передал ему миску с большим куском мяса.
— Мне не нужна твоя жизнь, — ответил волколюд. — Завтра утром ты покинешь Лес и никогда больше не вернешься сюда! И друзьям своим скажешь, чтобы не совали нос не в свое дело!
— К сожалению, не могу этого сделать, — пожал плечами Брикций.
— Тогда ты умрешь.
Обжигая пальцы, Брикций взялся за кусок мяса — ножа ему, разумеется, не дали — жадно впился в него зубами. Когда от голода сводит желудок, тут уж не до церемоний!
— Я не хочу причинять вам зло, — сказал он волколюду, когда принялся за второй такой же кусок мяса. — Я не собираюсь никого убивать, если, конечно, на меня не будут нападать, но я должен еще на какое-то время остаться в Лесу, потому… Просто — потому что должен!
— Ты останешься в живых только в том случае, если покинешь Лес и никогда не вернешься, — повторил волколюд.
— Где мой меч?
Волколюд посмотрел на Брикция с нескрываемым удивлением.
— Ты намерен сражаться?
— Я вынужден. Мне необходимо остаться в Лесу.
Волколюд смотрел на него долго и пристально, потом сказал:
— Я сохранил тебе жизнь только потому, что не в моих правилах добивать раненых, и… Еще потому что ты пытался защитить моего сына, пусть и не зная, кто он такой. Только поэтому! Я никогда не щадил людей, пришедших в этот Лес с оружием. У меня есть множество причин на это… И, поверь, я убью тебя с большим удовольствием, дай мне только повод!
Брикций смотрел в глаза волколюда — и видел в них море боли и отчаяния, безбрежное и бездонное… Ярость и ненависть были на поверхности. Но там, в самой глубине, были только отчаяние и боль… А Брикций слишком хорошо знал, что такое боль!
