Ученик поневоле - Аманда Фуди
Но прежде чем Баркли успел что-то предпринять, одна из мышей прыгнула ему на ботинок.
И пискнула.
Баркли заорал.
Дёрнув ногой, он смахнул с себя гадкое существо и бросился стремглав за Селби. Стоило пересечь первую линию деревьев, как вокруг немедленно стало темно: узловатые ветви сплетались над головой, не пропуская солнечные лучи. Если снаружи воздух был просто холодным, то здесь правил леденящий кожу туман.
Баркли был маленьким для своих одиннадцати лет, что делало его лёгкой добычей для ребят постарше, ищущих, над кем бы поизмываться. Им всегда было в радость вырвать страницы из взятых им в библиотеке книг или отобрать монеты, что он копил на булочки с яблоками.
Если, конечно, им удавалось его поймать.
Потому что, когда Баркли бежал, даже пастушьи собаки с трудом могли за ним поспеть. Вот и сейчас он молнией пронёсся по лесистым холмам и легко нагнал мечущегося между серыми деревьями Селби.
Вслед за ним по ковру из листьев бежали порождённые ветром волны. Деревья будто специально росли под углом вглубь Леса, чтобы заманить потерявшего от страха голову мальчика в самую чащу.
– Селби! – закричал Баркли.
Аккуратно зачёсанные назад волосы растрепались и хлестали мальчика по лицу. Дующий в спину ветер подгонял, словно не прочь был подхватить его и понести вместе с листьями.
– Селби, стой!
Баркли уже не мог различить позади ни намёка на просвет. Куда ни посмотри, вокруг были одни деревья да туман.
«Мы нарушили правила, и теперь мы умрём», – мелькнула в голове паническая мысль. Даже если они каким-то чудом выберутся из Леса невредимыми, как они объяснят, где пропадали? Селби и Баркли совершенно не умели лгать.
Внезапно Селби остановился. Баркли резко притормозил, но всё равно врезался в него, и мальчики покатились спутанным клубком из листьев, ног и сучьев по заросшему колючками склону, оставляя за собой след из высыпавшихся из корзин грибов. Их истошные вопли оборвались, лишь когда их неуправляемый спуск остановило поваленное дерево.
– О чём ты только думал?! – рявкнул Баркли, спихивая с себя Селби. – Мы могли себе шеи переломать! И…
Селби придушенно взвизгнул и, вскочив, дал стрекача назад по склону.
– Что?.. – Баркли обернулся, чтобы посмотреть, что его так напугало, и оцепенел.
На стволе поваленного дерева стояла девочка.
А на плече у неё сидел дракон.
Глава 2
Пусть в Занудшире сожгли все книги о чудищах, но даже Баркли слышал истории о драконах, бросающих своих истошно вопящих жертв в жерла вулканов, утаскивающих их в логова, полные золота, или поджаривающих, чтобы потом скормить обугленные останки детёнышам.
Баркли не планировал купаться в лаве, оказаться погребённым под сокровищами или пойти на корм маленьким дракончикам, поэтому поступил так, как подобает любому смекалистому ученику при встрече с опасностью: схватил лежащий рядом гриб и швырнул его девочке в голову.
И промахнулся – у Баркли всегда были проблемы с меткостью. Что ещё хуже – девочка поймала гриб и раздавила его в кулаке.
Баркли сглотнул.
– Хм-м. Я собиралась спросить, в порядке ли ты, – процедила девочка, – но теперь передумала.
На вид она была ровесницей Баркли. Смуглая кожа, цепкие тёмные глаза и коричневые кудряшки, затянутые в два узла по бокам головы. Большинство жителей окрестностей Леса были белокожими, но в Занудшире встречались люди и с другим оттенком кожи. Но чего Баркли никогда ни на ком не видел, так это такого количества золота. Пальто девочки было усыпано всевозможными брошками, пуговицами и значками, практически полностью закрывающими собою ткань. На его глазах дракон на плече девочки ткнул когтем в блестящую застёжку на сумке.
Хотя, присмотревшись внимательнее, Баркли уже не был столь уверен, что это существо действительно было драконом. Да, его тело покрывала серебристая чешуя, но из хвоста росли перья, и размером оно едва ли превосходило ворона. К тому же он никогда не слышал, чтобы драконы жили в Лесу.
Но даже не будучи драконом, это существо оставалось чудищем. Которому ничего не стоило спорхнуть и откусить ему голову, чуть он зазевается.
Баркли отполз задом наперёд по шуршащим листьям и, выхватив из кармана амулет, замахал им из стороны в сторону. От верёвки, в которую были вплетены особые травы и веточки, потянуло жуткой вонью, как от скунса.
– Прочь от меня, дракон!
– Дракон! – расхохоталась девочка и почесала чудище под клювом. – Нашёл кого бояться: Митзи ещё детёныш! Но всё равно спасибо за комплимент.
Баркли скривился: у этого чудища было имя? Это же не домашний питомец, а кровожадный убийца!
И тут его осенило, кто перед ним.
– Ты чудолог! – выпалил он, с трудом выпрямляясь на дрожащих ногах. – Вы колдуете с помощью чудищ. Дружите с ними.
Каждое слово оставляло на языке прогорклый привкус. Драконы были не единственными героями городских страшилок, рассказываемых шёпотом, по секрету. Чудологи верили, будто могли контролировать чудищ, но приручить их было невозможно – дикая натура всегда брала верх. В половине баек, услышанных Баркли, чудологи погибали, преданные своими чудищами, после чего, лишённые своих так называемых друзей, те безнаказанно обрушивали разрушительные колдовские силы на ни в чём не повинных людей, которым не повезло оказаться рядом.
Именно так заканчивалась история о Великом огне в Безотрадефельде, унёсшем жизни семи несчастных. И о бедном мэре Тусклфурта, превращённом в камень. И о месте, когда-то известном как Тягостдорф, которое в буквальном смысле стёрли с лица земли.
Девочка закатила глаза.
– Ты прямо как форель, проклинающая зимнюю лавину.
– Бессмыслица какая-то, – сухо заметил Баркли.
– Ой, ну, в моём родном языке это распространённое выражение, – к его удивлению, отозвалась девочка. Говорила она без малейшего акцента. – Так говорят о неблагодарных людях. Думаешь, кто защищает ваши королевства от чудищ? Чья магия не даёт им покинуть Лес?
Баркли не доверял колдовству – или магии, какая, собственно, разница? – и не сомневался, что все в Занудшире ужаснулись бы, узнай они о происходящем здесь.
Девочка фыркнула и, отвернувшись, склонилась над выставленными на стволе стеклянными банками с загадочным содержимым: побегами остролиста с похожими на кристаллы ягодами, перьями с металлическими кончиками, мёртвыми жуками размером с кулак Баркли, крапчатым яйцом в янтаре и чем-то вязким и зеленоватым, бурлящим как кипяток даже посреди зимнего дня.
Последняя банка была
