Отражения судьбы - Светлана Залата
Саша широко раскрытыми глазами смотрела на мага. Серафим был таким… Дело не его серьезности, Не в ночи вокруг и не в странной теме для разговора. Скорее, она увидела еще один образ наставника, древнего мага, возрастом старше иных государств. И это был образ просто… просто человека. Не своего в доску парня, не легкомысленного бунтаря и рокера, не грозного могущественного волшебника, не всезнающего учителя. Просто человека, открыто говорившего о себе. Доверявшего ей свои мылси и чувства. Серафим продолжил:
– Я был в ужасе, узнав, что ты связана с менгиром. Даже отбросив то, что создавший всю историю со Свободой наверняка про менгир знал, что это мог быть тоже его план… Боги, я хотел защитить тебя, позволить учиться и осваивать силу тогда, когда ты будешь готова. А в итоге вышло ровно наоборот. Ты была напугана, одинока, потеряла единственного едва обретенного близкого друга в нашем мире, мало что знала и умела… И владела огромными возможностями, способными разрушить все вокруг и тебя саму. Менгир заблокировали, я надеялся, что перестройка займет годы, да и, откровенно, думал, что, быть может, его и вовсе вычерпал Андрей Боготов и ваше противостояние с предателем Хачатряном. Я понимал, что если расскажу всю правду, то подарю тебе или страх собственных сил и себя, или чувство ответственности за все вокруг, а вернее всего – и то, и другое. Понимал, что с такими возможностями и таким малым количеством ориентиров попросить тебя сделать что-то, что будет опасно в первую очередь для тебя самой, а потом уже для окружающих, сможет любой, и ты сожжешь себя в стремлении использовать дарованные возможности в желании сделать мир лучше. Я видел такое Саша, видел много раз. Я надеялся, что, пока настройка идет, у меня будет время найти того, кто все устроил и кто, вполне возможно, устроил это все именно с целью дать тебе силы камня, хотя зачем – я не знаю и сейчас. И – да, я скрыл от тебя и истинные возможности операторов менгира, и то, что чаще всего случается с ними. Круг и посвященные из Ордена обязаны хранить тайну. Стремительная подстройка тревожила меня, и я старался приложить все силы к тому, чтобы ты могла, оказавшись в сложной ситуации, не просто использовать силу, руша все вокруг, а анализировать происходящее и делать выводы, приходя к планам и идеям, что способны соответствовать только твоим интересам. И считал, что расскажу тебе все, когда придет время. Но у времени были свои планы.
Саша лишь качает головой.
– Думаю, я безнадежна. Всегда бегу впереди паровоза, как мать говорила. И в итоге Миклош мог умереть в Пензе, потому что я сунулась прямо в сети Паука. Миклош мог умереть потому, что я решила, что все могу.
Серафим чуть склоняет голову.
– Знаешь, парадоксальным образом я могу сказать, что Миклош жив как раз потому, что ты решила, что все можешь. Не думаю, что принимать амулет у едва знакомой скиа или проводить ритуал, следуя голосу в голове, было рациональным, разумным и вообще хоть сколько-то безопасным. Чем-то, что я сам бы одобрил. Но ты это сделала – и мой ученик жив. Жив, пусть и в ином теле, пусть и под иным именем – неважно. Он жив. Ты не стала колебаться, ломая рунные круги, не стала сомневаться в том, получится ли – и это позволило вам выбраться из ловушки.
– Я должна думать, а потом действовать. А не наоборот. Даже если бы… всего этого не было бы.
– Нет смысла принуждать себя к тому, что невозможно.
Саша чуть склоняет голову, с некоторым недоверием смотрит на мага.
Серафим усмехается.
– Я не говорю, что нужно плыть по течению и не пытаться осмысливать происходящее, придумывать планы и искать понимание путей достижения цели, – это будет верной смертью. Так же как и отказ от простых вещей, стандартных тренировок или чтения книг и учебников просто потому, что ты можешь навязать Отражению свою волю без слов и жестов, без подготовки и длительных плетений нитей магии. Да будет тебе известно, что без так ненавидимых тобой упражнений по прокачке силы и концентрации вида «создай и держи шар энергии как можно дольше», ты если бы и пережила свое сжигания Круга Рун в Пензе, то осталась бы на годы калекой. Учиться необходимо. Тренироваться и творить магию, и анализировать окружающее. Но в сложных ситуациях ты будешь действовать в большой степени под влиянием эмоций. И это данность, которую нельзя изменить. Все, что можно сделать – понимать эти эмоции и их источник. В твоем случае это все равно не удастся загнать под контроль разума, и не нужно корить себя за это. Все мы разные, и ты – такая.
– Раньше ты говорил иное.
– Я по-прежнему считаю, что вседозволенность без дисциплины ума способна привести только к могиле. До того я считал своим долгом дать тебе жить жизнью адепта и подготовиться и разумом, и телом к полноценному использованию магии и жизни члена Ордена, волшебника с объективно большой силой. Надеялся привить внимание к деталям, которое легко упустить, купаясь в энергии, старался показать, что все начинается и заканчивается в мыслях и поступках,
