За что убивают Учителей - Корнева Наталья Сергеевна
Узкая, почти заросшая тропинка вела из рощи на песчаную отмель, и по этой секретной тропинке, насвистывая простенький мотив, беззаботно шагал небожитель. В том, что это был именно небожитель, сомнений не возникло бы ни у кого: точеный лик обрамляли волосы характерного оттенка серебра, а в глазах стоял океан.
Заслышав шаги, бессмертная не сдвинулась с места, лишь негромко подала голос:
– Лестер, это ты? – Она чуть повела плечами, словно озябнув на сыром прибрежном ветру. – Прости, я снова потеряла счет времени… на этом чужом побережье я невозможно скучаю по нашему дому.
Одинокий путник застыл в изумлении. До этой минуты он был свято убежден, что, кроме него, на Материке не осталось более небожителей.
– Прошу прощения, что невольно ввел в заблуждение, но я не тот, кого вы ждете. – Придя в себя, он подошел ближе и приветливо поклонился. – Мое имя Алейрэ.
На сей раз собеседница среагировала куда активнее: обернувшись, она поджала губы и устремила на пришельца настороженный, пронзительный взгляд застигнутого врасплох зверька. Серебряные нитевидные зрачки сузились и почти пропали, явив священный цвет циан. В широко распахнутых глазах было больше зелени, чем синевы, что говорило о том, что перед ним небожитель достаточно высокого ранга. Точно так же, по неуловимому балансу цветов радужки, можно было определить его собственный ранг – ничем не примечательный ранг рядового обитателя Надмирья.
Незнакомка не ожидала вторжения. Здесь она чувствовала себя в безопасности: древний осколок скалы, который облюбовала бессмертная, удачно скрывали от случайного взгляда обильно цветущие ветви сирени. Это было красивое и чрезвычайно выносливое дерево, способное к долгому цветению – и в дни наиболее сильной жары, когда большинство других цветов увядают, и в прохладные, и в дождливые дни, вплоть до первых заморозков.
Внимательно смотря сквозь ароматную сиреневую дымку, Алейрэ с удивлением догадался, что незнакомка не была одной из тех, кто от начала времен в благости пребывал в Надмирье. Выходит, она родилась не так давно… она – плод запретной связи небожителя и человека!
Конечно, не всегда подобное было под запретом. Как известно, именно от таких связей в Предрассветную эпоху, в стародавние дни до сотворения Лианора, и появилась на свет раса Совершенных. Детей солнечной крови демиурги возлюбили настолько, что создали для них особую изолированную землю – сад посреди океана, где царила небесная благодать. Небожители освятили новорожденный остров и дали ему имя Лианор – «край вечной весны», а жители Материка прозвали Заморьем. Все на Лианоре было устроило точно так же, как и в самой небесной обители, а потомки небожителей могли жить бесконечно долго за счет духовной энергии цвета, проявившегося в смертной крови.
Это был великий дар людям. Целых четыре сотни лет, не омраченная ничем, длилась благодать эпохи Рассвета, за время которой цивилизация Лианора росла и крепла, жадно перенимая знания своих небесных покровителей.
Однако, как показали дальнейшие события, в человеческие сердца слишком легко проникает зло. В какой-то момент Совершенные постановили, что сами равны богам и имеют право вершить судьбы. Наступила эпоха Полудня, эпоха завоевания новых земель и покорения низших народов. Первые корабли под знаменами с буревестником приплыли на Материк, неся на хищных косых парусах войну и гордый девиз колыбели морского народа: «Солнце не заходит над Лианором».
Совершенные и в самом деле были могущественны, как боги, и с их легкой руки просвещенная тирания Священного острова быстро разрослась и вскоре покрыла собою практически весь Материк, за исключением труднодоступных земель Ангу.
Залив Черного Маяка, где они встретились сейчас, в прежние дни был печально знаменит. Именно здесь впервые высадились отправившиеся на разведку военные корабли Совершенных, отсюда брала начало насильственная экспансия Лианора. Притаившийся за стенами причудливо переплетающихся скал, залив Черного Маяка трудно было обнаружить как с суши, так и с моря. Если не знать совершенно точно, где он – так и вовсе практически невозможно, что делало этот небольшой, но глубокий залив удобным местом для тихой высадки.
С началом эпохи завоеваний, продлившейся три столетних периода, задолго до Затмения Первосолнца Лианора, небожители прекратили свободно жить среди людей и вступать с ними в любовные связи. Вот уже несколько поколений не появлялись их новые дети, истинные полубоги.
Последним небожителем, что до самого конца во плоти пребывал на Лианоре, был легендарный Инайрэ – Денница, светоносный владыка утренней зари. Тот самый глубоко испорченный демиург, что внес немалую лепту в падение Священного острова. Покорив сердца многих чародеев Лианора, Инайрэ обманом заставил их исказить свою суть – отступить от истинного цвета и обратиться ко тьме. С тех пор Денница стал тем, чье имя не следовало произносить вслух.
Но кое-кто из жрецов Совершенных остался верен высшим богам Надмирья. Противостояние между сторонниками старой религии и последователями Инайрэ достигло пика, и началась эпоха Затмения. В те дни на пустом месте вспыхивали беспорядки и раздоры; между великими династиями Лианора случились кровопролитные усобицы, закончившиеся изгнанием или убийством многих достойных. Война, которую Совершенные принесли когда-то на Материк, вернулась в их родной дом.
Другим народам, с которыми небожители не вступали в прямой контакт, мало что было известно об обитателях Надмирья. Меж тем среди них тоже существовала строгая иерархия. Инайрэ был не рядовым небожителем, но демиургом – древним божеством из ушедших эпох. Долгие годы он прятался среди Совершенных от взора других богов и был повержен вместе с падением Лианора. Однако Денница не оставил потомков, или, по крайней мере, информация о них доселе содержалась в строжайшем секрете…
Догорали уголья заката. Обернув к Алейрэ чеканный профиль, незнакомка упрямо молчала, пораженная не меньше, чем он сам. Воистину, то была странная встреча, которой никто из них не ожидал и тем более не искал нарочно. То была случайность, а случайность, как говорили, – второе имя судьбы.
Долгий-долгий неловкий миг длился и наконец был оборван:
– Моя госпожа, – раздался в сумерках спокойный мелодичный голос. Голос был почти совершенен, подобный голосу небожителя, но все же и его коснулась скверна Черного Лианора. – Ты здесь?
Алейрэ обернулся и перевел взгляд на вновь прибывшего. В лицо тому прыснули сине-зеленые светлячки, потревоженные торопливыми шагами. Глаза небожителя как в зеркале отразились в чужих глазах – похожих на его собственные, как если бы две океанических волны поднялись и схлестнулись во время шторма. Чудесные встречи на закате продолжились: перед ним был Первородный, один из немногих, кому посчастливилось покинуть Священный остров во времена Последних Дней Лианора – прежде, чем тот был затоплен и низвержен в бездну.
От демиургов не укрылось то, что некоторым из благословенного народа мореходов удалось спастись и за минувшие десятилетия основать на Материке новые поселения, тем самым избегнув наказания высших сил. Единое решение по этому щекотливому вопросу так и не было принято.
С одной стороны, демиурги не желали устраивать в мире новый террор: чтобы закончить начатое и завершить уничтожение морского народа, пришлось бы массово истреблять ни в чем не повинных жителей Материка, среди которых рассеялись остатки Совершенных и породили смешанное потомство. И без того затопление великого Лианора потрясло сознание смертных и на долгие годы наполнило души ужасом.
С другой стороны, ядовитое семя жестокости проросло в сердце каждого, кто был рожден на Священном острове в дни его падения и своими глазами видел, как Первосолнце Лианора затмилось, обернувшись своим антиподом – проклятым черным солнцем. Все они были испорчены, как дурные плоды, которые надлежало без жалости бросить в огонь. Так сорняки нужно вырывать с корнем, прежде чем они вновь размножатся и наберут силу. А в том, что они вновь наберут силу, Алейрэ не сомневался: он слишком хорошо изучил людей.
