Джон Норман - Пленница Гора
На палубу вышел Тарго и, закрывая глаза ладонью от ярких лучей утреннего солнца, посмотрел вверх.
– Это Хаакон со Скинджера, – сказал он стоящему рядом одноглазому охраннику.
Одноглазый утвердительно кивнул.
Тарго выглядел удовлетворенным.
Сделав в небе широкий круг где-то за Лаурисом, наездники повели своих громадных птиц вниз, на посадку.
– Владения Хаакона примыкают к границам Лауриса. Они начинаются всего в нескольких пасангах севернее города, – заметил Тарго и вместе с одноглазым охранником снова направился к корме баржи, где на рулях сидели двое матросов.
Экипаж баржи состоял из шести человек: капитана, или владельца баржи, двух матросов, отвечающих за правильность причаливания и погрузки судна, человека, управляющего из корзины тарларионами, и двух рулевых.
Мы преодолели более двух третей расстояния, отделявшего нас от противоположного берега. Он был весь уставлен бочками с рыбой и штабелями свежеструганых досок, занимавшими большую часть облицованной камнем городской пристани. Позади пристани виднелись широкие мостки, ведущие к большим складским помещениям, выстроенным из просмоленных толстых бревен. Большинство складских помещений было выкрашено в темно-красный цвет, а покатые дощатые крыши – в черный. Многие помещения были украшены искусной резьбой, выполненной особенно затейливо по краям широких двустворчатых дверей, надетых на мощные железные петли и запертых на кованые запоры с тяжелыми замками. Сквозь открытые двери складов виднелись горы уложенных до самых крыш всевозможных товаров. Повсюду работали люди, грузились и разгружались стоящие у пристани баржи. За исключением небольших поселков, Лаурис был единственным населенным пунктом во всем этом регионе. Лидис – ближайший крупный город-порт, расположенный в устье Лаурии, – находился в двух сотнях пасангов отсюда вниз по течению реки. Наша новая девушка, Рена, была как раз из Лидиса и принадлежала к касте строителей – одной из пяти высших каст Гора. Она все еще лежала связанная в фургоне. В Лаурисе, я подозреваю, Тарго все время собирается держать ее в надетом на голову капюшоне и с кляпом во рту, поскольку кто-нибудь из жителей вполне мог ее здесь узнать.
Я усмехнулась. Ей вряд ли удастся ускользнуть из рук Тарго.
Под крики погонщика тарларионы начали медленно разворачивать баржу. Кормчие сильнее налегли на весельные рули и, кряхтя, сопровождая свои действия бранью, подвели тяжелое, неуклюжее судно к причалу. Наконец баржа содрогнулась от удара о пристань, и матросы с носа и с кормы забросили на причал веревочные канаты. Двое стоявших на берегу портовых рабочих поймали канаты, завели их в тяжелые кольца, намертво вделанные в каменные плиты, и принялись подтягивать баржу к пирсу. Бортов на барже не было, и ее палуба оказалась на одной высоте с дощатым настилом пристани, так что, когда баржу подтащили вплотную к причалу, фургоны могли без труда съехать на берег.
Один из охранников отвязал ремни, удерживающие босков в стойлах, и вывел животных на пристань. Фургоны на вращающихся деревянных помостах развернули передом к берегу. После этого к повозкам одного за другим подвели храпящих, упирающихся босков и надели на животных кожаную упряжь.
На пристани собралось довольно много людей, наблюдающих за тем, как идет наша выгрузка с баржи. Некоторые даже оставили работу, чтобы на нас посмотреть.
На людях были грубые рабочие туники. Выглядели они уставшими.
Воздух был пропитан сильными запахами дерева и рыбы.
Рынки Лауриса не изобиловали тонкими и изысканными товарами. Здесь редко отыщешь мотки горианской золотой нити для вышивания, массивные, с крышкой, серебряные кубки из Тарны, доставленных из Шенди резных миниатюрных пантер с глазами из крохотных, горящих на солнце рубинов, мускатный орех и корицу, гвоздику и горький перец, привозимые из Бази, благовония с Тироса или темные, выдержанные вина и тончайшие прозрачные шелка, которыми так славится избалованный роскошью Ар. Жизнь в Лаурисе и в землях, лежащих к северу от него, даже по горианским меркам отличается своей скудностью.
И конечно, выводимые на берег с баржи обнаженные невольницы вызвали всеобщее любопытство.
– Тал, кейджеры! – крикнул нам какой-то молодой парень.
Юта сквозь металлические прутья клети помахала ему в ответ.
Мужчины в толпе приветствовали ее жест радостными восклицаниями.
– Поменьше улыбайся, – предупредила ее Лана. – Мало приятного быть проданной в Лаурисе.
– А мне все равно, где меня продадут, – беспечно ответила Юта.
– В демонстрационной шеренге ты стоишь ближе к концу, – успокоила ее Инга. – Тарго не захочет тебя продать прежде, чем мы достигнем Ара. Если он и выставит кого-нибудь здесь на продажу, так это тебя, Эли-нор. Ты ведь всего лишь необученная дикарка!
Меня захлестнула волна ненависти к этой глупой болтливой вороне.
Однако в глубине души я опасалась, что она совершенно права. Я внезапно почувствовала страх, что меня могут продать здесь, в этом затерявшемся среди бескрайних северных лесов небольшом речном городишке, и мне до конца дней суждено будет оставаться рабыней у какого-нибудь полунищего рыбака или дровосека, проводя свою жизнь в приготовлении ему пищи и убирая его утлую лачугу. Нечего сказать, прекрасная перспектива для Элеоноры Бринтон! Нет, я не должна быть выставлена здесь на продажу! Ни в коем случае не должна!
Один из помощников капитана подошел и тяжелым ключом отпер замок на запорах невольничьей клетки.
– Рабыням – выйти из клетки! – скомандовал старший охранник. – Построиться в один ряд!
Боски были уже запряжены в фургоны.
Нам по очереди выдали наши рубахи и набросили на шею петли длинного ремня для построения невольничьего каравана. Руки и ноги нам оставили несвязанными: куда убежишь в Лаурисе? Куда здесь вообще можно убежать?
Шагая у левого борта своих фургонов, мы сошли с баржи на берег.
Я увидела длинные мостки из бревен, ведущие с пристани к дощатым переходам между складскими помещениями – настоящую вымощенную досками улицу, петляющую между бесчисленных строений.
Построенные в цепь, мы пошли по этой улице.
Мне понравился воздух Лауриса, насыщенный свежестью полей, запахом реки и свежеструганой древесины. Откуда-то доносился аромат жареного мяса.
Следуя за своими фургонами, мы прошли мимо вереницы широких, прочных повозок, на которые рабочие укладывали тяжелые гранитные блоки, добытые и обтесанные в каменоломнях Лауриса; миновали целые горы огромных бочек, заполненных солью и рыбой; обошли приготовленные под погрузку тюки со шкурами слипов и пантер, в великом множестве поставляемые в город местными охотниками-промысловиками. Проходя мимо, я потрогала рукой одну слиновую шкуру. Мех на ней показался мне приятным на ощупь.
