Паучий дар - Фрэнсис Хардинг
Келлен не сразу понял, чего не хватает.
– Армон! А что случилось с одеждой Белтеи?
– О чем ты?
– Ее обувь здесь, но одежды я не вижу. Клевер забрала ее вещи?
– Нет! – воскликнул Армон. – Она взяла кое-что из утвари: кастрюли, сковородки, столовые приборы. Еще мебель. Но личные вещи Белтеи никто трогать не хотел, тем более одежду. Может, вор не из наших?
– Вор забрал бы обувь, – возразил Келлен. – А еще гребень и зеркало.
– Он точно не местный. – Армону претила сама мысль об этом. – Мы сюда даже не заходим.
Келлен заметил грязные следы на половицах – кроме тех, что оставили его собственные ноги. Среди старых, высохших, имелось несколько свежих отпечатков.
– Кто-то заходит, – заметил он вслух.
* * *
Остаток дня Келлен провел за разговорами с жителями деревни, изо всех сил стараясь не выйти из себя. Все искренне хотели помочь – и никто не помогал.
– Она же больше не человек, – неожиданно заявила мать Армона, нарезая бутерброды для Келлена на каменном столе возле хижины. Это была женщина средних лет с добрым лицом, основательная и рассудительная, как дуб. – Неужели ты думаешь, что совершишь хороший поступок, если поймаешь и укротишь ее? Она давно одичала. Пусть живет как живет.
– Вы слышали, как она плачет? – спросил Келлен. – А я слышал. – Он наблюдал за тем, как натруженные руки хозяйки дома методично раскладывают еду. Хлеб, маринованные раки, зелень, сыр. – Я бы и злейшему врагу не пожелал такой судьбы. Вы ведь наверняка знали Белтею. Что она вам сделала?
Мать Армона молча протянула ему бутерброд, забралась по лестнице в хижину и захлопнула дверь. Келлен проводил ее взглядом. Поначалу он не злился из-за Белтеи. Но теперь все изменилось.
* * *
Когда солнце начало клониться к закату, Келлен решил прогуляться на окраине деревни. Его буквально трясло от ярости. Только ступив туда, куда большинство местных мужчин заходить не осмеливалось, Келлен почувствовал, что ему становится легче. Здесь он был на своем месте – так говорило его нутро. На самой границе опасности. Где можно испытать удачу на прочность.
Птицы в Мари орали оглушительно громко. Жаворонки, коноплянки, дрозды, кроншнепы, сорокопуты – кого тут только не было. Мох густыми прядями свисал с деревьев, совсем как паутина в доме Белтеи, только ослепительно зеленого цвета. Листья, мох, лишайники – все вокруг горело изумрудным пламенем в лучах закатного солнца.
«Ты совершаешь ошибку», – сказал ему внутренний голос. Но Келлен даже не подумал вернуться, несмотря на то что белые камни тропинки постепенно сменялись мхом, скрадывавшим шаги.
В лесу было удивительно тихо. И вместе с тем удивительно шумно. Келлен вдруг отчетливо услышал звук собственного дыхания, ощутил, как оно щекочет губы, почувствовал вкус пыльцы в воздухе. Вдруг позади раздался шорох. Звук застал Келлена врасплох, хотя подспудно он ждал чего-то подобного. Келлен резко обернулся, заранее зная, чье бледное лицо сейчас увидит, чей услышит плач…
…И получил грубый удар в челюсть. Вскрикнув, Келлен повалился на тропинку. Над ним стояли двое мужчин; их лица были наполовину скрыты шарфами. Его сбила с ног не Бледная Мальва и не какая-то другая мифическая угроза. Всего лишь два мужика, которые теперь злобно смотрели на него широко распахнутыми глазами. Келлен даже почувствовал облегчение, пока не заметил у них в руках оружие. Один держал тяжелый молоток, второй – серп.
Келлен перевернулся и попытался встать на ноги, но он еще не оправился после удара и потому двигался слишком медленно. Один из нападавших навалился на него и придавил к земле. Колено уперлось Келлену в спину, чей-то локоть прижал лицо к замшелым камням тропинки.
– Тебе пора остановиться, – прорычал голос ему в ухо. – Ты прекратишь совать нос не в свое дело. Дождешься, когда вернется твой друг с каретой, уедешь отсюда и навсегда забудешь об этом месте.
– Ты понял? Будешь паинькой? – Перед лицом Келлена блеснуло лезвие серпа.
Келлен уставился на него, задержав взгляд на острие. Он уже знал, что его ответ будет «нет».
Глава 13
Тайный сговор
– Она так улыбалась… – повторил Джейберт, позабыв о ведре с кормом для цыплят, которое держал в руке.
Неттл потребовался почти час, чтобы подвести разговор к Белтее. Она и сама была из Мелководья, да к тому же оказалась ровесницей одной из дочерей Джейберта. Тихая, скромная, терпеливая, она так аккуратно подталкивала его к нужной теме, что он ничего не заметил.
– У Белтеи была щербинка между зубами, вот тут. – Джейберт постучал по своим зубам. – И когда она просто улыбалась, в смысле, мило улыбалась, то щербинки не было видно. Но когда мы оставались наедине, иногда она улыбалась так, что показывала щербинку. Как кошка показывает клыки. И становилось понятно, что она недобрая. Но от тебя она это не скрывала. Тогда ты чувствовал себя… особенным.
Неттл кивнула, пытаясь понять, о чем он говорит.
– И когда… когда она позволяла тебе увидеть настоящую Белтею – ленивую, злую, самолюбивую, – это не воспринималось как что-то… плохое. Она смотрела на тебя, улыбалась со щербинкой и говорила: «Не хочу я тащить это на холм. Отнесешь?» Или: «У меня не хватит денег на эту брошь. Купишь мне?» И ты тащил. И покупал. Потому что если она спрашивала тебя о таком, то открывала тебе себя.
– Значит, у нее не было денег? – спросила Неттл.
– Ну, они с дочерью делали вино и плели корзины. А еще пряли шелк, как и все остальные в деревне. Но… Белтея не могла заставить себя много работать. Она… была дикой штучкой, вроде лисы.
«А ты ведь до сих пор ее любишь», – вдруг подумала Неттл.
– Значит, все делали ей подарки? – не могла не спросить она.
– Думаю, да. – У Джейберта сбилось дыхание, словно давно засевший в теле наконечник стрелы вдруг потревожил какой-то нерв. – Наверное, она всем так улыбалась.
Краем глаза Неттл заметила, как над головой у нее мелькнуло что-то белое, с распахнутыми крыльями. А потом увидела черную голову Янника с широко раскрытым клювом. Его пронзительный крик заставил Джейберта выронить ведро. А Неттл сразу поняла, о чем он кричит. И бросилась бежать.
* * *
Оставив позади деревню, Неттл
