Время клятвы - Сергей Борисов
В уголке грота тактично кашлянул Полоний:
— Сегодня день Биуса, самого доброго и самого любимого сына Фера, — напомнил он. — Многие считают, что любимчиком Верховного Бога должен быть Пирос, ибо он больше всех похож на Отца. Однако Бог Огня, как ни странно это прозвучит, не несёт в себе божественной искры. Он может лишь обжечь бездушную глиняную фигурку, придать ей нужную форму, но никак не вдохнуть в неё жизнь. А вот Биус хранит в себе слепок таланта Великого Отца — Творца миров, Создателя и Прародителя всего сущего! Он — проводник Воли Фера, и в его власти дать миру новое начало! Сейчас госпожа Люмора крепко спит, но её судьба может решиться сегодня. Если Биус сочтёт её достойной, она вернётся к жизни. Если же нет…
Он с сожалением развёл руками. Рокуэлл в отчаянии ударил кулаком в стену и что-то пробормотал сквозь усы. Ирвин, внимательно выслушавший всё, что сказал Полоний, поднял вверх указательный палец и произнёс:
— Вы всё говорите верно, Полоний, однако, если я не ошибаюсь, а обычно я не ошибаюсь, в подобных горах можно отыскать…
— Без благословения Биуса, господин Эббот, мы не сможем его отыскать, — перебил жрец. — Вот поэтому нам всем нужно собраться в кружок и горячо помолиться. Только молитвы Биусу и Феру сейчас имеют смысл.
— Август, а ну-ка объясни, что мы не сможем отыскать? — нахмурился барон.
Полоний строго посмотрел на Рокуэлла.
— Источник Жизни, разумеется, — сухо ответил он.
— Источник Жизни? — переспросил барон. — Это… что-то вроде ключа, который бьет из-под земли?
— Именно, — кивнул Ирвин. — Где-то в горах, среди высоких скал, на закате дня из камня пробивается Жизнь. Представьте, как бы все были счастливы, если бы точно знали, где пробьётся Источник в следующий раз! Сколько раненых и больных можно было бы исцелить! А сколько детей появилось бы на свет целыми и здоровыми! Но это было бы слишком просто и чересчур милосердно для наших обожаемых Богов, не правда ли, Август? — с издёвкой обратился гвардеец к жрецу.
Однако Полоний не повёлся на эту провокацию.
— Нужно как следует подкрепиться. Я буду ждать вас снаружи для совершения молитвенного ритуала, — произнёс он, направляясь к выходу.
Когда Полоний выбрался наружу, в пещере воцарилась недолгая тишина.
— Что ж, — подытожил Эббот. — Август прав! Со вчерашнего утра, считай, ни крошки во рту! Обалдеть! Вы голодны, барон?
— Разумеется, — буркнул Рокуэлл.
— В таком случае могу предложить вам сырой чёрный хлеб и краюху ещё не совсем заплесневевшего сыра, — улыбнулся Ирвин, погрузив руки в котомки. — Вода капает сверху, вон там.
Барон хмуро посмотрел на падающую со сталактита прозрачную жидкость, недовольно шмыгнул носом и уставился в сторону каменистого пляжа.
— На вашем месте я бы не выходил за водой к Сюноро, — добавил гвардеец. — Вдруг река уже отравлена? Кто знает, что эти спятившие Боги выкинут в следующий раз?
Барон только пожал плечами и тяжело вздохнул. Достал из котомки Перламутровый Реферакт, задумчиво повертел в руках.
— Думаете, заклинание веера оживит Люмору? — поинтересовался Ирвин. — Увы, я уже пробовал. Этим веером может повелевать только она.
Барон тихо выругался.
— Интересно, откуда он у неё, — не успокаивался Ирвин. — Может, тот призванный великан его когда-то охранял?
В этот момент у барона в голове словно что-то щёлкнуло.
— Охра… Охранял? — произнёс он медленно, словно что-то припоминая.
— Ну да, — без задней мысли продолжал Эббот. — Где-то есть место, в котором он его охранял. Интересно, где же оно?
Внезапно Рокуэлл повернулся к гвардейцу и рявкнул:
— НЕ ТВОЁ ЭЛЬФИЙСКОЕ ДЕЛО, МЕРЗАВЕЦ!
Молниеносно схватив Люмору, он закинул её на плечо и быстро направился к выходу.
Ирвин удивлённо смотрел ему вслед.
— Ну… Как скажете, — развёл руками он, когда барон уже выбрался из пещеры. — Только чего сразу эльфом-то обзывать?
* * *
На закате жаркого дня глубокое высохшее ущелье выглядело особенно угрожающим. В народе даже существовало поверье: если Литос ненароком пошевельнется во сне — жди беды: обвалов, оползней и лавин. Держа путь по каменистому дну, компаньоны, зажатые с обеих сторон громадами выжженных Фером скал, ни на минуту об этом не забывали. Ведь даже Великие Боги порой мучаются великой бессонницей.
— Я все-таки не до конца понимаю, Август, — хмурился барон, заботливо придерживая одной рукой Люмору, которая висела на его плече. — Вы молитесь в Церкви, чтобы Боги были благосклонны к нашим бравым воинам на поле боя. Но почему никто из жрецов не сражается с ними бок о бок? Боги дают вам магию… или как там у вас называется… Ну, в общем, отвечают на ваши… молитвы, так? Вам становятся подвластны вода и ветер…
— Барон, — мягко перебил Рокуэлла Полоний. — Во время кровопролитных войн Божества отвечают на молитвы жрецов лишь тогда, когда хотят даровать кому-то спасение. Но это спасение нужно ещё заслужить. Наши молитвы — это не просто пучок заклинаний, которыми мы можем с легкостью раскидывать врагов налево и направо и выполнять за вас всю грязную работу. Нет, наши молитвы — это наша вера. Вера в высшую справедливость, вера в рассудительность Верховного Бога Фера. Все разумные живые существа на свете должны быть вечно благодарны Великим Богам за то, что Они подарили этот волшебный мир. И мы, жрецы, своего рода проводники этой вечной благодарности. Мы — верные слуги Фера и Его Сыновей, барон. Наши действия и наши поступки продиктованы Их волей. Мы можем вступить в бой, только если Они позволят это сделать. Но если жрец ослушается и попытается вступить в бой вместе с воинами, его молитвы обратятся в горстку обычных слов, которые уже не смогут спасти его от вражеского меча, заклинания или стрелы. Подобной участью Боги напоминают служителям, что война — удел обычных смертных, и участие Богов в ней совершенно бессмысленно. Бессмысленна битва жреца Эйферии, получившего Дар от Пироса, со жрецом Корвунгарда, владеющего Даром того же Пироса. Ничтожен поединок жреца, владеющего Даром Атмоса, со жрецом, обретшим Дар Гидроса. Исход один — смертные погибнут, а Великие Боги продолжат править. Так зачем Им напрямую ввязываться в бесконечные войны и руками обычных смертных сражаться друг с другом, если конец всегда очевиден?
— По-моему, вы лукавите, Август, — прищурился Ирвин. — История помнит множество примеров того, как Боги вмешивались в происходящее на полях сражений. Вам напомнить о жутком наводнении, унёсшем жизни тысяч воинов Эйферии и Корвунгарда два века назад?
