Александр Кулькин - Когда наша не попадала
Вот и берег, родная ладья, качающаяся на волнах. Мужские объятия, женские слёзы, впереди Океан! Впереди ветер, волны, новые земли и новые друзья. А враги… Враги старые – лень, безделье, скука, и пусть они остаются на берегах, на покинутых и забытых берегах великого моря под названием Жизнь.
Глава шестая. Когда наша не попадала…
Море, или как выразился сусанин, Акиян-батюшка, был неспокоен. Волны постепенно превращались в валы и всё решительнее потряхивали судёнышко. Нега и довольство жизнью быстро покидали мореплавателей, и они, с тревогой поглядывая на кормчего, всё чаще и чаще проверяли натяжение канатов, крепость поручней и надёжность мачты. Вскоре это надоело Кудаглядову, и он напрямую спросил:
– Опять штормовать будем?
– Нет, атаман. Буря мимо пройдёт, что-то здесь другое чую, но что, не пойму, – пробасил Гриць, нюхая воздух.
– Ладно, всё равно порядок навести под палубой надо. Сколько тебе людей оставить?
– Да человек десять хватит, – задумчиво протянул кормчий. – Рыся обязательно, Володимира, ну и Ивашку, как же без него-то. В историю лучше вписываться, чем влипать.
– Все, ну просто все хотят в историю, – ворчал Спесь Федорович, строго следя за спускающимися в люк ватажниками. – А работать некому! Лисовин! Ты куда собрался? Пошли, пошли. Запасы надо проверить, да и воду обязательно.
Ивашка стоял недалеко от кормчего и слышал, как тот негромко ворчал Рысю:
– Чует моё сердце, что туман будет. И хоть землицы рядом нема, но чтой-то смуга эта меня тревожит. Ты уж смотри и своим скажи.
– И не моргнём ни разу, – успокоил его дальнозор и быстро пошёл на нос.
– Хлопче, – позвал Гриць, – стой-ка рядышком, чувствую, что надо тебе это видеть.
А вот видеть было и нечего. Туман накинулся на ладью, и всё исчезло. Даже ветер не видел, куда дуть, поэтому тоже успокоился. Парус заполоскал, и мужики быстро его свернули. А туман всё растворил в серой влажной пустоте, от кормила с трудом угадывалась мачта, а люди превращались в каких-то чудовищ. Даже звуки стали медлительными, вот волной тряхнуло ладью, а плеск донёсся через несколько мгновений.
– Туман разума являет чудовищ, – пророкотал сусанин и задумчиво добавил: – Или чудеса? Как думаешь, паренёк?
Но Ивашка не успел ответить, часть тумана стала тёмно-серой, и из неё выскользнул странный, непонятный корабль. Ладья на его фоне выглядела маленькой лодочкой, точь-в-точь как вырезал по весне добрый плотник Игнат, чтобы раздать детворе. Не было на корабле ни парусов, ни вёсел, и пока скользил мимо его борт, юноша с удивлением осознал, что он – железный. Жутко завыло в высоте, корабль остановился, и сверху на ладью уставились люди в оранжевых накидках и с какими-то железками в руках. От железок явственно тянуло опасностью, но скрытой. Гриць нахмурился, но сказать ничего не сказал. Люди расступились, и подошедший, отличающийся от остальных разве что наплечными нашивками, склонился над бортом:
– Реконструкторы… Ду ю спик инглиш? Шпрехен зе дойч?
– Пошто лаясся, воевода? – огрызнулся сусанин. – Иди, куда шел. Мы тебя не замаем.
– Ре-е-еконструкторы, да ещё и свои, – протянул моряк и ехидно поинтересовался: – Гиперборею открываем али опять укры Америку находят? Три якоря в брандвахту через левый клюз, и восемнадцать кошек на каждого!! Вы что совсем нюх потеряли? Ни огней, ни колокола, посреди Атлантики. Да вас же ни один радар не видит!! Ваше счастье, что у нас на руле глазастый стоял, а если бы амеры чесали?! Да ещё на какой-нибудь дурынде типа «Нимитца»? Они бы вас и не заметили, только бы бульки остались! В общем, помощь нужна? Я, кап-три Нэстэрэнко, предлагаю вам буксир и что ещё…
– Сало-о-о-о!!! – из стремительно открывшегося люка вылетел Непейвода. – Ридну мову слышу! Не дай сгинуть среди хляби морской, казаче! Сальца дай, кали ласка.
– Эк как тебя достало! – с восхищением воскликнул кап-три (Странное имя, подумал Ивашка), – А ведь не перевелась ещё козацкая сила… Будет тебе, козаче, сало, и цибулю отсыплю, вот горилки много не дам, звиняй, коли могёшь. Счас, кок соберёт. Так что, буксир примете?
– Спасибо на добром слове, но мы как-нибудь сами, – степенно ответил Спесь, поднимаясь на палубу. – Ты уж прости, боярин, не выдержала душа моего салоеда. У нас-то всё есть, кроме сала. Хоть и говорят, что сала много не бывает, но сколько ему надоть – даже твоя ладья не увезёт.
– Вот, примайте. Значит, решили по-честному Америку открыть? Ну, удачи вам! Мой бог погоды говорит, что скоро ветер будет, как раз вам попутный. Но в тумане будьте осторожней!
Снова рявкнула дурноголосица, и серый гигант, быстро набрав скорость, исчез в тумане.
Туман кончился, как отрезанный острым ножом, но серое море неприветливо встретило ладью. Подкравшийся вал коварно врезал суденышку с тылу, и непроницаемое лицо сусанина дало трещину. На памяти, пусть недолгой, волхва, Гриць впервые поморщился.
– Чуешь, парень, чем пахнет? Неустроенностью.
– Да, – согласился Ивашка. Успел он научиться этому полезному чувству, и сейчас явственно чуял, как к запаху моря примешивается дух горелого камня, а неуловимого запаха того, что зовут коротко и ёмко – «лад», не было. Не было лада в жизни на этой земле, негде было просто присесть и почувствовать, как сливаешься с миром, как становишься всем. Дёрганая была здесь жизнь, рваная и недолгая.
– Скажи атаману, шоб смотрели зорко. Ну, ты знаешь.
Парень быстро пошёл к мачте, где Непейвода с нетерпением вскрывал подарок. Вначале на свет показался какой-то пакет. В прозрачной упаковке были видны желтоватые квадратики, почему-то с дырочками.
– О, грамошный пришёл! – обрадовался Лисовин. – Зачти-ка нам, что это такое.
Ивашка взял лёгкий пакет и недоуменно повертел в руках.
– А что читать-то? Это не наши резы и не греческие знаки, даже не картинки восточные, прям буквы какие-то. Человек такого не напишет!
– Вот не надо, – обиделся Непейвода. – Человече нам сало дал, а ты его обижаешь. Да где же оно?!!
Пока нетерпеливый козак вываливал на палубу пакеты и коробки, юноша передал атаману слова сусанина и отправился к Рысю.
Вопль оскорбленного в лучших чувствах человека разгладил волны и заставил взбалмошно нырнуть здоровенную тушу, устремившуюся было к ладье.
– Ну, чистый нимитц, как говорил каптри, – удивленный Рысь повернулся к парню. – Что там за крик-то?
– Не знаю, Непейвода сало искал, – пожал плечами парень.
– Или не нашёл, или это совсем не то сало, – уверенно заявил дальнозор. – Сходи к кормчему, скажи, что берег рядом, только не нравится он мне. Каменистый и… не наш какой-то. Неприветливый, в общем.
