Из глубин - Вера Викторовна Камша
Бояться? Ричард с непониманием уставился на Альдо. С Робером в последнее время было ужасно трудно, но трусом он не был. Кто угодно, только не Эпинэ!
– Альдо… – Святой Алан, как же это объяснить? – Робер – смелый человек. Он ведь Повелитель Молний!
– А я и не говорю, что Иноходец – трус, – сюзерен невесело улыбнулся, – его беда не в том, что он боится умереть, а в том, что боится жить. Эпинэ всю жизнь терял тех, кого любил: отца, братьев, друзей, деда, мать… И чем меньше у него остается близких, тем больше он боится. Не за себя, за уцелевших, то есть за нас с тобой, за Матильду, за своих вонючих южан… Будь его воля, он бы запер нас всех в сундуке, а сам уселся бы сверху. С пистолетом.
Если мне, избави Истинные боги, придется отходить, никто лучше Эпинэ не прикроет спину, но наступать он не умеет и вряд ли научится. Робер – мой арьергард, а мой авангард, Дикон, – это ты. Ты, и никто другой, потому что Придды думают лишь о себе, а перебежчики тем более.
– Ваше величество, – Ричард вскочил, чудом не опрокинув стул, – я уже дал присягу, и я буду верен делу Раканов до смерти.
– Я знаю, – Альдо засмеялся и протянул юноше руку, – садись, мы не на Совете. А теперь, герцог, мне придется тебя огорчить. Ты говорил мне о своей даме. Вы уже виделись?
– Нет, – вспыхнул Дик, – еще нет… Она нездорова, и я не знаю…
– Зато я знаю, – резко бросил король – Повелитель Скал не может жениться на куртизанке, неважно, замужем она или нет. Можешь думать, что хочешь, но подбирать объедки Валмонов и Савиньяков я тебе не дам.
На куртизанке?! Дик задохнулся от удивления, но потом сообразил: сюзерен говорит о Марианне. О встречах Повелителя Скал с Катари не знает никто, а баронесса и ее расфранченный супруг секретов из чужих визитов не делают. Что ж, тем лучше! Прежде чем рассказать сюзерену о них с Катари, нужно ее подготовить, объяснить, что от Альдо можно ничего не скрывать.
Хорошо, что Айри – фрейлина, в том, что брат добивается встречи с сестрой, нет ничего удивительного. Он и вправду будет рад встрече, герцог Окделл больше не нищий, он может дарить сестре коней, ожерелья, меха…
– Ну, – рука Альдо стиснула плечо Дика, – что замолчал? Злишься? Ничего, потом сам спасибо скажешь.
– Ваше величество, – Ричард с трудом сдержал улыбку, – клянусь, я никогда не женюсь на Марианне Капуль-Гизайль.
– Ну и слава истинным богам. Но нанести красотке визит ты просто обязан, – Альдо от души стукнул Ричарда по спине, – она будет в восторге.
Дик невольно рассмеялся. Марианна будет рада, но он верен Катари и только Катари. Вот Альдо удивится, когда узнает правду! А может, не ждать встречи и сказать прямо сейчас? У Окделла нет и не может быть секретов от короля Ракана. Нет, рано, сюзерен может не понять, сначала он должен узнать Катарину и оценить ее.
3
Дорога на Вальдзее казалась безлюдной. До первого поворота, за которым обнаружились бирюзовые мушкетеры. Бергеры, отпущенные маркграфом в распоряжение тестя. Под походной, лишенной плюмажа шляпой мелькнула знакомая физиономия. Катершванц, только который? Жермон натянул повод и поднял руку, приветствуя огромного полковника.
– Добрый день, сударь, я просто обязан передать вам привет из Агмарена. От родича.
– Я есть очень благодарный, – беловолосый гигант расплылся в улыбке, которая сошла б за волчью, не будь ее обладатель размером с медведя. – В горах есть холодно или имеет быть жарко?
– Когда я уезжал, «гуси» махали крыльями, но не взлетали, – хорошо, что на свете существуют Катершванцы, их присутствие успокаивает, – но я вынужден уточнить, с кем из сыновей барона Зигмунда я беседую.
– Я есть Эрих, – с готовностью признался полковник, – я и находящийся в Гельбе Дитрих есть средние близнецы. Мы меньше Эрхарда и известного вам Герхарда, и мы еще не есть два генерала, а только полковник и еще один полковник. Мы похожи, да. Когда мы с Дитрихом в одном месте, я надеваю на шею большой малиновый платок, а брат-близнец – белый. И все становится совсем просто.
– О, да, очень просто. – Разговор с горцами требует обстоятельности, и Ариго совершенно искренне добавил: – Я рад, что рядом со мной будет сражаться Катершванц из Катерхаус.
– Я тоже есть весьма горд, – не моргнув глазом заверил брат Герхарда, – рядом с нами есть также двое мои юные племянники. Я скоро буду рад представлять их другу моего старшего брата.
– Отлично! – Чем больше бергеров, тем лучше. Эх, вот бы старого Зигмунда сюда со всем потомством и потомством потомства… – Эрих, вы давно здесь?
– С конца ночи, которая закончилась. Мы есть личный эскорт герцога Ноймаринен, который находится в резиденции графа фок Варзов, который сейчас есть отсутствующий и исполняющий свои обязанности в Хексберг, которая имеет подвергнуться нападению большого количества «гусиных» кораблей с моря и «гусиных» человек со стороны суши.
Говори Катершванц по-бергерски, он бы уложился в четыре слова. Другое дело, что каждое бы состояло из шестнадцати талигойских. Некогда Жермон чудом не упал в обморок, услышав в ответ на свое приветствие словечко длиной в Рассанну; теперь привык.
– Йоган и Норберт были со мной в Лаик, – обрадовал Арно, когда они отъехали. – Мы очень дружили… Мой генерал, дриксы не должны взять Хексберг!
– Они и не возьмут, – отрезал Жермон. – Хексберг никто еще не брал.
Агмарен тоже никто не брал, но все когда-то бывает впервые. Взяли же Барсовы Врата, а Олларии не повезло дважды… Правда, первый раз столица звалась Кабитэлой.
4
Сюзерен был не один. У стола торчал Ричард, и вид у мальчишки был, мягко говоря, блаженный. Наверняка Альдо накормил сына Эгмонта очередными великими замыслами, а тот проглотил и не поморщился. Проклятье, вместо того чтоб думать, как выбраться из западни, сохранив голову на плечах, сюзерен ловит в пруду луну, а Дикон держит ведро.
– Я тебе нужен? – улыбнулся Робер, устраиваясь в свободном кресле. Раньше он не думал, как садиться и что говорить.
– Ты мне всегда нужен, – заверил король на час. – Ричард, отправляйся домой. Смотри, устраивайся хорошенько, мы к тебе в гости придем. Примешь?
– Альдо, – расцвел Дикон, – я…
– Идите, герцог, – махнул рукой Альдо, – и не забудьте взять с собой солдат, мало ли…
– Куда ты его? – полюбопытствовал Робер, разглядывая
