Птицы - Владимир Торин
Если уж говорить о воздухе, то здесь тоже были дирижабли – здоровенные грузовые махины. Бурые от ржавчины и насквозь прокопченные, они порой появлялись из дымных туч и в них же исчезали…
Финч брел по Краекк, вытягивая шею и щурясь. Номеров домов, как и названий улиц, видно не было, и приходилось постоянно сверяться с картой, а иногда даже спрашивать дорогу у прохожих. Все, кто попадался мальчику на пути, носили защитные очки, уши закрывали кожаными нашлепками, а лица – шарфами. Порой, чтобы привлечь внимание прохожих, приходилось дергать их за рукав. Пару раз Финч едва увернулся от пинка в ответ.
Судя по карте, тупик Брэлл, который мальчик искал, располагался не очень далеко от станции. Можно сказать, повезло, ведь иначе Финчу пришлось бы совсем несладко: трамвай через этот район не ходил и лишь огибал его, никаких флеппинов здесь, разумеется, тоже не было, а в системе рельсовых кабинок он так и не разобрался.
И все же напрямик пройти до нужного тупика не вышло. По пути Финч то и дело натыкался на перекрывавшие улицы потоки шипящих рыжих искр, которые вырывались из открытых дверей цехов. Несмотря на то, что люди прямо на глазах у мальчика проходили через такие потоки туда и обратно, последовать их примеру он не осмеливался и был вынужден возвращаться и искать другую дорогу.
Финч брел в густом смоге по узким проходам и тоннелям. Кашель лез из горла, глаза слезились, на зубах что-то скрипело, а от нестерпимой вони кружилась голова. Он уже не раз порывался бросить все и вернуться на станцию, но то и дело напоминал себе, что не может просто уйти, ничего не узнав.
Уже совсем отчаявшись найти дорогу, Финч набрел на паб «Поршень». У его двери стоял старик с жутко обожженным лицом и передвижным лотком на колесах. Старик продавал пирожки, от одного вида которых мальчика едва не вывернуло наизнанку.
– Пружинная фабрика? – спросил торговец пирожками, когда Финч объяснил, что ищет. – Так это ж тут, рядом. В конце переулка будет Крысиный лаз – пройдешь по нему, свернешь направо и упрешься в колесный цех – там много колес. Зайдешь за него и найдешь «Трубы Труддарда» – их нельзя не заметить. За ними уже будет и улица Брэлл. Иди по ней, не сворачивая.
Надеясь, что все запомнил верно, взмокший и взмыленный Финч прошел по указанному маршруту и наконец оказался у дома № 11 в тупике Брэлл.
– Пружинная фабрика Нюберга, – прочитал мальчик составленную из кованых букв вывеску на огромном кирпичном строении с распахнутыми настежь воротами вместо дверей.
Подойдя, Финч заглянул внутрь. Несмотря на то, что время едва перевалило за три часа дня, а по всей фабрике висели фонари, в цеху было темно. Порой во мраке открывались топки, похожие на ревущие багровые пасти, – рабочие кормили их, забрасывая туда две-три лопаты угля, после чего поднимали заслонки в желобах, и из плавилен по этим желобам тек раскаленный металл.
Изготовление пружин походило на какое-то угрюмое, мрачное таинство, ну а сами пружины… Их здесь были сотни, тысячи. Из разных металлов, разного размера, от крошечных, наваленных в ящики, до огромных, высотой в целый этаж, выстроившихся вдоль стен, будто колонны.
По цеху мельтешили люди. Кто-то что-то куда-то тащил, кто-то искал нужный инструмент или нужную схему, низенький рабочий с шишковатой головой управлял механическим подъемником, а щуплый, но очень высокий мужчина, похожий на скрепку, закатывал по скошенному настилу штабель с ящиками в грузовой люк пришвартованного в центре фабрики дирижабля.
«К кому же подойти? – лихорадочно думал Финч. – Никакими приказчиками здесь и не пахнет…»
Главного на фабрике мальчик заметил не сразу – тот не особо выделялся среди прочих рабочих: на нем были защитные очки, кепка да замасленный фартук, но весьма впечатляющей способностью перекрикивать стоящий в цехах шум мог обладать только управляющий.
– Семсон! – пророкотал он и схватил пробегавшего мимо парнишку за шиворот. – Передай мистеру Греббису, что я говорил «семнадцать витков с шагом четыре»! А не «четырнадцать витков с шагом семь»! Еще раз что-то напутает, заменю его проклятым автоматоном, и плевать мне на профсоюз. Ты понял меня?
– Да, сэр! Все запомнил, сэр!
Отпущенный парень побежал к цеху навивки. Там трое мужчин в огромных перчатках под руководством бородатого мастера гнули из проволоки пружины.
Управляющий тем временем отцепил от пояса планшетку, достал из-за уха карандаш и принялся сверять что-то в своих записях с пирамидой ящиков, на которые маленький мальчик – едва ли не вдвое младше Финча – наносил краской через трафарет название фабрики.
Откуда ни возьмись появился громадный тип, весь черный от копоти. От него буквально валил жар, а кругом даже воздух плавился – казалось, рабочий только что выбрался из топки.
– Мистер Нэмм! Мистер Нэмм!
– Что такое, Том? – повернулся к нему управляющий.
– Уголь заканчивается, – сообщил кочегар. – Люди Беззлика не привезли новый. Что делать? Мы выплавили и согнули только треть партии!
– Используйте мазут.
– Но он вышел еще на той неделе!
– Используйте химрастопку.
– Но она же для особых случаев!
– Сейчас как раз особый случай, гремлин тебя задери! – рявкнул управляющий, и кочегар, испуганно втянув голову в плечи, побежал к топкам.
Финч уже понял, что мистер Нэмм – весьма суровый человек и шутить с ним не стоит. Судя по хмурому лицу и раскатистому голосу управляющего, он был напрочь лишен такой роскоши, как добродушие или чувство юмора.
Мистер Нэмм обернулся и крикнул куда-то в глубину цеха:
– Гэрри! Ты мне нужен!
Ответа не последовало.
– Гэрри! – снова закричал управляющий – скорее, на всякий случай – и вернулся к сравнению запечатанных ящиков и своих записей на планшетке.
Финч решился. Он нырнул в цех, обогнул стоявший на рельсах грузовой колесный ковш, едва не столкнулся с парой рабочих, волочивших хлипкую, как старая гармошка, но тем не менее совсем не легкую с виду пружину, и подошел к управляющему.
– Добрый день, сэр! – поздоровался Финч.
– А ты еще кто такой? – нахмурился мистер Нэмм и крикнул, обращаясь, видимо, сразу ко всему цеху: – Чей школяр?! Тут чей-то школяр!
– Нет, сэр! – запротестовал Финч. – Я ничей. Я просто пришел… э-э-э… по делу…
– По делу? Гм… – подбоченился управляющий. – Решил бросить школу? Ищешь работу? Уважаю. Настоящий мужчина не должен протирать штаны на скамье в пыльном классе. Настоящий мужчина должен успеть схватить работу за горло и сцапать ее, пока она еще осталась.
– Но я…
Мимо как раз пробегал сгорбленный рабочий в кожаном шлеме. Мистер Нэмм окликнул его:
– Билл! Ты Гэрри не видел?
– Нет, сэр.
– Да где ж его носит-то? – проворчал управляющий и снова повернулся к Финчу: – Что знаешь о пружинах?
– Немного. Но я не…
– Ничего! – буркнул мистер Нэмм. – Мы тут всему обучим. Что думаешь конкретно о вот этих? – управляющий ткнул рукой в ряд стоявших неподалеку пружин: размером с Финча каждая, они блестели и выглядели только-только свитыми – виточек идеально прилегал к виточку.
– Они… – неуверенно сказал Финч, – красивые, сэр.
– Ответ неверный! Они прекрасные.
К управляющему подбежал невысокий лысый человек в громадных защитных очках.
– Сэр! – воскликнул он. – Пришел мистер Коффин из Трамвайного ведомства! Им нужны усиленные пружины для новых рессор! Те, что мы им отправляли, не выдерживают. Мистер Коффин ждет в кабинете…
– Что они там такое строят, эти трамвайщики?! Хорошо, Дирк, я займусь Коффином и его заказом, только отыщу мерзавца Гэрри. Погрузка окончена?
– Последний штабель в трюме.
– Замечательно. Командуйте отправку.
Лысый кивнул и бросился прочь.
– Сэр, – сказал Финч, напоминая о своем присутствии. – Я бы хотел…
– О! Ты еще здесь? – Мистер Нэмм что-то отметил у себя на планшетке. – Упорный – уважаю! Значит, так. Дети в Краекк получают вдвое меньше взрослых рабочих. Это три фунта в день. Если будешь стараться, через месяц увеличу до четырех. Устраивает?
В этот миг один из рабочих заголосил в медный рупор:
– Внимание! Внимание! Погрузка окончена! «Толстая Вера» отчаливает! Открыть шлюз!
Фонари по всей фабрике замигали, над головой пришли в движение огромные шестерни, и крыша цеха начала расползаться в стороны – в увеличивающемся проеме показались дымные тучи, которые пытались выдать себя за небо.
Винты дирижабля заработали, причальные тросы-гайдропы отсоединились, и «Толстая Вера» начала медленно подниматься. Вскоре она, лишь чудом не застряв в шлюзе, покинула цех, развернулась и поплыла прочь от пружинной фабрики Нюберга.
– Закрыть шлюз! – последовал приказ, и шестерни закрутились в обратную сторону, сдвигая сегменты крыши в исходное положение, пока прореха
