Топтун - Александр Евгениевич Владыкин
Глава 10
Хорёк не успел сделать и десяти шагов, как провалился в образовавшуюся огромную воронку. Мы все ахнули, трос был перебит в нескольких местах. Карим сказал, что у воронки были зубы, теперь понятно, почему вся дичь обитает в горах и на деревьях. Мы уже успели попрощаться с другом, но через несколько секунд, воронка выплюнула его назад, и Хорёк, хромая, поспешил к порталу. Мы опять ахнули. Но это было не всё, из воронки вылезло существо, похожее, одновременно на грабака и на мешок с зубами. Оно стало биться в конвульсиях, и вскоре затихло совсем. Ревлей направил двух раушей, роботы констатировали смерть чудовища. Учёные закрыли вторжение в портал, нас приняли негостеприимно, нам была объявлена война. Учёные спрашивали Хорька, что он сделал такого, что червь выплюнул его? Наш коллега ничего не скрывал:
– Я обделался. А клапаны костюма выбросили эти экскременты наружу.
Ученые дали нам время отдохнуть, переварить создавшуюся ситуацию. Пока работали учёные, мы отдыхали. Отдохнуть нам не дали нормально, через пару дней на полигон и учёные заставили осваивать летательные аппараты. Летать пришлось учиться всем: и мне, и Кариму, и Ревлею, один Хорёк отлеживался в больнице, с ним учёные производили опыты. Летать – это всегда интересно, особо, если летаешь впервые. Летательный аппарат получился – беспосадочный, на него даже, впервые, забираться приходится с лестницы, получилось, что-то среднее, между самолётом и дирижаблем, но всех это устроило: и учёных, и нас. Летать мы научились за неделю, такие пируэты выкручивали! Потом учёные нам начали грузить гранаты «с хорьковой начинкой», до нас стало доходить, что возвращение в портал нам не избежать. На войну ученые решили ответить войной – при первой же бомбардировке, на поверхность выпрыгнула дюжина мешков, если учесть то, что гранаты имитируют шаги топтуна, то эффект был стопроцентный. К концу дня, на поверхности лежала гора трупов. Утром, бомбардировать ничего не надо было, все мешки с зубами вылезли на поверхность в полупоклоне, это было, одновременно: и комичное, и страшное зрелище. Это было похоже на капитуляцию. Всё, война закончилась! Пришло время работы учёных. Мы сделали своё дело и покинули портал, нас встречал Хорёк, как триумфаторов, хотя большая часть заслуги была его и учёных, а всё равно, приятно! Это была наша первая работа топтуна, теперь жди, когда следующий портал откроется. По возвращении на базу, нас ожидала приятная новость – прошёл ровно год, как мы покинули столицу, у нас выбралось время, и учёные наградили всех нас полуторагодовым отпуском. Карим прыгал от радости, выше головы. Ревлей решился нас сопровождать полпути, а Хорёк –сам по себе. Мы, впервые, с гордостью, нацепили блестящие нашивки топтунов, чтобы народ видел представителей самой опасной профессии очеретовой страны. Только не хотелось жизнь вверять парусникам, спешить вроде некуда, лучше медленней, но надёжней! Ревлей тоже согласился с нами, и мы начали искать альтернативный транспорт. Транспорт был рядом, вернее, под боком – это был скоростной трамвай в столицу, добираться, правда почти полтора суток, но это было надёжнее, чем зависеть от скорости ветра и реакции пилотов, и ближе к земле, что ли? За полчаса, до прибытия, Ревлей покинул нас, и мы остались с Каримом одни. Перед столицей, народу прибавилось, дети, с любопытством, глазели на наши шевроны. Кариму нравилось, он, вообще –то, любил быть в центре внимания. Перед столицей трамвай срезал свой ход. На перронах светился плакат:
– «Осторожно! Вхождение в зону диких червей.»
Наконец, мы остановились, диктор объявил:
– «Конечная.»
На выходе нас ждала встреча с диким червём, он только начинал хулиганить во внутреннем городе. Птица Ури уже спешила с гор. И я, впервые, увидел танец Ури, червь от его топтания, успокаивался, его па больше были похожи на балет, он делал растяжки, и червь покидал зону бедствия, птица Ури отгоняла червя на ферму. Мне не терпелось встретиться с Гуней, Гряжиной, как – то нехорошо с прощанием получилось, скомкано, у меня до сих пор чувство вины, что бросил малолетнюю девочку в незнакомой стране, в незнакомом городе. Город почти не поменялся, Карим плёлся за мной, как хвостик. Вдруг, на одном, из ярусов, он увидел Гуню, что тут началось?! Универсальный язык Карима, никогда не страдал совершенством, но здесь, мне пришлось услышать такие выражения, что не в одном словаре не разыщешь, мне кажется, в них была вся Средняя Азия и пол Кавказа. Гуня радовался не меньше, вскоре два друга обнялись на верхнем уровне столицы. От Гуни я узнал всё о девочках и их предпринимательстве.
– Погоди немного, сам увидишь, и он потащил нас на край города. Над свободной пропастью, на спорных землях страны и пузырей, был сплетён и построен новый комплекс, из стекла и камыша.
– Наш столичный ресторан!
Гуня, чуть не подавился, от гордости. А девочки заведуют рестораном. И что, есть выгода? Конечно! Ведь поварами здесь пузыри! У меня, ещё осталось воспоминания о пленении, я помню, как пузыри нас кормили. Гуня потащил нас в ресторан. Гряжинка, ещё с дверей заметила нас, и повисла на моих плечах, со слезами и с визгом, к любопытству немногих посетителей ресторана. Соскучилась, ну конечно, соскучилась! Её подружки выглядывали из – за ширмы. Девочка отпросилась, и мы отправились в столицу. Рот у Гряжины не закрывался, они с Гуней, на пару, старались переговорить друг друга. Карим с Гуней немного отстали, старым друзьям есть о чём поговорить! Гряжина тарахтела про свои дела, про подруг, про выпуск очеретового мороженного, это был эксклюзив в этом мире. Рассказала, что записалась на курсы по технологии приготовления пищи, рассказала, какие пузыри – умники, и совсем не агрессивные, а повара из пузырей – отменные! А ещё, что пузыри нашли контакт в мир Земли, им необходима радиация, для обмена веществ и нормального протекания беременности. Для меня это была новость! Ночевали девочки в общежитие для поварих, каждая комната на
