Лин Картер - Башня Медузы

«Кажется, больше опасаться нечего, — угрюмо размышлял Кирин, — разве что планеты, кишащей помешанными на убийствах карликами Смерти».

12. МРАЧНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Заработали двигатели. Тусклый, цвета охры шар Зангримара съежился, качнулся в сторону и растворился в черной бездне, заполняющей вакуум между звездами. Планета Королевы Ведьм затерялась во тьме, пропала, словно ее и не было.

Корабль опробовал свои системы и невозмутимо сообщил, что силовая ловушка, изменившая курс и затащившая их глубоко в область созвездия Дракона, не нанесла сколько-нибудь ощутимого урона. Временный захват контроля над системами управления не нарушил их работоспособности.

Выйдя за плоскость эклиптики, корабль сразу нырнул в «Бездну»— так звездолетчики окрестили состояние математического парадокса, искусственного субконтинуума, в котором законы, определяющие поведение материи и энергии, значительно отличаются от действующих в обычном космическом пространстве. В нем скорость света уже не является предельной, что, с небольшими уточнениями в теории Эйнштейна, сделало возможным осуществлять межзвездный перелет за относительно короткий срок. Так, путешествие от Зангримара до Пелизона заняло бы, при обычной скорости крейсера, не более нескольких часов.

Бесспорно, это было удобно. Но сейчас Кирин не испытывал желания подстегивать время. Он был истощен, телесно и психически, и, прежде чем браться за новую задачу — а кража «Медузы» из Железной Башни была делом далеко не заурядным, — ему требовалось основательно отдохнуть.

И не ему одному. Они все пребывали в одинаковом состоянии, и добрый отдых пошел бы только на пользу. Вот почему, передав навигационные функции в умелые, так сказать, руки корабельного мозга, они без остатка предались покою, нежась под душем и чувствуя, как шипящие мыльные струи уносят с водой из ноющих мышц боль и усталость. Затем последовал обильный завтрак; корабль явил собой щедрого хозяина, и стол ломился от вкусностей, извлеченных из вакуумных хранилищ на корме. Скворчащие бифштексы из мяса буфодона с винным соусом и зелеными фангалонийскими грибами на гарнир, горки тушеных овощей, салат из сочной свежей зелени, горшочки с чем-то горячим и черным, но удивительно вкусным — казалось, этому не будет конца.

После еды прошло всего несколько минут, а старина Темуджин уже блаженно похрапывал в одной кровати, Каола, свернувшись калачиком, забылась тяжелым сном на ругой; тогда и Кирин, с удовольствием вытянувшись на вместительном пневмокресле, наконец позволил себе соснуть.

Во сне он опять погрузился в глубины подсознания, в свой новый, необычный мир.

Кирин всегда трезво смотрел на вещи. Вот уже дважды его мозг проявлял поразительные способности, каких он прежде за собой не замечал. Случилось нечто экстраординарное, что не укладывалось в привычные рамки и причиной чего — он был уверен больше чем наполовину — послужил жестокий метод дознания, примененный нексийским колдуном.

В то время как его все дальше относило по просторам сна, он продолжал раздумывать над своими странными ощущениями. Он кое-что знал о свойствах человеческого разума и его загадках. Например, он знал, что человек использует лишь небольшую часть своего мозга. Его разум — это ажурная паутинка ячеек памяти, каждая из которых — нечто вроде набора электрических импульсов. Но сам мозг представляет собой орган, состоящий из нервов и клеток. Действуя подобно химической батарее, он накапливает и генерирует электрические импульсы, обеспечивая тем самым процесс мышления. Назначение некоторых долей этого органа известно: они действуют как нервные центры и осуществляют контроль над важнейшими функциями жизнедеятельности организма. Вместе с тем обширные зоны мозга, казалось бы, не имеют никакого назначения. Или, говоря точнее, их назначение до сих пор не выяснено.

Многие тысячелетия ученые, занятые изучением удивительного феномена под названием «мысль», бились над вопросом, для чего человеческому мозгу это обилие, на первый взгляд, совершенно бесполезных нервных клеток. Некоторые великие умы утверждали, что ответ следует искать в далеком прошлом, что якобы древний человек по сравнению с человеком современной эпохи обладал также другими или гораздо более развитыми из тех, что сейчас известны, чувствами. К «утерянным» чувствам и способностям, по их мнению, могли принадлежать такие, как психокинез — иначе говоря, перемещение материи одной силой мысли; телепатия — общение между людьми напрямую е помощью мысли; или телепортация — транспортировка объектов через огромные пространства без применения физической энергии.

Эти любопытные «таланты дикарей» встречаются и поныне, хотя и чрезвычайно редко. Поэтому постулат, что когда-то в давно забытую эпоху человек обладал такими свойствами, неизменно встречал серьезные возражения. Для подобных психических способностей человеку потребовалось бы иметь в мозгу соответствующие нервные центры, вроде тех, что отвечают за более приземленные чувства: зрение, слух, чувство координации и так далее. «Таланты дикарей» за бесчисленные тысячелетия могли полностью отмереть, но, с другой стороны, за чуждое мозговое вещество можно было бы принять нервные центры в том случае, если считать их физическими рудиментами утраченной силы. Косвенным подтверждением служило и то, что в теле среднего человека есть органы, более не используемые в процессе жизнедеятельности, — например, червеобразный отросток. Как точно отметил один древний мудрец, «органы имеют привычку переживать свое время», что, кстати, справедливо и по отношению к самим мудрецам.

Это то, что касается научных теорий. Однако оккультизм объяснял это явление иначе. По утверждениям оккультистов, события из жизни записываются в нервных клетках, и человек постоянно как бы просматривает миниатюрную запись своих жизненных воспоминаний, пока однажды не выходит на те, что достались ему в наследство от предков, иными словами, на совокупный опыт прошлых поколений или на генетическую память, размещенную в тех самых «бесполезных» зонах.

Но Кирина уже не занимали ни эта, ни какие-либо иные загадки мозга. Он глубоко спал. И во сне увидел подтверждение именно оккультной теории.

Ибо вместе со сном к нему пришли видения.

Казалось, во сне он все глубже погружается в самого себя. Неведомыми, призрачными путями входил он в ту сокровенную цитадель, которая называется подсознанием. Здесь залегал многослойный осадок мыслей, ощущений и воспоминаний, давно забытых на поверхностных уровнях разума. Воспоминания из раннего детства, из младенческого возраста, вплоть до расплывчатых импульсов, записанных в период, когда он находился в утробе матери.