Андрей Акулов - Панголин. Запретная книга(СИ)
Невероятная боль головастика передалась Грэму и холод, покрывающей его слизи пробился вовнутрь, расплылся по конечностям и сжал сердце клещами.
- Я… думал… он мертвый, - кряхтя, сказал все тот же юноша. - Он же… не дышал…
- Ставим!
Клетку аккуратно поставили на пол. Солдаты переглянулись, кивнули, и молодой боец закончил страдания уродца одним ударом – меч вошел в тело как в печеное яблоко, чуть завязнув внутри. Головастик булькнул и протяжно свистнул в последний раз.
- Взяли! - рявкнул командный голос. - Теперь быстро, быстро!
Солдаты вскочили, лихо вскинули ношу и одним махом поднесли к грохочущей и елозившей на камнях как на льду клетке беспокойного мутанта. Двое поспешно выволокли мертвое тело головастика и направились к решетке.
Грэм отошел на десяток шагов.
Затащив безжизненное тело в коридор, солдаты взялись за клетку с менее покладистым зверем.
«Сейчас его выпустят!»
Панголин попятился, развернулся и замер: из глубины туннеля, словно волна, надвигалась огромная масса слизи, а длинное щупальце впереди методично изучало проход – острый пронырливый кончик, как змеиный язык касался пола, стен и потолка. С другой стороны взвизгнула, открываясь, дверца решетки.
Грэм метнулся назад, вперед! – там должна быть развилка! Сзади – крик и улюлюканье солдат, хлюпанье тяжелых шагов и нечеловеческий вопль свободы. По спине забегали наэлектризованные мурашки. Мгновение! И панголин нырнул в боковой туннель, изворачиваясь от юркого щупальца Вдовы. Вскочил, но поскользнулся и плюхнулся в прогоркший кисель. Перевернулся на спину и пополз, как паук.
Прямо на перекрестке мутант, со всего разбега врубился в груду зеленых щупалец, разбрызгивая их по стенам, как мокрые тряпки. На миг они застыли, но тут же сомкнулись в круговых объятиях, облепив со всех сторон нетерпеливого «жениха». Упершись задними и средними лапами в пол, он сдержал натиск толстого лоснящегося тела – опоясанная кожистыми кольцами туша разбилась, как волна о камень и откатилась назад. Огромной головой с ощетинившимся гребнем смертоносных костяных пик, мутант вновь разбросал в стороны извивающиеся руки Вдовы, но все так же, не причиняя им какого-либо вреда. Почувствовав слабину червя, зверь двинулся вперед – помогая передними лапами, он прорывался к центру гигантского тела. Добравшись до основания, разгреб в стороны гроздья отростков и впился зубастой пастью в светлую плоть – мощная струя слизи обдала оторопевшего мутанта. Он вздрогнул, ослабил хватку и видимо, осознав свою ошибку, уже старался отпихнуть массивную тушу. Поздно. Намертво пристегнутый цепями щупалец, зверь рвал и терзал зубами зеленые путы, так же безрезультатно, как и минуту назад, железную решетку. Из-под веера рук Вдовы вылезла бело-розовая присоска, размером с блюдо, окаймленная кольцами мелких зубов, и прилипла к морщинистой груди мутанта – дикий крик боли и отчаяния вырвался из зубастой пасти, перекрываемый чавкающим поцелуем Вдовы. Мутант извивался и дергался в последнем свадебном танце, мгновенно усыхая, будто гнилое яблоко – глаза спрятались в глазницах как улитки, оставив только две черные дыры.
Бросив бездыханное тело, чудовище проползло по нему, размазывая измочаленный труп. Не обращая внимания на Грэма, оно направилось ко второму блюду возле решетки – головастику.
Панголин вскочил на ноги и побежал: быть десертом не хотелось. За спиной раздался поцелуй Вдовы.
Отбежав немного, охотник остановился у перекрестка. Червь – где-то позади справа. Где был выход в яму – давно потеряно. И ветерок-надежда исчез, соединяя невидимой нитью два входа в этот ад.
«Неужели там казармы?.. Храм?.. Солдаты, несомненно, из спецотряда Мироноса. Они хотели, чтобы мутант убил Вдову?.. Нет. Скорее они просто избавлялись от лишнего». Грэм свернул в широкий коридор, такой же, как в яме – отсюда расходятся все основные ветки. В какую из них?
Плюхающий звук заставил поторопиться с решением.
- Господи всемогущий помоги мне грешному, - прошептал панголин и свернул налево в широкий проход, подальше от приближающейся Вдовы.
Вскоре показался следующий перекресток, где боковые туннели отличались меньшим количеством слизи. Охотник свернул в правый, немного прошел и уперся в абсолютно черную комнату – тупик. Заглянул в левый – та же чернота. Пришлось вернуться к перекрестку. Хлюпающие звуки были уже совсем рядом – гигантский червь полз по главному коридору.
Грэм побежал. Перекресток – прямо. Еще один – налево. Не заглядывая в тусклые коридоры, панголин старался придерживаться только тех, которые отливали зеленоватым свечением. Развилка – направо. Там – просторное помещение, по колено заполненное слизью и по самый потолок ядовитыми миазмами – эпицентр зловония. Трупную вонь слегка разбавлял смрад человеческих отходов, создавая незабываемую палитру ароматов.
- Твое логово? - негромко сказал Грэм.
Не было сомнений, что тут червь отдыхал от бесконечных патрулирований коридоров и переваривал пищу.
- Похоже, тебе тут нравиться, - добавил охотник, с трудом передвигая ноги, по колено увязшие в трясине.
В комнате стоял приглушенный гул. Сверху капало, а эхо повторяло мелодичный звон. Зеленые стены, уходившие на высоту двух этажей, обрывались чернотой: Вдова не доставала выше. Слева под потолком обрывок железной лестницы показывал на подсвеченную решетку – еще два-три этажа. Грэм подошел, попробовал вскарабкаться – безуспешно: камни гладкие и скользкие. Тут гул слышался гораздо отчетливее и напоминал шум горного ручья. Подземная река? Соседняя стена была вся изрисована полосками застывшей слизи и потеками грязи. Нет. Это не стена – это огромная каменная труба. Внутри журчала вода. Канализация! Она выходит за город! Света едва хватало, чтобы рассмотреть, что в углу кладка прохудилась, и через широкую трещину в комнату изрыгалось содержимое городских стоков.
Грэм устремился к пробоине, погружаясь в бульон из отходов и слизи по пояс. Вскарабкался на трубу, расшатал камень, выдернул и заглянул вовнутрь: воды чуть больше половины. Булыжником, как молотком выбил еще один, затем еще и еще – комната наполнилась цоканьем бьющихся камней.
Зеленая пульсирующая туча показалась в дверном проеме – уродливое тело выдавливалось как мягкое тесто, а щупальца змеями расползались в разные стороны. Уровень жижи поднялся вдвое, почти захлестнув проделанную щель в трубе.
Вдова на мгновение замерла, словно прислушиваясь к необычным звукам, и щупальца развернулись к панголину…
