Гай Гэвриел Кей - Поднебесная

– Ваша мать и ваш младший брат.

– Не Лю?

– Его там не было.

Казалось, колокол ясно зазвучал у него в голове; он подумал о том, слышит ли его она. Ребяческая мысль…

– Мне очень жаль, – сказала женщина.

Тай подумал о старшем брате. Пора было начать думать о нем.

– Это не мог быть Лю, – произнес он с легким отчаянием. – Если за этим стоит он, то он знал, куда я уехал. Он мог бы послать убийцу и Яня прямо к Куала Нору.

– Нет, если он не хотел, чтобы знали, что именно он за этим стоит. – У нее было больше времени, чтобы это обдумать, понял Тай. – И в любом случае… – Она заколебалась.

– Да? – Теперь его голос действительно звучал странно.

– Я должна вам сказать – точно не известно, что именно ваш брат нанял убийцу. Возможно, он только предоставил информацию, а другие ее использовали.

«Я должна вам сказать».

– Очень хорошо. Тогда кто нанял тебя? Я спрашиваю. Кто тебе все это рассказал?

И тогда, официальным тоном, почти невидимая в комнате, всего лишь голос в черноте, она произнесла:

– Мне поручено передать вам уважение и почтительное приветствие от новой наложницы в доме светлейшего Вэнь Чжоу, первого министра Катая.

Он закрыл глаза. Весенняя Капель…

Это случилось. Она считала, что это возможно. Она говорила с ним об этом. Если Чжоу предложил ее хозяйке подходящую цену, какой бы она ни была, у Капели, в сущности, не было выбора. Куртизанка может отказаться от предложения быть выкупленной частным лицом, но ее жизнь в Девятом квартале будет загублена, если она лишит хозяйку такого количества денег. А он к тому же новый первый министр.

Тай был совершенно уверен, что предложенная сумма была больше, чем Капель могла бы заработать за многие годы по ночам игрой на пипе кандидатам на сдачу экзаменов, а потом – поднимаясь с ними наверх.

И влюбляясь в них…

Он следил за своим дыханием. Все-таки это было непонятно. Ни у его брата, ни у первого министра не было причин желать смерти Тая. Он не имел такого большого значения. Можно недолюбливать мужчину или брата, можно видеть в нем соперника – в разных смыслах, – но убийство – это крайность и риск.

Должно быть что-то еще.

– Это еще не все, – произнесла она.

Тай ждал. Он видел только очертания ее фигуры, которая снова поклонилась.

– Ваш брат находится в Синане. Он там с осени.

Тай тряхнул головой, словно хотел прояснить мысли:

– Этого не может быть. Наш траур еще не закончился.

Лю был гражданским чиновником высокого ранга при дворе, но его все равно бы побили толстой палкой и выслали из столицы, если бы кто-то донес о нарушении им сыновнего долга, а его соперники обязательно бы сделали это.

– Для офицеров армии траур продолжается всего девяносто дней. Вам это известно.

– Мой брат не…

Тай замолчал. Перевел дух.

Не сам ли он виноват во всем? Уехал на два года, ничего не писал домой, не получал никаких вестей. Сосредоточился на трауре, на одиночестве и на собственных действиях, отдавая долг давней печали отца.

Или, возможно, он действительно сосредоточился на уходе из слишком сложного мира Синаня, от двора, мужчин и женщин, пыли и шума, где он не был готов решить, кем он был и будет.

С осени? Она сказала, с осени. Что случилось осенью? Ему как раз сегодня сказали, что…

Вот в чем дело! Все совпало. Встало на место, как рифма в строфе.

– Он – советник Вэнь Чжоу, – уверенно произнес Тай. – Он служит первому министру.

Он видел только ее силуэт в темноте.

– Да. Ваш брат – его главный советник. Первый министр Вэнь назначил Шэнь Лю командиром тысячи в армии Летающего Дракона в Синане.

Символический ранг, символические солдаты. Почетная дворцовая гвардия, сыновья и родственники аристократов или старших мандаринов. Всегда роскошно одетые, всегда на виду: на парадах и матчах по конному поло, церемониях и празднествах, они славились своей никчемностью в реальном сражении. Но как способ сократить период траура при помощи военного ранга, перевести в столицу нужного человека…

– Мне очень жаль, – повторила Вэй Сун.

Тай осознал, что уже давно молчит.

Он покачал головой и сказал:

– Это большая честь для нашей семьи. И все же я не стою того, чтобы меня убивать. Вэнь Чжоу обладает властью, и Весенняя Капель теперь принадлежит ему. Мой брат получил у него должность и свой ранг, каким бы он ни был. Я никак не смог бы этому помешать, да и не стал бы. Здесь есть еще что-то. Должно быть. Ты знаешь… Капель знала еще что-нибудь?

Она осторожно ответила:

– Госпожа Линь Чан сказала, что вы меня об этом спросите. Я должна ответить вам, что она согласна, но она не знала, что это могло бы быть, когда узнала о заговоре убить вас и послала за каньлиньским воином.

Линь Чан?

Она больше не захотела носить имя, которое носила в Девятом квартале. Оно не подходит наложнице в городском особняке первого министра империи. Там не носят имя Весенняя Капель. Интересно, подумал он, сколько там женщин? Какую жизнь она там ведет?

Как бы там ни было, она пошла ради него на огромный риск: наняла собственного каньлиньского воина. Тай представления не имел о том, как она это сделала. Было бы нетрудно вычислить, кто отправил эту женщину вслед за той, другой, если…

– Может, это и к лучшему, что ты меня не догнала вовремя, – заметил он. – Теперь будет непросто связать тебя с ней. Я нашел и нанял тебя по дороге, а убийцу прикончили воины тагуров.

– Я тоже так подумала, – ответила она. – Хотя это пятно на моем имени – я не справилась с заданием.

– Ты справилась, – нетерпеливо возразил он.

– Я могла как-то узнать и приехать прямо сюда.

– И выдала бы ее? Ты это только что сказала. Честь Каньлиня – одно, глупость – совершенно другое.

Он услышал, как она переступила с ноги на ногу.

– Понимаю. И вы будете решать, что есть что? А меж тем ваш друг мог бы остаться в живых, если бы я действовала быстрее.

Это было правдой. Удручающей правдой. Но тогда жизнь Капели была бы в опасности…

– Я не думаю, что тебе следует говорить со мной так.

– Покорно прошу меня простить, – произнесла она тоном, который говорил об обратном.

– Прощаю, – пробормотал Тай, не обращая внимания на ее тон. Он вдруг понял, что с него хватит. – Мне нужно многое обдумать. Ты можешь идти.

Несколько мгновений она не шевелилась. Тай почти чувствовал, что она на него смотрит.

– Через четыре или пять дней мы будем в Чэньяо. Вы сможете найти там женщину. Это вам поможет, я уверена.

Ее тон был слишком понимающим, Тай помнил эту особенность воинов Каньлиня. Вэй Сун поклонилась – это он увидел – и вышла, поскрипывая половицами.

Тай услышал, как за ней закрылась дверь. Он все еще прижимал к себе простыни, прикрывая наготу. Потом осознал, что у него открыт рот. И закрыл его.