Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс
Две фрейлины и мадемуазель Кайлас оскорбленно пересели в другой экипаж. Мэдук быстро заняла место, освобожденное леди Сиппл, напротив королевы Соллас, и процессия снова двинулась вверх по Сфер-Аркту.
– А теперь, – продолжала Соллас, жуя инжир и не обращая внимания на маневры Мэдук, – рассказывай. Честно говоря, я сама предпочитаю услышать твою историю наедине. Не упускай никаких подробностей!
У Мэдук не было никаких причин скрывать какие-либо аспекты ее приключений. Она рассказала все, что помнила, и ей удалось возбудить в королеве искреннее изумление. Под конец Соллас взирала на Мэдук с выражением, напоминавшим трепетное почтение:
– Потрясающе! Ты у нас фея-полукровка – тебе не хочется вернуться в Щекотную обитель?
Мэдук покачала головой:
– Это невозможно. Если бы я осталась в обители, питалась феерической пищей и пила феерическое вино, из меня вышло бы что-нибудь вроде феи, но только я умерла бы гораздо скорее фей. В наше время почти у всех эльфов и фей течет в жилах кровь с примесью человеческой – поэтому их и называют «полулюдьми». Говорят, со временем их раса смешается с простонародьем, и больше не будет ни эльфов, ни фей. А люди – мужчины и женщины – не будут подозревать, что их странности и причуды унаследованы от эльфов и фей. Что касается меня, я уже почти смертная, мне поздно меняться. Так что я буду жить и умру, мои дети отживут свой срок и умрут – и через несколько поколений в моих потомках почти ничего не останется от лесного народца.
– Так и должно быть, к вящей славе истинной веры! – заявила королева Соллас. – Отец Умфред говорит, что твари Тантревальского леса – дьяволы и сатанические бесы, в большей или меньшей степени служащие проводниками зла. Вместе с еретиками, язычниками, безбожниками, нераскаянными грешниками и идолопоклонниками все они осуждены гореть в геенне огненной!
– Подозреваю, что он ошибается, – осторожно заметила Мэдук.
– Как он может ошибаться? Умфред собаку съел в доксологии!
– Существуют другие учения и другие ученые мужи.
– Все они еретики, и все их учения лживые! – провозгласила Соллас. – Мое убеждение объясняется чистой логикой! Подумай сама! В чем состояли бы преимущества приверженцев истинной веры, если бы каждый мог рассчитывать на райское блаженство после смерти? Такая неразборчивая щедрость была бы равноценна безнравственности!
Мэдук пришлось признать логичность рассуждений королевы:
– Так или иначе, я не изучала этот вопрос достаточно подробно и мое мнение несущественно.
Когда королева Соллас обсудила наконец все аспекты поисков Грааля к своему удовлетворению, она снова остановила карету и позволила Кайлас, леди Триффин и леди Сиппл, раздраженным изгнанием, вернуться в королевский экипаж. Мэдук подвинулась в угол сиденья. Леди Триффин и Кайлас заняли прежние места, а леди Сиппл, за неимением лучшего, пришлось сесть туда, где раньше сидела Мэдук, то есть напротив Кайлас – к огромному облегчению Мэдук.
Королева сказала:
– Предупреждение принцессы Мэдук оказалось правильным. Она сообщила несколько фактов, несомненно не подлежащих разглашению.
– Если ваше величество так считает, у нас не может быть возражений, – поджав губы, отозвалась леди Триффин. – Следует отметить, однако, что по меньшей мере я известна осмотрительностью.
Леди Сиппл с достоинством прибавила:
– В цитадели Глубокий Ров, в моем родовом поместье, водятся три призрака. Они появляются по ночам в новолуние, чтобы жаловаться на судьбу. Призраки сообщали мне самые интимные подробности, не сомневаясь в моей сдержанности.
– Такова жизнь! – весомо заявила королева Соллас. – Никто из нас не умнее всех остальных. Это приходится признать даже принцессе Мэдук.
Кайлас сказала тихим, слегка хрипловатым голосом:
– Рада слышать, что какие-то признаки скромности дополняют многочисленные достоинства принцессы.
– И опять ты попала пальцем в небо, – скучающим тоном протянула Мэдук. – Даже если у меня есть какие-то достоинства, скромность к их числу не относится.
– Ха-ха! – развеселилась королева Соллас. – Надо полагать, так оно и есть – кому лучше знать добродетели принцессы, как не ей самой!
2
Пока король Казмир и принц Кассандр осматривали крепость в Форт-Маэле, королева Соллас и ее свита отдыхали в замке Ронарт-Синквелон, принадлежавшем Тоберету, герцогу Монкрифскому.
Казмир и Кассандр наблюдали за строительством новых укреплений в Форт-Маэле, произвели смотр гарнизона и в целом остались довольны тем, что увидели. Они покинули форт вскоре после полудня и, не останавливаясь ни на минуту, к наступлению темноты уже прискакали в Ронарт-Синквелон.
Утром, проходя мимо, когда Мэдук собиралась сесть в карету, король Казмир впервые обнаружил, что Мэдук ехала в компании королевы. Казмир удивленно остановился, будучи явно недоволен. Мэдук опустилась в любезном реверансе:
– Доброе утро, ваше величество!
На какое-то мгновение казалось, что Казмир готов отдать резкий приказ, но он только повернулся на каблуках и ушел.
Задумчиво улыбнувшись, Мэдук устроилась в экипаже.
Королевская процессия двинулась по Икнильдскому пути. В кортеже теперь ехали король Казмир, принц Кассандр, карета королевы Соллас, пара королевских пажей, эскорт из шести рыцарей, а также следовавшая в арьергарде, поодаль от остальных, группа вооруженных всадников. С точки зрения Мэдук, всадники вели себя необычно – им явно не хватало военной дисциплины, они вели себя шумно, почти развязно. «Странно!» – подумала Мэдук. Проехав несколько миль, король Казмир, раздраженный нахальством этих людей, послал Кассандра сделать им выговор, после чего в арьергарде стало гораздо тише.
На третий день после выезда из Ронарт-Синквелона отряд прибыл к Зубчатому мысу на берегу Камбермунда. Паром, переправлявшийся с приливом и отливом сначала в одном направлении, а затем в противоположном, перевез компанию на северный берег. Уже через час отряд Казмира прибыл в Аваллон, город высоких башен.
У городских ворот процессию встретило подразделение элитной гвардии короля Одри, в роскошных серых с зеленым униформах и блестящих серебряных шлемах. Под музыку волынок, свирелей и барабанов лионесскую делегацию сопроводили по широкому бульвару и через дворцовые парки к парадному входу в Фалу-Файль. Король Одри сам вышел из дворца, чтобы торжественно приветствовать гостей.
Затем Казмира и сопровождавших его лиц провели в апартаменты, окружавшие озелененный внутренний двор восточного флигеля дворца, с апельсиновыми деревьями по углам и фонтаном посередине. Мэдук отвели помещения, роскошнее которых она никогда еще не видела. На полу ее гостиной расстилался толстый ковер из зеленого плюша, легкая изящная мебель была покрыта белой эмалью и обита зелеными и синими подушками. На двух стенах висели картины, изображавшие нимф, играющих на живописных просторах Аркадии; на столешнице из голубой майолики стояла ваза с букетом разнообразных цветов. На Мэдук все это произвело впечатление приятной новизны. Рядом с гостиной
