Кузница Тьмы - Стивен Эриксон
– Не могу утверждать, что она сейчас это делает, господин.
– Что привело тебя сюда?
– Видения, – ответил юноша. – Сны. – Он поднял руки. – Я… я ношу на себе ее кровь.
При этих словах Эндеста охватила невыразимая мука, и он, вскрикнув, упал на колени. Боль накатывала на него черными как ночь волнами; жрец слышал свой собственный голос, хриплый и душераздирающий.
Внезапно повелитель Аномандер присел рядом, обняв его рукой.
– Но зачем это ей нужно? – заговорил он, словно бы обращаясь к кому-то другому. – Сколько еще ран она вынудит нас носить на себе? Я с этим не согласен. Матерь-Тьма, если ты хочешь поделиться своей виной, устреми взгляд на меня. Я с радостью приму ее на себя, и она станет моей лучшей подругой. Но вместо этого ты заставляешь всех своих детей нести бремя твоего наследия. – Аномандер хрипло рассмеялся. – До чего же мы омерзительная семейка!
Он помог Эндесту подняться на ноги.
– Обопрись на меня, жрец. Мы вместе сделаем эти последние шаги. Положи руки на голые камни на месте могилы Энесдии и оставь след ее крови. Она будет верховной жрицей. Матерь-Тьма знает, что именно так ее использовали.
Последние слова, несмотря на всю их горечь, придали Эндесту новые силы. Повелитель и жрец вместе двинулись по дороге пешком.
Словно бы в тумане Эндест узрел полукольцо из низких холмиков свежевырытой земли. Он увидел фасад дома, сорванную с петель дверь. А затем холмик побольше, отмечавший место погребения повелителя Джайна и Крила Дюрава. Все это он уже видел раньше в своих снах.
Когда они подошли к входу в дом, из рук Эндеста снова начала сочиться кровь.
Повелитель Аномандер остановился:
– Кто-то ждет нас внутри.
Камни пола сразу за входом покосились и были запачканы землей, на многих из них виднелись отпечатки ладоней. Увидев это, Эндест снова остановился.
– В моих снах, – сказал он, – она все еще умирает.
– Боюсь, жрец, все мы разделяем с тобой эту истину, – ответил Аномандер и шагнул в дом. – Андарист? Я пришел, чтобы отказаться от мести…
Но перед ними во мраке неосвещенной комнаты поднялся вовсе не Андарист, а какой-то рослый мужчина в наброшенной на плечи шкуре, до этого сидевший на каминной плите.
Эндест уставился на него, чувствуя, как кровь стекает с рук на камни могилы Энесдии. Повелитель Аномандер шагнул к незваному гостю.
– Каминная плита? – спросил Первый Сын.
– Она переживает тяжелые времена, – пробасил незнакомец. – Доверие под вопросом, и пятна крови не смыть со всего, что постигло этот дом.
– Тогда… зачем ты пришел? – с некоторой растерянностью осведомился повелитель Аномандер.
– Нас связывают узы, Первый Сын. Я ждал тебя.
– Зачем?
– Чтобы защитить свой дар.
– Защитить? От меня? Но я не нарушу доверия, даже если Андарист теперь против меня. Я найду брата. И все исправлю.
– Боюсь, тебе это не удастся, Аномандер. Но я знаю, что ты будешь пытаться.
– Тогда оставайся здесь, азатанай, до скончания дней! Защищай эту насмешку над благословением, созданную твоими же собственными руками!
– Нас связывают узы, – невозмутимо повторил азатанай. – Я буду сопровождать тебя в твоем нынешнем путешествии.
– Не хотелось бы.
Азатанай пожал плечами:
– У нас уже есть кое-что общее.
Аномандер покачал головой:
– Ты мне не друг, Каладан Бруд. И никогда им не станешь. Я даже не уверен, что на самом деле твой дар – не проклятие, ставшее причиной всего, что здесь случилось.
– Я тоже не уверен в этом, Аномандер. Так что между нами есть еще кое-что общее.
Первый Сын положил ладонь на рукоять меча.
– Не время доставать это оружие в таком месте, Аномандер, – покачал головой азатанай. – Я вижу за твоей спиной жреца. Я вижу в его руках могущество Матери-Тьмы и кровь, которая сейчас из нее течет, так что сделка, на которой основана вера, свершилась.
– Не понимаю…
– Повелитель Аномандер, у Матери-Тьмы теперь есть могущество азатаная. Оно порождено кровью, и когда рождается бог или богиня, кровь – первое, что отдает эта сущность. А вы, которые должны стать ее детьми, отдадите в ответ свою. И тем самым будет выкована Тьма.
Аномандер попятился:
– Я ни о чем таком не договаривался.
– Для веры договоры не имеют значения, Первый Сын.
– Она ничего мне не дала!
– Она оставила тебя в покое. Делай со своей свободой что хочешь, Аномандер. Делай что должно.
– Я покончу с этой гражданской войной!
– Что ж, покончи! – Каладан Бруд шагнул вперед. – Если попросишь, повелитель Аномандер, я покажу тебе, как этого добиться.
Аномандер явно колебался. Он посмотрел на Эндеста, но жрец быстро опустил взгляд к покрасневшим от крови могильным камням под ногами. Ощутив внезапную слабость, юноша опустился на колени, скользя по накренившимся плитам.
Словно бы откуда-то издалека донесся голос повелителя Аномандера:
– Каладан, если я попрошу тебя об этом, если ты поможешь мне… тогда и впрямь наступит мир?
И азатанай ответил:
– Да, наступит мир.
Аратан стоял у окна самой высокой башни после той, что называлась Башней Ненависти. Лучи утреннего солнца наполняли его теплом.
Он услышал, как Кория у него за спиной села на постели.
– Что такое? – спросила она.
– Извини, что потревожил твой сон, – ответил он.
– Первый раз со мной такое, Аратан, – проворчала девушка. – Молодой мужчина врывается в мои покои, даже не поскребшись в дверь, но разве он обращает внимание на меня без одежды? Нет. Вместо этого он бросается к окну и торчит возле него.
Аратан оглянулся.
– Что интересного там можно увидеть? – спросила Кория. И сама себе ответила: – Ничего, кроме обширной равнины и руин упавших башен. – Девушка поднялась с кровати, ее стройная фигурка была закутана в простыню. – Мы живем среди пустоши в обществе одного лишь унылого яггута, и вид из окон отнюдь не радует. Аратан, ты что, даже не находишь меня красивой?
Юноша внимательно посмотрел на нее.
– По-моему, ты очень красивая, – сказал он. – Но я тебе не доверяю. Извини, не хотел обидеть.
– В самом деле? Тебе еще многому предстоит научиться.
Аратан снова отвернулся к окну.
– Так что же тебя там так привлекает? – допытывалась Кория.
– Сегодня утром Готос разбудил меня загадочными словами.
– Надо полагать, ничего нового?
Юноша пожал плечами:
– Загадка разрешилась.
Он услышал шаги Кории, а
