Эвис: Повелитель Ненастья - Василий Горъ

Женщина посмотрела на меня, как на юродивого:

— У-у-у…

— А если словами?

— Да, Торвару ар Тиеру сейчас не до поединков. И покойный ар Фаррес уже не позлословит. Но если ты перестанешь выходить из дому, то зерна сомнения в твоих реальных возможностях, которые заронили эти двое, обязательно прорастут. Говоря иными словами, если ты постоянно перед глазами, значит, не опасаешься никого и ничего. Если пропал — ар Сиерс и ар Койрен тебе действительно поддавались.

Логика в ее объяснениях присутствовала, поэтому у меня здорово испортилось настроение. И я, перевернувшись лицом вниз, уткнулся лицом в подушку. Через пару мгновений подушка уехала куда-то в сторону, а Тина уселась мне на поясницу и легонько прикоснулась пальцами к плечам:

— Я понимаю, что выходить в свет тебе совсем не хочется, но ведь надо, правда?

— Надо… — угрюмо буркнул я, закрыл глаза и расслабился.

— Совсем девчонки тебя запустили! — беззлобно заворчала женщина, начав разминать мои плечи. — Со дня первого перехода на остров так ни разу и не помяли…

— Угу… — промычал я, растекаясь по простыне.

— Еще пару советов примешь? — вдруг спросила она.

— С каких это пор тебе требуется разрешение для того, чтобы выполнять свои обязанности? — удивился я. — Или тебе страшно не хватает комплиментов?

— От комплиментов я бы, конечно, не отказалась! — весело хихикнула советница, но сразу же посерьезнела: — Но оба вопроса, которые меня волнуют, несколько…

— Тина, прекрати ломаться, я слышу твои эмоции!

— А я нет! Хотя настолько к этому привыкла, что от пустоты там, где обычно ощущаются ваши души, чувствую себя огрызком чего-то целого… — расстроено объяснила она, а затем, по своему обыкновению, озвучила и остальные свои мысли: — Поэтому-то и захотела тебя помять — так можно чувствовать тебя хотя бы ладонями…

— … и бедрами! — поддел ее я, был наказан несколькими тычками между ребер и, наконец, услышал то, что она собиралась сказать:

— Запрети Вэйльке и Найте менять твою внешность! Я понимаю, что им хочется, чтобы ты выглядел идеально, но даже то, что они добавили тебе за эти месяцы, привлекает лишнее внимание!

Я нахмурился:

— А разве они что-то добавляли? Я, честно говоря, не замечаю никаких изменений.

— Со стороны особо не видно! — вздохнула женщина. — Просто потому, что ты очень уж ладно скроен и выходишь в свет одетым достаточно тепло. Но вблизи твой вид заставляет задуматься: рост у тебя уже куда выше, чем у любого маггорца и доброй половины торренцев. Плечи — как у Бриела ар Маггора. И мышцы прорисованы так, что способны вызвать любовное томление у любой женщины детородного возраста. А ведь ты еще растешь и будешь расти лет до двадцати пяти! Представляешь, в какого громилу ты превратишься, когда окончательно заматереешь⁈

— Понял, объясню! — пообещал я.

— Вторая проблема — с деньгами… — после небольшой паузы сказала она. — Четыреста золотых, которые ты получаешь ежемесячно, это немало, но только на первый взгляд. В реальности же все выглядит совсем не так радужно. Пять женщин — это пять нарядов на каждый прием или бал. И пусть мы одеваемся далеко не у самого известного портного Лайвена, денег на платья уходит прилично. Продукты, дрова, содержание десяти воинов, четырех слуг и двух десятков лошадей тоже влетают не в медный щит, поэтому наши запасы медленно, но уверенно тают. В общем, я вижу два выхода. Первый — это умерить траты. В частности, на все не особо важные приемы ты можешь ездить с одной из супруг, а остальных, чтобы не обижались, отправлять на остров…

— А что, логично! — подумав, пробормотал я. — Как ты мне когда-то говорила, все жены или меньшицы Странного рода рано или поздно отдаляются от света и начинают вести себя так, как будто весь остальной мир им не интересен, а благородные забавы скучны. Поэтому, если кто и удивится такому их поведению, то «настоящую причину» ему быстро объяснят. А что со вторым выходом?

Тина ощутимо заколебалась, затем передвинулась чуть пониже, провела ноготками от шеи и до поясницы, и замялась:

— Я считаю, что имело бы смысл осторожно поинтересоваться…

— А если без лишних слов? — резким движением таза чуть-чуть подкинув ее в воздух, фыркнул я.

— В архиве Амси очень много чего интересного. Некоторые идеи можно продать. Например, идею летних зонтиков. Или лифчиков. Или мороженого.

— А что это такое?

Тина хихикнула:

— Зонтик в сложенном виде — что-то вроде легкой и очень красивой трости. К одному из ее концов крепятся спицы, между которыми натянута яркая ткань, отороченная кружевами. В жаркий день спицы раскрываются, ткань натягивается, «трость» небрежно поднимается над головой, и зонтик начинает защищать прогуливающуюся и невероятно гордую собой даму от прямых лучей Ати. Мороженое — это лакомство. Объяснять, каково оно на вкус, не буду: окажешься на острове — подплывешь к бару, закажешь и попробуешь. Что касается лифчика, то его я могу показать: как раз взяла с собой, чтобы разобраться, как он устроен.

— Показывай! — потребовал я и невольно восхитился той скорости, с которой женщина спрыгнула с меня и скрылась в смежной спальне.

Вернулась меньше, чем через пятую часть кольца. В коротких шортиках, в которых носилась по острову весь вчерашний день, и в верхе от купальника, но каком-то странном.

— То, что шьет мэтр Колин, похоже на лифчик, как кочерга на твой родовой меч! Тем не менее, его изделия красивы, но толком никому неизвестны, ведь все остальные портные Маллора шьют для нас, женщин, исключительно нижние рубашки и корсеты… — забравшись на постель, сообщила женщина. — Я попросила Амси синтезировать один из самых древних вариантов. Из обычной ткани и с самыми простыми застежками. Но даже в нем несколько десятков деталей.

— На «самый древний» как-то не похож! — заметил я, разглядывая произведение портновского искусства. — Выглядит бесподобно!

— Самое главное другое! — гордо усмехнулась Тина. — В отличие от корсетов, лифчик не сдавливает легкие, не мешает двигаться, великолепно поддерживает грудь и меняет ее форму в лучшую сторону. Далее, снять или одеть его можно без посторонней помощи. И, что самое главное, лифчик можно носить даже под нижней рубашкой, то есть, казаться молодой и красивой в чем угодно. И куда дольше, чем получается у женщин сейчас. А значит, продолжать нравиться мужу…

Идея