Практическая магия и нечисть по соседству - Евгения Владимировна Потапова
– Вот поэтому я не практикую для людей. – Она подняла на меня глаза и выпустила дым. – И вот это еще цветочки, а бывают такие случаи, в которых даже мои помощники убегают, поджав хвосты, – покачала она головой.
Больше она ничего не говорила, просто курила и смотрела куда-то вдаль, сквозь забор и дворовые постройки. Коловерша притих и уткнулся ей в плечо. Через пять минут вышел Павел и позвал нас пить чай. Бабушка выбила трубку, и мы отправились в кухню.
На столе стояла нехитрая закуска: хлеб нарезанный, сало копченое, колбаски жареные, сыр, редиска свежая, отварные яйца, варенье, конфеты и сладкий пирог с какими-то фруктами. Все, что было в холодильнике, – все было выложено на стол.
– Какой хороший стол, как на праздник, – довольно покачала головой бабушка.
Павел налил всем в кружки ароматный чай. Он все пытался выяснить, что же делала Матрена.
– Не твоего ума дело, – ответила она, – много будешь знать, до старости не доживешь.
После этого он оставил затею разговорить бабулю.
– Ты всякие разные вещи перебери и то, что не нравится, выкинь, а лучше сожги. У вас там шкаф в спальне фонит со страшной силой, как Чернобыльская станция, – сказала она.
– А если там подклад какой? – поинтересовался он.
– Ну тоже сожги, тебя что, учить, что ли, надо? – она рассмеялась.
– С этим, я думаю, справлюсь, – он поморщился от воспоминаний о прошлом колдовстве.
Почаевничали и плотно перекусили. Павел стал доставать дары для Матрены, вынул бутылку чего-то очень дорогого и горячительного. Она потыкала в нее ножом, который не успели убрать со стола.
– Это откуда у тебя в доме такое чудо? – поинтересовалась она.
– На юбилей в прошлом году бывший сослуживец подарил. Дорогой жутко, – гордо ответил Паша.
– А чего сам до сих пор не выпил? – поинтересовалась она и прищурилась.
– Ну так повода не было, а когда захотел, то заболел, нельзя было. Вот думал на день рождения выпить, но решил, что лучше вам отдать.
– Хороший у тебя ангел-хранитель, Пашка, – сказала она. – Хорошо, что не выпил, а то бы уже звезды на небе считал.
– Паленка, что ли? – расстроенно спросил мужчина. – Вылить надо?
– Можно сказать, что и паленка. Вылить, а потом поджечь, а потом все это землей прикопать, ну и саму бутылку обжечь и закопать. Вот только не в своем огороде это надо делать, в лесу или на берегу водоема, – ответила Матрена и поморщилась.
– Хорошо, что не выпил. А я-то думаю, что тот товарищ периодически названивает и о здоровье моем интересуется, вот гад такой, знает ведь, что мне подсунул. А я вечно ему взаймы давал и обратно редко требовал.
– И много он тебе должен? – спросила бабушка.
– Он после этого подарка попросил денег на автомобиль, двести тысяч. Пятьдесят уже отдал, – сказал он и почесал затылок.
– Наличкой отдавал или на карту пересылал?
– Наличкой. Самое интересное то, что у меня тогда руки грязные были, я в машине возился. Попросил его на тумбочку кинуть в прихожке. Он такой недовольный был. Я пока машину доделал, руки помыл, кот все деньги пометил. С них аж стекало, долго, наверно, в себе копил, шерсти комок. Мы их перчатками брали, потом в тазу замачивали, пинцетом на газетке раскладывали и сушили на веранде. Потом пакетом сгребли, они все равно воняли, и отнесли в банк, на книжку положили, – рассказывал, смеясь, Павел.
– Хороший у тебя кот, замечательный, ты его мясом корми, – сказала Матрена. – Остальные деньги не бери наличкой, пусть на карточку переводит. Так и скажи ему, заразы через деньги много ходит, переводи на счет. И в дом свой не пускай, даже на порог. Вышел за калитку и общайся. Как видишь его, так под нос себе говори: «Все мое остается со мной, все твое остается при тебе». Или: «Мне чужого не надо, но и свое не отдам». Понял?
– Понял, – ответил мужчина. – Это, получается, он колдун, что ли?
– Был бы колдун, тебя бы на этом свете уже не было бы. Такой же, как ты, где-то что-то слышал, где-то что-то читал, вот и решил, что могёт и сам такое делать. Жадный до чужого добра.
– Может, ему что-нибудь в обратную отправить? – спросил Паша.
– Ой, нашелся молодец-колдунец, в обратную он пошлет. Ему и так по голове настучат за неправое дело, – усмехнулась Матрена. – За все в этом мире надо платить, вот он и рассчитается.
– Так нет у меня больше никакого приличного алкоголя, – развел руками он.
– Давай неприличный, литра полтора, мне настойки делать не из чего, – сказала бабушка.
Мужчина заулыбался, полез куда-то в шкаф и достал полторашку самогона. Из морозилки выудил замороженного бройлера и большой пакет с домашними пельменями.
– Пойдет? – спросил он.
– А то, хоть готовить не надо будет. Домашних пельмешек забросил в воду, отварил и поел, красота, лепота. Из курочки лапши наварю душистой. Ольгин, поди, бройлер?
– Нет, сами выращивали. В этом году опять цыплят взяли, выгодно получается, и все полезней, чем фабричный.
– Ну вот и молодцы. Ты с Агнетой не забудь рассчитаться за Людмилу, хоть вроде и не чужие вы теперича с ней, но энергия дружбы и родства не знает, – сказала она, сгребая гостинцы в рюкзак. – И это, еще, ты бабушкину тетрадку спрячь подальше, да ручонками своими шелудивыми больше ее не трогай. Ну все, давай покедова, Павлушка.
Вышли на улицу. Матрена водрузила шлем себе на голову, натянула перчатки с шипами. Я села позади нее. Она погазовала от души для шуму и задору и рванула в сторону моего дома. Прокатились с ветерком и моими визгами. Высадила она меня около калитки.
– Ты, девка, ничего бесплатно не делай, хуже делаешь и себе, и другим людям. Силы, они могут и с тебя спросить, а могут и с них взять, только намного больше, чем дали. С тобой самогонкой поделиться? – спросила она. – Сейчас травки всякие пойдут, уже пошли, настойки делать надобно.
– Не надо, у меня там что-то еще оставалось, – я помотала головой.
– Как хотишь. У свекра у своего нового спроси, пусть делится. Ну все, давай покедова, красотка Мери Поппинс, – она помахала мне рукой и рванула в сторону своей деревни.
Звезда пленительного счастья
Делать ничего не хотелось, пришла и завались на диван.
