Ничейная магия - Ирина Ростова
— И где только твой магический ар-Маэрэ в своей вечной мудрости отыскал такое паскудное местечко?
— Я такого не знаю в Эквеллоре. Может, не отыскал, а создал? — предположила Ийилива еле слышно.
— Тогда он еще мудрее и паскуднее, чем я думала, — проворчала Мист, продолжая свой путь. Выбранная ей полоска земли между двумя протоками в итоге закончилась нагромождением гладких камней, а лавовые ручьи по бокам уже стали настолько широкими, что перепрыгнуть их не представлялось возможным. — Ийилива? Твои предложения? Попытаться взобраться?
— Я тебя не перенесу через лаву. Вернее, перенесу, но потом уже не смогу защищать. Думаю, стоит попробовать залезть. Я смогу тебя подтолкнуть немного. Наверное. Может быть.
— Звучит не слишком вдохновляюще.
— Все для тебя, тер-Маэрэ, — прошелестела сильфида.
Ее силы были напряжены щитом, и даже просто разговаривать становилось все труднее. Резерв энергии, который казался ей бесконечным совсем недавно, убывал, и она наблюдала это с недоумением и оттенком страха. Справится ли она? Оставил ли ей ар-Маэрэ достаточно магии, чтобы она смогла помочь тер-Маэрэ добыть волшебную книгу?.. Тогда бы Мист ле Илант, как обещала, выяснила бы, что случилось с ее хозяином.
— Извини, — вздохнула Мист. — Давай попробуем. Если будем возвращаться — потеряем много времени. — Прямо стекло, а? — девушка решительно ухватилась потными ладонями за выступ камня наверху, насколько доставала, и, пытаясь подтягиваться, зашарила ногой в поисках опоры. Воздух под ее ногой, повинуясь воле Ийиливы, уплотнился и толкнул ее вверх. Мист подлетела верх, и, пыхтя, уцепилась за нависающий скользкий камень всеми четырьмя. — Пф….фффф, — умно сказала она, задыхаясь от момента нестерпимого жара, пока Ийилива перегруппировала свою энергию на воссоздание воздушного щита.
— Перелезай, перелезай, я подстрахую, — пообещала сильфида почти шепотом.
Мист зажмурилась, сжала зубы и перехватила руку, усилием закидывая ее дальше, рука сорвалась и заскользила, девушка в ужасе взвизгнула и отчаянным движением дернулась обратно, чувствуя ускользающую воздушную подушку под собой. Сама не помня как, она извернулась, суматошно бултыхая ногами в воздухе, и оседлала камень сверху, дрожа всем телом. Ноги и руки ослабели от ужаса, и отпустить гладкий, как зеркало, камень, чтобы продолжить путь, казалось невероятно сложной задачей.
— Тер-Маэрэ, — слабо позвала Ийилива, и вокруг стало немного жарче. — Меньше получаса осталось.
— Дым и пепел, — выругалась Мист. Именно это от нее и останется, если она не успеет. Однако, мотивация была хорошая: продолжая бухтеть ругательства, она задом поползла к основанию выступа и с трудом поднялась, опираясь руками, двигаясь не очень быстро, но и не позволяя себе роздыху. Каждое мгновение приближало ее к смерти на сковородке, если она не будет двигаться. А бояться и паниковать можно и потом, в безопасности. Там, в башне, можно будет даже поплакать от ужаса, если она справится.
Думая об этом, и только об этом, Мист концентрировалась на одной цели, одной мысли: вперед.
Мелкими шажками переступая по скользким камням, она продвигалась вперед. С каждой секундой становилось все жарче, Ийилива явно теряла силы, или же просто жар возрастал. Возможно, вторая причина и была верной, потому что они все ближе приближались к водопаду, и отдельные реки лавы слились практически в сплошной поток, только узкая полочка каменной тропы разделяла их примерно посередине.
Еще несколько минут, и Мист, тяжело дыша, остановилась на краю большой площадки, окруженной практически со всех сторон пышущей лавой. Вокруг летели искры и пепельная пыль, и от водопада поднимался едкий пар. И у самой кромки, там, где лава низвергалась вниз с уступа, двигалась живая искра, живой огонь, неестественно яркий и блестящий даже на фоне остального раскаленного желто-оранжевого месива.
— Там ифрит, — хрипло прокомментировала Мист, облизывая пересохшие губы. — Но он в лаве, как мы его достанем?
— …приведу….продержишься?… — слабо прошелестела Ийилива.
— Если только ты недолго, — Мист содрогнулась от перспективы остаться без хоть какой-то защиты, но пройти по лаве к кружащему там ифриту у нее — у них — точно бы не получилось.
— …держись, — едва слышно выдохнула девушке в ухо сильфида, дуновение коснулось лица Мист, а потом резко навалился жар.
Один, ударило сердце в груди. Два. Три. Четыре. Пять.
Искра вдалеке мигнула и сменила траекторию, как раз когда в глаза Мист мир плеснул темно-красной краски по краям.
Шесть. Семь.
Искра, двигаясь вензелями и зигзагами, словно идя по петляющему следу, постепенно приближалась и росла, пока Мист считала, путая цифры от невыносимого жара.
Пять. Восемь. Двенадцать.
Настала темнота, но потом резкая вспышка боли выдернула Мист из забытья. Перед ее глазами плясало живое пламя, то отпрыгивая назад, но снова приближаясь, и Ийилива визжала в ушах на одной ноте.
— Мииииииист!
Правильно. Ифрит. Они пытаются победить ифрита!
Неимоверным усилием воли, чувствуя жар и боль практически во всем теле, Мист сунула руку в карман, сомкнула непослушные, скользкие пальцы на маленькой коробочке, достала ее, разомкнула и почти без замаха швырнула в сторону искр — только сверкнула золотистая отделка на поверхности шкатулки, и во все стороны повалил густой пар, скрывая ифрита и его огонь.
— Что это? Что это, Мист? Мист?
Сил отвечать не было: то и дело проваливаясь в черное небытие, Мист до рези в глазах вглядывалась и вслушивалась в доносящиеся до нее ругательства на мертвых языках, шипение и свист, пытаясь угадать исход схватки. Если она все поняла и просчитала правильно, ей повезет.
— Готовь…ся, — попросила Мист глухо, наблюдая, как пар становится гуще, а потом начинает рассеиваться.
— К чему?
— Нужно … джинна убрать.
— Какого джинна? — заметалась Ийилива. — Ты с ума сошла! Это ифрит! Ифрит!
— Нет, это…джинн, — сказала Мист, и снова провалилась во мрак. В следующий раз она очнулась от того, что острый край камня рассек обожженную плоть.
— …чуть-чуть, — едва слышно звучал в ушах голос Ийиливы. — Ну же…
Мист разлепила глаза. Невдалеке, в облаке мелкого летучего пепла и искр от огненного водопада возвышался над оплавленной землей каменный ифрит, у хвоста которого валялась разломанная шкатулка, и Ийилива по сантиметру, кажется, за раз, пыталась двигать Мист к нему. Рывок, жар, рывок, еще рывок ….Мист застонала было, но сухое горло не издало ни звука, зато руку удалось подставить, помогая сильфиде. Та никак не отреагировала на действия своей ноши, слишком сконцентрированная на процессе, но вместе стало получаться лучше. Рывок. Вдох. Рывок. Выдох.
Некоторое время в мире существовал только этот простой ритм, и короткие вспышки боли от острых кусков обсидиана, впивающихся в руки, в лицо, в грудь, в ноги. Во рту был вкус пепла.
А потом вытянутые вперед пальцы коснулись раскаленного камня, и мир мигнул.
