Когда луна окрасится в алый - Анна Кей
И, не прощаясь, она плавно поднялась со своего места и вышла за дверь, оставив смущенного и растерянного Йосинори в одиночестве.
Глава 10. Оскорбление
Дорога в Хэйан заняла на порядок меньше времени из-за почти сошедшего снега, и уже к вечеру того дня, как Йосинори выехал из Сиракавы, он был на месте. Лошадь забрал знакомый мальчик-конюх и рассказал, что этим утром в Бюро оммёдо вернулась Аямэ в весьма скверном настроении. Она пару дней была в Сендае, разбиралась там с демонами, которые убили несколько человек, а заодно и силой притащила в Хэйан местного оммёдзи, намереваясь судить его по всей строгости.
Йосинори поблагодарил конюха и направился к названой сестре. Поговорить с учителем и каннуси он все равно сможет не раньше, чем завтрашним утром, а увидеть Аямэ стоило. Хотя бы ради того, чтобы узнать, что случилось за время его отсутствия и в насколько плохом она расположении духа. Достаточно ли просто поговорить с ней, чтобы успокоить, или же дать ей что-то разрушить?
Сестру он нашел на тренировочной площадке, где она методично выпускала стрелу за стрелой, безошибочно метя в цель. Лицо ее было сосредоточенно, расслабленно, и только глаза выдавали раздражение. Стоявший рядом с ней младший ученик, державший запасные стрелы, ежился и явно желал сбежать как можно дальше от Аямэ.
– Ты пугаешь младших, – заметил Йосинори вместо приветствия. Рука Аямэ не дрогнула, и стрела вновь попала в центр мишени.
– Они никого не должны бояться: ни меня, ни демонов, – отрезала Аямэ и опустила лук. Кивком головы освободив ученика, она повернулась к брату и внимательно посмотрела на него уже привычным оценивающим взглядом, пытаясь определить, не ранен ли он, сильно ли устал, но Йосинори, кажется, выглядел вполне хорошо, разве что запыленным после долгой дороги. – Ты разобрался с лисой?
Она не дождалась ответа, вместо этого отнесла лук на оружейную стойку и взяла два тренировочных меча, один из которых тут же бросила Йосинори, а значит, настроение ее было действительно ужасным. Каждый раз, когда в жизни Аямэ происходило что-то, выбивающее ее из колеи, она шла сражаться. Хорошо, когда рядом был Йосинори и мог перетянуть внимание на себя. Но порой под удар попадали ученики, иногда даже младшие. В таком случае с тренировочной площадки их уносили ранеными или слишком потрясенными влиянием чужой ки. Аямэ наказывали, но она была слишком сильной оммёдзи, чтобы запирать ее надолго.
Йосинори ловко подхватил брошенный меч и сразу отбил удар Аямэ. Она, как и всегда, никого не жалела, напала неожиданно и резко, метя в жизненно важные точки. Очевидно, что в этот раз накопленную злость выплеснуть наружу быстро не получится.
Глухой удар дерева о дерево разнесся по площадке, вспугнув нескольких ворон. Йосинори ушел от еще одного выпада и поспешил нанести ответный, но был встречен уверенным блоком. Аямэ пыталась избавиться от накопленной злости, а тренировка с Йосинори всегда помогала ей освежить голову.
Они разошлись по разным сторонам площадки и закружили по ее периметру, внимательно следя за каждым шагом противника. Йосинори с легкой озабоченностью отметил, что Аямэ напряжена больше обычного. Движения скованны, пальцы слишком крепко сжимают рукоять боккэна[57]. Маска расслабленности на лице могла обмануть лишь тех, кто плохо знал Аямэ.
– Что случилось в Сендае? – начал разговор Йосинори, приподняв меч и приняв правильную стойку. Аямэ повторила его движение и наконец показала свои настоящие чувства: губы сжались в тонкую полосу, желваки заходили – такое происходило очень редко.
– Оммёдзи там решил стать властителем мира, – зло отчеканила Аямэ, бросаясь в бой. Йосинори легко отбил удар, но контратаку не смог провести: сестра уверенно вела сражение, не допуская промашек.
– Что он сделал?
– Мы обязаны оберегать людей от зла, а он сам наводил проклятия, а после снимал их, якобы спасая от нечисти. Догадываешься, кто обычно становился пострадавшим? А на пожертвования от «спасенных» он хотел построить дом с пагодой[58] в свою честь. – Возмущение Аямэ достигло предела, но даже это не заставило ее допустить ошибку. Вместо этого ярость только распалила ее.
Аямэ атаковала резко и безжалостно. Она не стеснялась использовать все доступные ей средства. Низкий рост позволил ей проскальзывать под атаками Йосинори, натренированная скорость – избежать удара, а дар крови, который Аямэ унаследовала от предков, – бить в ответ с силой, недоступной обычным женщинам. Она даже не преминула использовать ки, распространив ее густым слоем по всей тренировочной площади.
Йосинори еще какое-то время позволял сестре наносить удары, а после решительно пошел в наступление. Но если она и дальше будет так злиться, то тренировка закончится плохо. Если Аямэ не сумеет сдержаться, то выпущенная ею ки может кого-то ранить. Пару раз ее энергия уже разливалась, и только то, что никого не было рядом, позволило избежать неприятностей.
Резкий выпад заставил Аямэ отступить, и Йосинори тут же завершил заранее выстроенную серию ударов и последним выбил из рук Аямэ меч, который взлетел высоко в воздух и с глухим стуком рухнул на землю.
Аямэ тяжело дышала, пытаясь восстановить дыхание. Грудь высоко вздымалась, руки то сжимались в кулаки, то расслаблялись, а глаза были крепко зажмурены. Злость ее медленно сходила на нет, выплеснутая в коротком поединке, и Йосинори ждал, когда же она окончательно успокоится.
Он догадывался, что, помимо ярости на оммёдзи Сендая есть что-то еще, но не спешил задавать вопросы, иначе Аямэ бы и вовсе замкнулась в себе. Вместо этого Йосинори позволил ей собраться и постепенно прийти в себя.
Аямэ была не простой оммёдзи. Если Йосинори отличался от всех тем, что был полукровкой, сыном человека и кицунэ, то особенностью родословной Аямэ была их тесная связь с Сусаноо-но-Микото, богом бурь, морей и штормов.
Клан Сайто считался одним из древнейших кланов оммёдзи в стране и на протяжении столетий взращивал сильных духовных воинов, которые боролись с демонами. Отличительной чертой их были голубые глаза – первый из даров ками – покровителя клана. Второй дар заключался в способности сражаться с демонами едва ли не с рождения. Даже те члены клана, кто не выбирал путь оммёдзи, могли противостоять ёкаям. Третий дар – и большинство, кто так или иначе сталкивался с оммёдзи Сайто, называли его нежелательным – был в проявлении божественного характера. Почти все члены клана оказывались столь же вспыльчивыми и темпераментными, как и Сусаноо.
В Аямэ все три благословения ками проявились особенно сильно.
– Мне следует больше тренироваться, – произнесла она, подняв боккэн с земли и вернув его обратно на стойку для оружия.
– Ты очень сильна, нет никого, кто смог бы тебя одолеть, – возразил Йосинори, но Аямэ только зло фыркнула.
– Есть ты. И ты всегда побеждаешь меня, а значит, наверняка найдется какой-то демон, который сможет меня одолеть.
Ах, так вот в чем причина.
Аямэ всегда крайне остро воспринимала злодеяния ёкаев, и наверняка во время выполнения поставленной миссии что-то произошло.
– Я слышала, что на северной окраине города видели они, собираюсь проверить, так ли это. Если хочешь – присоединяйся, – сказала Аямэ и требовательно посмотрела на брата. – Ты не ответил, что с лисой.
– Я ее не тронул.
Она громко цокнула языком и сморщила аккуратный носик, будто действия Йосинори нанесли ей личную обиду. Вопросов Аямэ больше не задавала, а только развернулась и, вскинув подбородок, скрылась в жилом доме. Йосинори слышал тихие, приглушенные голоса молодых и нижестоящих по рангу оммёдзи, которые приветствовали старшую сестру, но ни разу она не ответила им. Наверняка уже к утру разойдутся разговоры, что наследница клана Сайто стала еще более заносчивой и невыносимой.
Убрав меч, Йосинори направился в сторону своего дома. Как сильнейшему оммёдзи страны, о чем свидетельствовали двенадцать генералов-сикигами, ему позволили иметь отдельное жилище. Домик был небольшим, даже крошечным, но руководство Бюро оммёдо не желало взращивать в своем лучшем ученике гордыню. Йосинори подозревал, что таким образом ему указывали на его место – рядового оммёдзи, но он относился к этому спокойно. До тех пор, пока никто не проявлял открытой вражды и притеснения.
Да и в любом случае иметь собственное жилье было большим преимуществом. В то время как остальные ученики занимали большой дом и соседствовали друг с другом в весьма аскетичных комнатах, Йосинори имел возможность обустроить свои комнаты в соответствии со своим вкусом и без вмешательства в личные
