Мрачный город - Guiltythree
Оно уже было там, на краю пропасти его сознания. Но его тело не было достаточно сильным, недостаточно податливым, чтобы воплотить его в реальность.
По крайней мере, так было до получения благословения [Непоколебимого].
Теперь же все изменилось. Санни чувствовал, что с помощью мощного заклинания он сможет совершить прорыв. Каждый удар, каждый блок, каждый шаг приближали его к тому, чтобы он смог, наконец, завершить создание основы своего неуловимого боевого искусства, воплотить в жизнь свои представления о нем.
Сделав болезненный вдох, он отразил еще одну жестокую атаку, на долю секунды замешкался… и отвел взгляд от Нефис.
Вместо того чтобы наблюдать за ее телом и движениями, он уставился на ее тень.
Тень слегка сдвинулась, повернувшись лицом в сторону от светящегося кольца Врат. Руки тени зашевелились, поднимая теневой меч. Меч тени опустился, стремясь разрубить врага тени.
И вдруг в его сознании словно открылась дверь.
Все вдруг встало на свои места. Все соединилось. То, что раньше было разрозненным и непонятным, теперь стало ясным и цельным. Это было…
Завершено.
Прежде чем меч Неф успел достать его, Санни уклонился от него с помощью легкого движения и поднял Осколок Полуночи.
Мгновение спустя он нанес идентичный удар, заставив ее отступить.
«…Вот так?»
Меняющаяся Звезда уже снова атаковала, двигаясь со скоростью и точностью, которые казались нечеловеческими. Санни повторил ее движения, и их клинки столкнулись в воздухе, вызвав дождь искр.
Его стиль слегка изменился, став более изящным. Плавный, текучий. Смертоносный.
Прямо как у нее.
«Нет, это неправильно.»
Смысл Танца Теней заключался не в том, чтобы повторять каждое движение, становиться буквальной копией. А в том, чтобы понять самую суть стиля противника и обратить его против него.
Санни нахмурился и слегка изменил хватку Осколка Полуночи, а затем атаковал, воплотив сущность техники Меняющейся Звезды в своем теле. Внезапно он смог увидеть ее намерения с большей ясностью, лучше понять последовательность ее шагов.
Он мог выполнить каждое ее действие, но также и те, которые она еще не использовала. В конце концов, он был не отражением, а тенью. Он не копировал движения Меняющейся Звезды, а копировал саму Меняющуюся Звезду.
Самое сердце ее боевой техники.
Глаза Неф расширились, когда она почувствовала внезапное изменение в его стиле. Когда они снова столкнулись, Санни, казалось, смог отразить каждое ее движение, ввергнув ход боя в жестокое смятение. Его движения были более резкими, быстрыми, наполненными более осмысленным намерением.
Ее атаки на несколько мгновений замедлились, а затем стали еще более яростными и свирепыми.
Только теперь они казались менее размеренными, менее… контролируемыми.
Как будто она потеряла абсолютное понимание ритма боя и теперь компенсировала это грубой силой.
Санни подозревал, что небольшое преимущество, которое он получил, не продлится долго. Нефис была слишком умна и слишком одарена, чтобы позволить этому непониманию сохраняться. Вскоре она должна была разглядеть руководящий принцип его недавно созданного стиля и приспособиться противостоять ему.
Даже он не мог предсказать, что произойдет тогда.
Поэтому, несмотря на все свои соображения, Санни стиснул зубы и усилил атаки, пожертвовав при этом любым подобием защиты.
Все должно было закончиться быстро.
…Сначала он смог увидеть намерения Неф со значительной степенью ясности, что позволило ему реагировать на ее атаки немного раньше, чем она начала двигаться. Когда было возможно, он отражал ее удары, чтобы ввергнуть ход битвы в хаос. Его собственные удары наносились с небольшой задержкой, отставая от противника на долю секунды.
Затем они произошли одновременно.
А затем, чудесным образом, его атаки стали опережать атаки Меняющейся Звезды, даже если разница была едва ощутимой.
Это было все, что требовалось Санни.
В страшном крещендо[28] их беспощадной дуэли кровь, как багровый дождь, упала на растрескавшийся камень балкона Врат.
Он бросился вперед, повернув туловище в сторону, чтобы серебряный меч не попал ему в грудь, а пронзил бицепс. Когда ослепительная волна боли затопила его разум, Санни поймал руку Неф своей.
А затем, вывернув ее, ударил кулаком по локтю, раздробив его.
Когда куски окровавленной кости прорвали ее кожу, Нефис страшно закричала и сделала неловкое движение, пытаясь ударить его по голове плоской частью своего меча. Но поскольку меч теперь держался только в одной руке, сила и скорость этого удара были не такими грозными, как у ее предыдущих атак.
Поднырнув под лезвие серебряного длинного меча, Санни упал на одно колено…
И толкнул Осколок Полуночи вперед в горизонтальном разрезе, его лезвие пробило живот Неф и вышло в потоке крови из ее спины.
Потянутая инерцией своей атаки, Нефис сделала шаг вперед и внезапно остановилась. Когда меч выскользнул из ее хватки и упал на холодные камни, она слегка покачнулась.
А затем тяжело опустилась на землю.
Сияние ее кожи медленно угасало.
Повернувшись к ней спиной, Санни уставился в темноту. Через несколько мгновений он закрыл глаза и вздохнул.
«…Конец.»
Через секунду или две он встал, повернулся и пошел к сломленной фигуре молодой девушке, которая все еще пыталась достать свой меч, а изо рта у нее текла кровь.
Когда тень Санни упала на Нефис, она стиснула зубы и прошипела:
— Это… это еще не конец… Я еще могу… я могу…
Безжалостно отбросив серебряный меч кончиком сапога, Санни посмотрел на нее сверху и сказал усталым, вялым голосом:
— Ты не можешь. Все кончено, Неф.
Затем он посмотрел вдаль, на сияющий помост Врат. Его лицо было скрыто в тени.
— С тобой покончено.
***
Он победил.
Глядя на сияющие Врата, Санни попробовал это слово на вкус.
Почему оно было таким горьким? Почему оно было таким болезненным?
Почему оно не было сладким и радостным?
С мрачной гримасой он взглянул на Нефис, а затем отвернулся.
Что он мог сказать ей такого, что имело бы хоть какое-то значение? Один из них собирался выбраться из этого ада, а другой — остаться. Один был победителем, а другой — побежденным.
Один из них должен был жить, а другой — умереть.
Любые слова, которые он мог найти, были пустыми…
Но не настолько пустыми, чтобы выразить пустоту в его сердце.
Его ноги дрожали, когда он сделал первый шаг к Вратам.
«…К черту все это!»
Почему его сердце было таким тяжелым?! Почему он не праздновал?!
Он заслужил спасение. Он боролся и страдал, чтобы зайти так далеко, пережив бесчисленные ужасы, которые сломили бы и уничтожили любого другого. Он истекал кровью и боролся, пробивая себе путь к этой цели,
