Наследники Триглава - Игорь В. Свинин
– Пакля, я не умею… – донеслось сквозь шум бульканье Войтека.
Но Ланек и сам не мог справиться с бешеным потоком. Волны накатывали, не давая вздохнуть, тянули в глубину, несли куда-то. Стихия, словно верёвками, вязала руки, прижимала к телу, не давая даже шевельнуть пальцем. Вот уже влага хлынула в горло, нос, отбирая остатки воздуха. Свет начал меркнуть.
«Оберег! Пора, или я… Это неправильно, отец Триглав…»
Он не успел начертить знак трилистника. Вода внезапно схлынула, выпустила жертв и с шумом ушла в отверстия.
Бурган стоял на коленях, отфыркиваясь. Войтек кашлял, растянувшись на полу. Ланек тоже согнулся пополам, выгоняя жидкость из лёгких.
– Жалкие червяки! – рассмеялся карлик. – Священная влага жизни струится в ваших жилах, а вы её не чувствуете! Ну, что заставит вас отобрать у меня ключ? Может, огонь?
Теперь из отверстий вдоль стен ударили тонкие языки пламени, мгновенно просушив камень. Это был не призрачный, а настоящий огонь, опаляющий своим дыханием даже издали. Мальчики попятились к пирамиде, но алые змейки метнулись им наперерез, отсекая от спасительных уступов и заключая каждого в огненное кольцо. Язычки плясали, словно крохотные саламандры, с каждым кругом сужая хоровод. Уже пахло палёным, начали трещать волосы, занялась холстина балахонов…
Но тут огонь вдруг разом потух.
– Бесполезные недоделки! – зашипел карлик. – Где ваше собственное пламя? Зачем мне подсунули таких тюфяков? Хоть на что-то вы годитесь? Покажите мне…
Из отверстий со свистом вырвался ветер. Упругие воздушные жгуты ударили в лицо, принялись рвать и трепать балахоны, легко оторвали мальчишек от пола, закружили, перебрасываясь ими, как мячиками, и наконец прижали к стене.
– Чего надо-то, недомерок, чего ты хочешь? – выдавил Бурган.
Ланек снова попытался сделать знак оберега, а Войтек просто висел в объятиях урагана безвольной куклой. Вихрь схватил их, закружил, разбросал и стих. Каждый из мальчишек оказался в одиночестве на выступе одной из стен, перед выходом.
– Проваливайте, жалкие червяки! – прошипел кобольд. – Вам нечего делать в зале стихий!
Воздушный кулак ударил в грудь, швырнув Ланека в проём двери. Он упал, покатился по полу и сел, потирая бока. Заслонка с грохотом опустилась.
– Эй, парни, слышите?
Тишина – он остался один. И всё-таки не совсем…
Когда дымка рассеялась, Ланек увидел тысячи своих отражений. Стоило сделать движение – и они повторяли его, словно передразнивая, насмехаясь. Множество зеркал в человеческий рост выстроились плотными рядами, образовав настоящий лабиринт с просторными галереями, поворотами и тупиками. В какую сторону ни пойдёшь, везде одно и то же. И потолка не видно: вверху висит плотная туманная дымка. Разве что цвет стекла разный – изумрудный и васильковый, розовый, как заря, и алый, как закат. По краям пластин он густел, образуя подобие рамы.
Голова кружилась; казалось, он сам – одно из многих отражений в лабиринте. Ланек побрёл наугад… и вдруг больно ударился о стекло, так что едва не расшиб лоб. Остановился, шагнул в соседний проход и снова стукнулся.
– Ну, чего пялитесь? – крикнул он зеркалам. – Лучше подскажите, куда идти!
Но зеркальные близнецы только дружно качнули головой.
– Ладно, не хотите – сам догадаюсь.
Ланек со злости ударил кулаком по зеркалу и… провалился в пустоту, едва не растянувшись во весь рост. Сделал два судорожных шага и выпрямился. Что за чудеса: ведь он был уверен, что стекло прямо перед ним, а оно оказалось в трёх шагах, в глубине тупика!
«Значит, они могут обманывать, приближать отражение? Как же я пойму, куда идти? Пометить бы их. Жаль, с собой ничего нет, ни уголька, ни мела».
Пакля сел, опершись спиной о гладкую холодную стенку.
Его двойник устроился напротив, сложил руки на коленях, повесил нос. И… начал таять. Розовое стекло затянула дымка, отражение затуманилось, поплыло и исчезло.
По ту сторону зеркальной грани проступил глинобитный дом с белёными стенами, крохотный дворик, знакомый до последнего камешка. Вот женщина, молодая, весёлая, раскладывает под навесом собранные травы, рядом с ней пятилетний мальчик. Вот уже он тащит воду, а матушка стирает бельё.
Теперь они сидят в комнате над книгой. На столе свежие, ещё горячие коврижки. От пряного запаха аниса и мяты на душе становится уютно, тепло и спокойно. Так и хочется шагнуть туда, навсегда раствориться в этом блаженстве, забыться…
«…И тогда мудрый чудин Данан протянул Ванде-механику молот, кузнечные щипцы и сказал…»
Знакомый голос читал любимую сказку.
– Матушка? Это ты?
Ланек вскочил, бросился вперёд и снова ударился о стекло. За ним в розовой дымке проступил знакомый силуэт. Простое полотняное платье, платок, подхваченные лентой светлые волосы…
– Я скучала, одуванчик.
– И я… очень…
Как же сильно захотелось прижаться к ней и больше не отпускать!
– Матушка, это правда ты?
– Конечно, я всегда рядом, ты же знаешь.
В груди стало горячо до боли. Он потянулся вперёд и опять наткнулся на холодное стекло.
– Я здесь, одуванчик.
Женский силуэт исчез и появился в другом стекле, в раме небесного цвета. Теперь матушка смотрела на сына, чуть наклонив голову, с грустью в глазах.
Жар в груди сменился щемящей болью.
– Матушка, я не хочу терять тебя снова!
– Тогда иди ко мне!
– Но я не могу. Ты же там, в отражении…
– Может, ты просто не хочешь остаться со мной – здесь, навсегда?
За спиной женщины появился домик у леса.
– Он же давно не такой. – Ланек покачал головой. – И не наш…
– Да, ты прав, одуванчик.
Женщина печально вздохнула, и её образ начал меркнуть.
– Нет-нет, подожди…
– Зачем, если всё потеряно? – послышалось слева. Новое стекло было тёмно-синим, словно лепестки ириса. – Или ты всё-таки хочешь вернуться?
– Вернуться? Как? – Он бросился к ней и остановился в двух шагах.
Всё внутри сжалось: он её больше никогда не увидит! Надо решиться, или он снова будет один, а вокруг только чужие, равнодушные, готовые предать…
– Подожди, я готов! Хочу с тобой…
Ланек бросился в синюю дымку…
– Стой!
Кто-то схватил его за руку, дёрнул назад, повалил на спину и несколько раз звонко шлёпнул по щекам. Он принялся отбиваться, чтобы вырваться туда, за грань стекла…
Туман вдруг рассеялся. Сверху испуганно глядела Аника, а Марика прижимала его к полу.
– Очнулся? Меня видишь? Или добавить? – Марика занесла руку для новой пощёчины.
– Всё, хватит, я тебя понял! Отпусти. – Ланек сел, сжал голову ладонями. – Зачем ты меня вернула? Кто тебя просил?
– А ты туда хотел? Вон, смотри!
В полу между зеркалами чернел провал бездонного колодца. До него осталось всего полшага.
– Я сама чуть в такой не свалилась! – Марика заглянула в пропасть и тряхнула головой: – До
