Украденная душа - Денис Вадимович Ганиман
Под колоссальными сводами купола царила тишина. Свет лениво струился сквозь витражные окна, заливая радужным сиянием стены, полы и алтари. В сердце храма возвышалась величественная статуя Богини наподобие тех, что встречаются паломникам на Тропах. Подол её каменного платья был обложен цветами, а чуть ниже второе кольцо окружало Палланту тонкой полосой песка, в котором стояли зажжённые свечи и благовония. На третьем же уровне, в гранитной канавке, что замыкает последний круг постамента, серебрилась целебная вода из священного источника.
«Ничего-то здесь не меняется… – подумала жрица и страшно обрадовалась собственным мыслям. – Дом – всегда дом, даже если когда-то он был не мил. Даже если впервые ты покидаешь его, сбежав с музыкантом из Хаззарата, и потом этот подлец разбивает тебе сердце, а ты возвращаешься от него вся в слезах и в грехах, умоляя настоятельницу тебя простить. Да, какой же всё-таки идиоткой я тогда была… Но теперь-то, надеюсь, поумнела. Ну, где же ты, Оззо? Твоя непутёвая сестрица снова вернулась домой…»
Стражи провели Эссу до высокой резной двери, украшенной цветочным орнаментом и драгоценными камнями. В Зале Советов спорили двое, и занимались этим так увлечённо, что голоса их срывались на крик и иногда что-то с треском билось о гранитный пол. Видимо, редчайшие фарфоровые чашки из личной коллекции Оззо или же череп её возражателя.
– Дальше нам нельзя, госпожа, – сказал стражник с мечом на поясе.
– Понимаю, – ответила жрица, – без спроса к ней лучше не соваться. Спасибо, что проводили. Свободны. В клетку к престарелой львице я зайду сама.
Стражи поспешили откланяться. Посвящённая отворила дверь и, набрав в грудь воздух, шагнула в просторную залу. Голоса стихли. Мгновенье, и тишина оборвалась:
– Снова бьёшь заморские подношения, сестра? – Эсса от души рассмеялась и нарочно наступила сапогом на лазурные осколки некогда изящного фарфора.
Дугра приосанился и поприветствовал посвящённую, стараясь выглядеть дружелюбным, но на самом деле он выглядел так, словно его армию только что проредили конницей, а потом нанесли удар с тыла.
– Отложим этот разговор на завтра, Дугра. Отправляйтесь следить за порядком на площади. – Оззо натянула на лицо улыбку. – Мы не виделись с посвящённой почти два года. Уверена, что её доклад будет куда интересней ваших ничем не подкреплённых слухов об этой прохв… Пророчице Астаре.
Магистр нахмурил кустистые брови, кивнул и вышел из Залы Советов, бряцая золочёными доспехами. Верховная подвинула к большому дубовому столу два тяжёлых стула, зажгла благовония и, лукаво прищурившись, обратилась к сестре:
– Как погляжу, ты живее всех живых… И это после битвы с драконом-то? М-да, у Палланты есть чувство юмора!
– Ах ты трухлявая…
– Сыграем в Огги? – прервала её Оззо, не снимая фальшивой улыбки с морщинистого лица. – Давай-давай, как в старые добрые, только я и ты, синие и красные, лёд и огонь, дыхание и смерть!
В глазах Эссы зажглась ярость, но жрица смогла с нею совладать – правда, не до конца – и потому ответила:
– Ладно, верховная, будь по-твоему! Я же совсем не устала и приволокла себя в эту душную залу просто так, удовольствия ради, чтобы сыграть с тобой в треклятую Огги!
– Разворчалась-то как, надо же… На, дорогуша, выпей хазибского полусладкого. – Оззо наполнила серебряный кубок и протянула его посвящённой. – Ты же всегда любила Восток? Вот и пей, и будь мила, усади, пожалуйста, свой неуёмный зад.
Выдержав паузу, от которой у постороннего наблюдателя случился бы приступ паники, сёстры сели за стол. Оззо разложила игральную доску и позволила Эссе выбрать чашу с камнями.
– Ха! Как всегда красные. Впрочем, я не удивлена.
– Всё равно ты меня победишь, поэтому лучше уж занять сильную позицию первой и отбиваться достойно.
В центре доски, разлинованной на квадраты, появился тёмно-рубиновый камешек. Оззо печально вздохнула и засунула руку в пузатую чашу синего цвета. Уголки губ верховной дёрнулись, а затем опустились вниз. Лицо Оззо сделалось жёстким и сосредоточенным. Камешек цвета морской волны упал на чёрное скрещение линий безжалостно и стремительно, точно ястреб. Оззо метнула хищный взгляд на соперницу.
– Столько лет, а ты всё на те же грабли: первое дыхание я у тебя съела. Осталось ещё три. Следи за своими дамэ внимательней, а то придётся заканчивать игру, так толком и не начав.
– Сама следи! – вспылила Эсса и шлёпнула красным камешком по доске. – Теперь два дыхания у меня. Ну, что делать будешь, госпожа верховная?
– Сейчас увидишь.
Первое время игра не шла, а бежала. От напряжения в зале трещали свечи. Но через час, когда на доске сложился поразительной сложности красно-синий узор, жрицы сбавили темп.
– Так, значит, люди Шаидовой Длани напали на вас в Сумеречных Зорях?
– Да, и с ними был настоящий маг. Сначала мы его не заметили. Но это потому, что он скрывался во тьме и прощупывал силы моих стражей. Если бы Аристей не подоспел вовремя, нас бы застали врасплох, и мы бы точно погибли там ещё в первую ночь.
– Почему ты уверена, что они из культа? – спросила Оззо и перешла в защиту.
– Потому что на одеждах мага был вышит символ Шаида. Прямо как в древних книгах: серая ладонь, выставленная вперёд, а в ладони – чёрная змея, жрущая собственный хвост.
– Уроборос… Неужто Бог Смерти вернулся в мир?
– Да говорю же тебе! – Эсса ударила кулаком по столу. – Культ уже близко.
Оззо вздохнула и сжалась, теряя прежнюю властность, но тотчас взяла себя в руки, сменила тактику и резко поставила синий камешек в изощрённую цепь ловушки, подготовленной заранее.
– Ха, отвлеклась! Пятнадцать камней лишились дамэ, дорогуша. Так-то!
– Да плевать я хотела на твою игру, Оззо!
– Не горячись, посвящённая. – Верховная окинула взглядом доску и с досадой объявила: – Всё равно ничья.
Эсса едва не свалилась со стула. Раньше такого не случалось: Оззо побеждала сразу, через пять минут, десять, час, но побеждала, а тут… Ничья.
– Возможно, враг уже близко, в Эдде, прячется и выжидает, словно паук, затаившийся в тени, или того хуже… Ходит под светом Палланты, у всех на виду, и дурит людям головы.
– Ты это про Астару, что ли?
– Ну разумеется. Про кого ж ещё…
Сёстры оставили Огги и подошли к широкому окну, смотревшему на ту часть площади, где столпилось больше всего верующих. К рыжеволосой пророчице по очереди подходили страждущие, а та касалась их и каждому шептала что-то на ухо.
– И-и-и? Она правда исцеляет любые недуги? – спросила Эсса.
– Правда, сестра. К сожалению, правда.
Глава 4
В Доме Женщин
Пепельно-белый рурру стоял на краю колодца и, задрав веерообразный хвост, вглядывался в зияющую бездну земляной дыры. Неуклюже переступая красными лапками, он смотрел в колодец то одним глазом, то другим и отчего-то находил это занятие крайне увлекательным. Тем временем Фраса устроил засаду в кустах и внимательно
