Смешенье (1-2) - Нил Стивенсон
– Достаньте мне лес, пожалуйста.
– Простите, мсье?
– Лес.
– Зачем вам лес?
– Известно ли вам, мадемуазель, что сейчас мы воюем практически со всем миром? – насмешливо поинтересовался маркиз.
– Спросите генерального контролёра финансов, известно ли это графине де ля Зёр!
– Touché [11]. Скажите мне, сударыня, что вы видите в окно?
– Новёхонькие укрепления, с виду очень недешёвые.
– Ближе.
– Воду.
– Ещё ближе.
– Корабли.
– Ещё ближе.
– Лес на берегу, сложенный наподобие крепостных стен.
– Вы, разумеется, знаете о связях моего семейства с флотом.
– Всем известно, что ваш отец – верховный адмирал Франции и что при нём флот достиг своей нынешней мощи.
– За то время, когда он в великолепном мундире присутствовал при спуске на воду кораблей, принимал пушечные салюты и закатывал великолепные празднества. Верно. Однако всем известно и другое: флот выстроил Кольбер. До тысяча шестьсот шестьдесят девятого отец был не только верховным адмиралом, но и министром флота. Должность эту он продал Кольберу за огромную сумму. Желал ли он продавать должность? Нуждался ли в деньгах? Нет. Однако он узнал, что нужную сумму передал Кольберу – простолюдину! – сам король, и потому не смел ему отказать.
– Его турнули с должности.
– Самым учтивым и доходным образом. Кольбер стал его начальником: верховный адмирал подотчётен министру флота!
– Такая формулировка наводит на мысль, что для вашего отца выдалось нелёгкое время.
– Хорошо, что я тогда бродяжничал в Индии. Его вопли почти что долетали до Шахджаханабада, – проговорил маркиз. – Так или иначе, ему щедро заплатили за унижение. Вскоре он сделал капитал на строительстве флота, которое затеял Кольбер. Когда столько денег течёт из казны к военным, для всех, кто с этим связан, существуют бесчисленные способы обогатиться. Мне ли не знать, мадемуазель.
Маркиз обвёл взглядом залу. Как сам Дюнкерк, она была маленькой, однако всё в ней блистало великолепием.
– Вы получили титул в семьдесят четвёртом, – вспомнила Элиза, – и приняли участие в строительстве флота.
– Я всегда стремился услужить королю.
– Да хранит Господь его величество, – подхватила Элиза. – Я, конечно, разделяю ваше рвение. Говорите, вам нужен лес?
– Ах да, разумеется. Идёт война. До сих пор морских сражений было совсем мало – стычка в заливе Бантри-бей при высадке наших войск в Ирландии, ну и само собой, подвиги вашего знакомца Жана Бара. Однако впереди великие битвы. Нужны новые корабли. Нужен лес.
– Франция изобилует густыми лесами, – заметила Элиза.
– Неужто, сударыня? – Взгляд маркиза устремился к дюнам, которые там и тут уступали место прямоугольным земляным валам, скрывающим батареи мортир. – Я не вижу поблизости ни одного дерева.
– Да, окрестности Дюнкерка напоминают Ирландию или Голландию. Однако дальше в глубь страны, как вам наверняка известно, начинаются леса, которые не проехать меньше чем за две недели.
– Так раздобудьте мне лес, если желаете послужить королю.
– Устроит ли короля, если лес доставят в Гавр или Нант? В Дюнкерке нет большой реки, по которой легче сплавлять брёвна.
– Можно и туда. Там тоже есть верфи.
Сейчас Элизе следовало бы задаться вопросом: зачем в Дюнкерке, учитывая его расположение, вообще построили верфь; однако после долгих недель томительного бездействия она так обрадовалась хоть какому-то делу, что не заметила парадокса.
– Лес стоит денег, – напомнила она, – а свои я отдала.
Маркиз рассмеялся.
– Французской казне, мадемуазель! А лес вы будете закупать от имени короля. Я отправлю письмо на Меняльную площадь. Все будут знать, что вашу кредитоспособность обеспечивает генеральный контролёр финансов. Обратитесь к мсье Кастану – он занимается делами тех, кто имеет честь ссужать деньги или поставлять товары королю Франции.
– Вы предлагаете мне ехать в Лион?
– Это дело государственной важности, сударыня. Моя карета в вашем распоряжении. Вам явно необходимо проветриться. Мне безразлично, доставят лес в Нант, Гавр или даже сюда, но с вами, мадемуазель, я хотел бы встретиться здесь через шесть недель.
Книга 4
Бонанца
Тронная зала паши в алжирской касбе
Октябрь 1689
Обитая на побережье и будучи от природы алчны, жестоки, необузданны, склонны к деспотии и неспособны ни к какому ремеслу, они должны были сделаться грабителями с той же неизбежностью, с какой лень делает людей попрошайками. Они отвергли любой труд, но, приученные к разбою и не имея более возможности опустошать плодородные долины Валенсии, Гранады и Андалусии, занялись пиратством. Они строят корабли, вернее, захватывают чужие, и грабят берега, обрушиваясь по ночам на спящие селенья и угоняя жителей в рабство.
Даниель Дефо, «План английской торговли»
– О благороднейший Пол, вознёсшийся превыше всех прочих полов, нет, даже потолков и кровель обычного жилья, ты удостоил меня чести припасть к тебе устами, – сказал Мойше де ла Крус странно приглушённым голосом, поскольку не шутил насчёт уст.
Алжирскому паше, а также различным агам и ходжам пришлось податься вперёд и сдвинуть набок тюрбаны, чтобы расслышать его сабир. По крайней мере, так заключил Джек по шуршанию шёлка и волнам благовоний. Видел он, разумеется, лишь несколько дюймов инкрустированного мраморного пола.
Мойше продолжал:
– Хотя ты уже оказал мне несказанную милость, дозволив простереться на тебе ниц, не откажи и ещё в одном: когда туфель великого паши в следующий раз удостоит тебя своим прикосновением, смиренно умоли означенный туфель передать паше следующее… – И Мойше изложил часть рассказа Иеронимо.
Нет надобности говорить, что самого Десампарадо на аудиенцию не взяли. Даппа и Вреж Исфахнян были где-то рядом и тоже прижимались лицом к полу.
Когда Мойше закончил, голос над ними заговорил на турецком, который тут же переводили на сабир:
– Подошва нашего туфеля, скажи полу, что мы прекрасно осведомлены о существовании испанских галеонов и захватили бы их все, имей мы средства атаковать десятки тяжело вооружённых судов на просторах океана.
Можно было почувствовать, как съёжился турок – хозяин Мойше, Джека и остальных, простёртый рядом с ними в позе, не только приличествующей человеку его ранга, но и предпочтительной для того, у кого кожа на ступнях ещё не успела как следует зажить. Не дослушав перевод, он что-то заблеял по-турецки, однако Вреж Исфахнян решительно его перебил:
– О преславный пол, молю, передай туфелю великого паши, что по сообщению гаванских армян, с которыми я недавно списался, упомянутый вице-король дослуживает свой срок и следующей весною, как позволит погода, отбывает через Атлантику на бриге.
– Трюмы которого, можно смело полагать, будут наполнены не ядрами, а серебряными чушками и прочим
