Убийцы и те, кого так называют - Мэри Соммер
– Сэми. – Джек придвинулся к ней ближе и стёр ладонями слёзы с её щёк. – Сэми, милая моя, хорошая, что же ты молчишь? Нужно сказать ему скорее.
– Нет, нельзя. – Она быстро замотала головой.
– Почему? Можно, Сэми! Ты не представляешь, насколько можно и нужно сказать.
Самира отодвинулась и рукавом смахнула оставшиеся слёзы.
– Потому что ваше приключение рано или поздно закончится, – тихо, но чётко ответила она. – Тони вернётся в свой мир, а я умру от тоски и одиночества. Как мама.
– Так не будет! – горячо возразил Джек, изо всех сил пытаясь ухватиться за неожиданно вернувшийся смысл жизни. – Для Тони ты мечта, недосягаемая звезда. Дай ему малюсенькую надежду, и он никогда тебя не оставит.
Почему-то это заверение ещё больше расстроило Самиру, и она совсем поникла.
– Я знаю, – призналась она, – но это неправильно. После чудесного путешествия, в котором я просто проводник, Тони должен вернуться домой, в свою настоящую жизнь.
– Он имеет право сам решать, какая жизнь настоящая!
– Под воздействием чувств он примет неверное решение.
Джек понял, что уговаривать её нет никакого смысла.
– Ты ведь не думаешь, что я буду молчать, – предупредил он, – я расскажу Тони, как только увижу его.
– Нет, не расскажешь.
– Не сомневайся. Вы будете вместе ещё до захода солнца.
Самира улыбнулась, она почти стала прежней.
– Ты не сможешь, я связала эту тайну между нами.
– Ты не посмела, – Джек опешил, – когда ты успела?
В ответ на его недоверие Самира продемонстрировала ладонь с маленьким узелком из нитки, которую она позаимствовала из бахромы подушки. Джек дёрнулся, наивно надеясь схватить связанную тайну, но Самира быстро сжала пальцы и спрятала руку за спиной.
– Когда ты пожалеешь об этом, будет уже поздно, – сказал Джек без намёка на жёсткость.
– Я знаю. – Несмотря на его мягкий тон, Сэми вздрогнула. – Я жалею каждое мгновение.
Она встала, подошла к двери и прислонилась лбом к косяку.
– А как же Грэйс? – выпалил Джек. – Ей не нужно вернуться домой? Ей не нужно принять правильное решение?
Бесконечно медленно Самира развернулась и посмотрела на него – точно так же, как Джек сам когда-то на минуту задержался у двери, чтобы бросить полный сожаления взгляд на спящую Грэйс.
Она снова улыбнулась, но у Джека словно пелена упала. Он сомневался, что когда-нибудь сможет перестать замечать щемящую тоску в её глазах.
– Я никому раньше не рассказывала об этом, но, кажется, на тебя правило сохранения секретов больше не распространяется. – Она аккуратно спрятала узелок в складках юбки. – У меня есть одна способность, которой я вовсе не рада.
– Вроде суперсилы?
– Вроде того. Когда я вижу двух людей вместе, то сразу чувствую, как объяснить… Я точно знаю, предназначены ли они друг другу. Это как очертания облаков: некоторые видят в них только конденсацию водяного пара, другие угадывают схожесть с животными или кондитерскими изделиями. Для меня форма облаков неслучайна, для меня капельки воды собрались вместе с определённой целью.
– Я снова не понимаю тебя, – признался Джек.
Самира несколько раз глубоко вздохнула, собирая блуждающие мысли.
– Хорошо, я объясню просто. Грэйс – она не твоя.
После этих слов и Джек понял, как ощущается покрытое ледяной коркой сердце.
– Хочешь сказать, что она его? – Джек тщетно пытался отчётливо выговорить последнее слово, пока оно не утонуло в водовороте напомнившей о себе ненависти.
– Отпусти её. Она не твоя, – повторила Самира.
Горло сдавил спазм, и Джек не смог ответить – только упрямо замотал головой.
Джек остался один в комнате, где Саймак так недавно пытался его подбодрить и подарил целую коробку сигарет. Видимо, он теперь остался его единственным другом. Надо будет выпросить у него постоянную прописку в Брокет-Форте и за высокими стенами изолировать себя от нормальных людей.
Сквозь закрытое окно доносились приглушённые звуки музыки. Жадные до зрелищ зрители уже оправились от неожиданного поворота и продолжали веселиться. Джек положил голову на подушку, в бахроме которой теперь не хватало одной ниточки, и не заметил, как уснул. В глубинах подсознания он всё бродил по мостам, искал кого-то то на одном берегу, то на другом, но никак не мог найти и всё глубже погружался в пучину отчаяния.
В реальность его вернул тихий шорох. Джек быстро открыл глаза и увидел стоящего над ним Саймака. Тот уже занёс руку и раздумывал, за какое место лучше всего растормошить спящего, чтобы тот не испугался.
– Как дела, чемпион? – Саймак протянул Джеку два стакана: один с вином, другой с чистой водой.
На улице тем временем уже стемнело, и в небе показался всеми ожидаемый круглый диск луны. Очередное бесполезное полнолуние.
– Фантастически, – проворчал Джек, отмахнувшись от обоих напитков. Он потёр ладонями лицо, прогоняя остатки сна. Сильно захотелось домой.
– Тебе ещё нужно запустить фейерверк для торжественного начала нового года, – напомнил Саймак, опрокинув в себя по очереди содержимое стаканов.
Джек скривился.
– Я не хочу, – захныкал он.
– Мало ли чего я не хочу, но вынужденно делаю.
– Злишься на меня?
Конечно, он злился. Сам ведь сказал, что всегда будет на стороне брата.
– Я могу найти тебе оправдание, – уклончиво ответил Саймак.
– Спасибо. – Джеку этого уже было достаточно. – А я бы сейчас покурил.
– Я бы тоже.
Сигарет не нашлось, но до полуночи оставалось время. Можно было ещё немного посидеть вдали от праздничной суеты.
– Ты видел Тони? – спросил Джек с опаской.
Саймак глянул в окно, потом на шкаф с напитками, раздумывая, требуется ли ему добавка.
– Для Грэйс сейчас было разумно вернуться в замок, а Тони отправился с ней, – ответил он осторожно.
Джек коротко вздохнул. Он потерял их обоих.
– А я ведь тебе принёс кое-что! – вспомнил Саймак. Он встал и снял со спинки стула старую куртку Сэма Маршалла.
– Ох, спасибо, – обрадовался Джек. Натянув любимую вещь прямо поверх нагрудника, он почувствовал себя чуточку лучше.
– Не знал, чем ещё тебя подбодрить, – развёл руками Саймак.
Джек подумал, что он и этого не заслужил, но решил не признаваться.
– Ты всегда поразительным образом угадываешь, что мне нужно.
Саймак сдержанно усмехнулся. Видимо, он глубже переживал из-за произошедшего и сильнее злился на Джека, чем показывал. Он не собирался больше присаживаться на диван, и Джек догадался, что пора идти. Почему-то он представил себя приговорённым к казни, за которым пришёл палач.
В молчании они поднялись на самый верхний этаж и вышли на большой балкон. Внизу, сверкая в свете звёзд, быстрым потоком неслась на юг река Орс. К ночи похолодало, течение усилилось.
До полуночи оставались считаные минуты. Музыка
