По тропам волшебных лесов - Яна Вуд
Зверь громко принюхался. Сбросив оцепенение, девушка хотела закричать. Но в тот же миг чудовище заревело и когтистой лапой сшибло ее с ног.
Стражник, пропускавший в город последнюю повозку, вдруг обернулся и настороженно вгляделся в мутную даль.
Среднего роста, крепкий и поджарый, с темно-русыми волосами, стянутыми на затылке кожаным ремешком, он походил на молодого степного волка, почуявшего неладное.
– Ты чего это, Брав? – окликнул его напарник.
Невысокий, краснощекий и плотный, он скорее напоминал упитанного вепря. Круглое лицо обрамляла колючая рыжая борода. В карих глазах светились лукавые искорки.
– Я слышал рев, – ответил тот.
– Ну так что? – усмехнулся стражник. – Ну, зверь какой-то ревел. Мало их бродит в здешних лесах. Может, медведь.
– Непохоже. – Брав с сомнением качнул головой. – Уж очень странный был рев.
– Уж не решил ли ты, что это какой-то «волшебный зверь»? – Грузный стражник хлопнул его по плечу и резко загоготал. – Вечно ты со своим волшебством. Всюду тебе то звери тамошние, то оборотни с упырями мерещатся. Не надоело? Может, и жену в тех землях сыщешь? Такую, чтоб с клыками. Только ночью остерегись. Не то еще зацелует до смерти! – Довольный собственной шуткой, он снова зашелся хриплым хохотом.
– Скажешь тоже, Шнарф, – фыркнул Брав. – Тебе бы только насмешничат, да в трактире с девками пропадать.
– А разве не в этом счастье? – широко улыбнулся тот.
Брав неодобрительно покачал головой, но не ответил. Отвернулся и принялся ждать сигнала со сторожевой башни.
А девушка лежала на спине, скованная ужасом и болью. В ее широко распахнутых глазах застыл страх. Она не могла дышать, только хватала ртом воздух, как рыба, выкинутая на лед. Там, где грудь пронзили длинные когти-крюки, уже растекалось красное пятно.
Краем глаза она видела, как могучий зверь медленно приблизился. Огромный, лохматый, рогатый, точно чудище, порожденное где-то в мрачных недрах земли. Она почувствовала его тяжелое дыхание на своем лице.
Большие глаза в свете луны казались зловещими. Зеленые как болото, с красными прожилками, как разлитая по поверхности кровь. На самом дне их плескались ярость и смерть. Едва она взглянула в эти глаза, сразу поняла… Даже не так. Поверила: все было кончено. Над городом надсадно прогудел рог.
Страх истаял, осталась только ужасающая безысходность. А внутри нее уже разливалась та самая обессиливающая пустота. Девушка тщилась закричать, но лишь задергалась и захрипела беспомощно и жалко.
Лязгнули клыки, вмиг раздробив ее шею. В девичьем рту забулькала горячая кровь, полилась по щекам и губам, хлынула за ворот. Но девушка этого уже не чувствовала. Жизнь покинула ее разом поблекшие и остекленевшие глаза. Мир безвозвратно поглотила тьма.
* * *
Хейта подскочила с земли, часто-часто дыша. Судорожно схватилась руками за горло, лихорадочно огляделась. В проем между деревьями лился ясный солнечный свет, а она была целой и невредимой.
«Все хорошо. Всего лишь страшный сон», – мысленно успокоила себя девушка. Но внутренний голос тут же возразил: «Всего лишь? И только?» Ведь ей снились разные сны.
Те, которые она по пробуждении и вспомнить толком не могла, заботили Хейту мало. Но бывали сны яркие, четкие, слишком живые. Дед Шарши называл их вещими. Такие всегда исполнялись…
Порой эти сны рассказывали ей о прошлом. Зачем – она не ведала. Но приставала с расспросами к деду, а тот кивал: «Да, внученька, так все и было».
Порой ей виделось то, что вершилось сейчас. Как-то, лютой зимой, приснилось, что наведались из леса в деревню голодные волки и задрали деревенских собак. Так наутро и оказалось: с ошейниками утащили, а кровавые следы протянулись через всю деревню, как жуткие свежие шрамы на белоснежном лице.
А порой ей снилось что-то неведомое- то, чему, возможно, только предстояло свершиться. И давешний сон походил на один из таких. Ведь приснился ей, ни много ни мало, – Хольтэст, город, в который она направлялась.
Что это была за девушка? Давно ли сгнили в земле ее кости? Или пала той самой ночью, когда Хейта под деревьями почивала? Или еще ходила она, улыбаясь, по свету, не ведая, что судьба уготовила? Поди разбери.
Хейта вспомнила ярые красно-зеленые глаза зверя и невольно поежилась. Она слышала от пастырей о таких зверях. Они обитали в глуши, в потаенных недрах волшебных лесов. Но, хотя были хищными и опасными, злобным нравом не отличались.
Тот это был зверь или нет? И если тот, отчего напал? Вопросов было много, а вместо ответов – смятение и сплошные догадки. Но сердце ясно подсказывало, что стоило поторопиться. И Хейта заспешила.
Наскоро позавтракав материным пирогом, она утолила жажду у ближайшего ручья, запихала шерстяное одеяло в мешок и вынырнула из сосняка на каменистую дорогу.
Днем на небе сгустились тучи. Стало серо и безрадостно. Начал накрапывать дождь. Осень входила в силу, торжествуя отдаленными раскатами грома и рогатыми молниями.
Вечером Хейта нашла небольшую пещеру в скалах. Развела из хвороста костер, наскоро перекусила, тепло укуталась в одеяло и скоро уснула, убаюканная мерным шелестом дождя.
«Хейта! Хе-ейта!» – голос звучал точно отовсюду, однако она не видела, кто говорил. Настойчивый призыв повторился. Девушка заволновалась, заворочалась во сне и пробудилась.
Таинственный голос исчез вместе со сном. Но Хейте отчего-то было неспокойно. Она встревоженно огляделась. И тут будто что-то толкнуло ее изнутри – она не одна!
Выбравшись из убежища, Хейта чутко прислушалась. Со стороны ближайших деревьев донесся вкрадчивый шелест. Девушка медленно приблизилась.
Диких зверей Хейта не боялась, как обычных, так и волшебных. Она от пастырей унаследовала способность ладить с ними, и даже самые опасные, как правило, обходили ее стороной. Но мало ли какой недоброжелатель мог выследить одинокую путницу и притаиться в кустах?
Хейта ступала неслышно, для верности держа наготове правую руку. Собравшись с духом, она выступила на прогалину, внутренне готовясь к самому худшему. Но от увиденного воздетая рука ее опустилась сама собой.
На дубовой ветке сидело существо необычайной красоты. С ликом прекрасной девы, но телом птицы. Огромные золотисто-белые крылья были изящно сложены по бокам. Из-под них выглядывали лишь острые когти. А хвост дивного создания, пушистый, с лиловым отливом, свисал почти до земли.
– Горэй, – неверяще прошептала Хейта. – Вещая птицедева!
Давным-давно, когда она была еще ребенком, Фэйр поведал ей об этом существе. О том, что Горэй предвидит будущее, что ей ведомо все на свете, что она может вселить в сердце великую
