Боги, пиво и дурак. Том 4 - Ник Гернар
Я тихо рассмеялся.
— А хрен его... То есть, я хотел сказать, не имею ни малейшего представления, что за существо у меня получилось. А что касается награды... Я бы хотел попросить за Стефанию Загорскую. Чтобы ее восстановили в звании. Я знаю точно: обвинения в ее адрес из-за случившегося в ратуше — ошибка. Если ваше высочество рассмотрит ее дело в частностях...
Альба нетерпеливо поднял руку, заставляя меня замолчать.
— Я не стану ничего рассматривать. Просто помогу, чем сумею. Не знаю, кто она такая и чем так запала тебе в душу, что вместо себя ты просишь за нее — но, видимо, на то есть причина.
Я вздохнул, вспоминая крепкую, как орех попку в синих брючках...
— Да, и еще какая!.. — мечтательно проговорил я.
На губах Альбы появилась какая-то хитрая полуулыбка, точно он подсмотрел мои мысли.
— Благодарю, — сказал я, не скрывая довольной улыбки.
Ура! Даня, у тебя получилось!..
— И это все? — спросил меня принц.
— Этого более чем достаточно!
Альба покачал головой.
— Тогда дополнительно от меня ты получишь десять тысяч золотых в ячейке Золотого банка и... — он смерил меня взглядом сверху донизу. — ... и три комплекта приличной одежды высшего качества от придворных мастеров.
— Не-не-не, ваше высочество! — запротестовал я, и тут же прикусил себе язык. Даня, придурок, ты таки с принцем говоришь, имей деликатность! — Нет, в смысле, спасибо огромное, деньги и одежда — они всегда кстати, тем более на мне вечно все горит — бывает, что даже в буквальном смысле. Но просто вот это вот все с кружевом и рюшами я носить не умею. Вот сет палача — роскошная вещь!
Альба фыркнул — похоже, он с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Этикетом, что ли, ему смеяться не положено?..
— Как хочешь, — сказал он. — Будут тебе три комплекта палача, из отличной кожи гиланской выделки. Чтобы не прогорали так быстро.
Сердце мое возликовало и возрадовалось!
Вот и чего на него все взъелись? «Молокосос». С чего он молокосос? Разумный, нормальный парень же!
— Спасибо, — искренне поблагодарил я его.
Альба как-то немного грустно улыбнулся.
— И все же раньше наши разговоры получались увлекательней и свободней. Не так ли?
Я почесал затылок.
— Пожалуй...
— Почему?
— Наверное, потому что в разговорах с девчонками у меня как-то больше опыта, чем с принцами.
— Да, может быть и так. Тогда не забывай только что полученный опыт — надеюсь, это не последний раз, когда мы имеем возможность беседовать.
Альба сделал знак долговязому, и они осторожно двинулись по ступенькам вниз.
А я не смог удержаться и подошел поближе к оливковому древу — взглянуть напоследок еще разок на крипоту по-королевски.
Оливка карликовая между тем все росла! Теперь ее крона уже терялась в вышине, ветви продолжали набирать силу, корни протягивались все дальше.
Хороший такой карлик, однако. Любопытно, это ее от королевского плодородия так расперло, или просто рослые оливковые деревья здесь как у нас секвойя?..
Убийца же теперь выглядел, как какой-нибудь Рамзес в музее — такой же сухонький и безобидный. И только два клинка, перепачканные кровью, напоминали о том, кем был этот человек...
А мечи, кстати, выглядели очень заманчиво.
Я осторожно переступил через узловатый корень, петляющий по каменистой поверхности, наклонился и протянул руку к одному из них...
И пещеру в третий раз огласил дикий мужицкий вопль.
Мой.
Массивная рукоять с пышным навершием и россыпью драгоценных камней вспыхнула с такой яростью, будто меч решил отомстить за своего хозяина. Невидимая волна отшвырнула меня в сторону — долой с плато, аккурат в центр всей этой каменной кастрюли.
— А-ааааааааааа! — заорал я, осознав, что твердь ушла из-под ног, и теперь между мной и моей смертью — всего секунда пути и прозрачный воздух...
И в это мгновение у меня над головой будто зажглось черно-красное солнце.
Начертание исполинских размеров, скрывавшееся в сумерках уходящего ввысь купола, вдруг активировалось и разом осветило все галереи спускавшихся сверху вниз ярусов.
Я перестал падать и на несколько секунд просто завис в красном луче — а потом свет погас...
И я ощутил знакомое гадливое чувство, будто вошел в портал. Вот только еще никогда переход не длился так долго!
Когда, наконец, меня вышвырнуло из темноты, я звучно плюхнулся в какую-то мягкую пахучую жижу, будто в последствия прорвавшейся канализации.
Вокруг меня неоново флюрили сталагмиты, мягкий фиолетовый свет струился по огромной пещере — то ли ледяной, то ли мраморно-белой, я еще не успел понять.
А над моей головой, плавно покачиваясь, парило что-то странное. Оно выглядело как комок бежевато-розовых сфер, причем эти сферы ничуть не напоминали воздушные шары. Поверхность некоторых заметно пульсировала, кое-где проступали голубоватые выпуклые линии, будто жилки на живом теле. В общем, эдакая гроздь из мясисто-глиняных пузырьков, каждый из которых мог бы вместить меня целиком.
Я медленно поднялся, продолжая разглядывать нечто.
И, видимо, «нечто» это почувствовало.
Потому что внезапно встрепенулось, и в каждом пузыре открылся здоровенный круглый глаз.
— ТЫ. ЧТО. ТАКОЕ? — прогремело у меня над головой...
Глава 9. Тентакли, несварение и склероз
— ТЫ. ЧТО. ТАКОЕ? — спросило существо, и звук его голоса ударился мне в грудь, как волны из хорошего динамика на танцполе.
— Я... Я — человек, — ответил я, нутром почуяв, что созданию таких колоссальных размеров и нетривиальных очертаний интересны не имя-фамилия, а наименование моего биологического вида.
— Чело. Век. — проговорило существо, полуприкрыв глаза. По сферам несколько раз волнообразно прошло радужное сияние. — Чело. Век. А! Помню.
Из щелей промеж его сфер вытянулись мясистые щупальца и потянулись ко мне.
— Чело век — приятно. Мне приводили чело век. Родились дети. Монстры.
Мясистые щупальца легли мне на плечи, крепко обвились вокруг пояса. У меня волосы на затылке встали дыбом от мысли, что это за часть тела с точки зрения функций и с какими намерениями существо протянуло ко мне все это добро!
—
