Легенды Соединенного королевства. Мир света - Владимир Игоревич Ашихмин
Импульсом магии меня откинуло в противоположную сторону. Я полетел с обрыва и упал на острые камни.
На меня снизошла страшная, пронзающая боль… Как будто издалека я услышал вскрик Эмилии. Подо мной стала набираться тёплая лужица крови, значит ли это, что я повредил позвоночник или пробил себе печень Альдбригом? Повернув голову вправо, я смутно различил пять золотых фигур. Они быстро спускались ко мне и возбуждённо переговаривались – слов я не разбирал. Постепенно меня окутывал серый туман. Кто-то громоздкий приземлился рядом со мной. Он тряс меня, я узнал лицо – это Грешем! Потом до меня донеслись жалобные звуки скрещивающегося металла. Стон и проклятия слились в единый унисон. Моё сознание уходило, я провалился во тьму и отдался на милость её липким щупальцам.
Глава 5. Скорпионы
Вначале я решил, что умер, потому что темнота вокруг меня была непроглядной. Затем пришла боль и осознание жизни. Каждая частица моего тела беззвучно вопила о том, как ей плохо. Я попытался открыть глаза, и это получилось сделать. На секунду я увидел хмурое ночное небо. В жутком танце оно закружилось по часовой стрелке и упало, придавив меня своим невообразимым весом. Я почувствовал, как на мой лоб легла мокрая повязка. Меня тошнило, и я не мог пошевелить даже пальцем. Казалось, что время замедлило свой темп, неужели я навсегда буду скован железными тисками страдания и беспомощности? Не знаю, сколько часов, дней и лет прошло прежде, чем я вновь осмелился открыть глаза. В этот раз все сложилось более удачно, мир не вертелся, и я приподнял голову.
Серые надутые тучи низко летели над землёй. Они недвусмысленно обещали, что скоро польётся дождь. Я опёрся руками о нечто твёрдое и постарался сесть. От этих трепыханий облака неестественно близко приблизились к моему лицу, однако я совладал с собой и осмотрелся. К глубочайшему сожалению, я не понимал, где нахожусь. Это не было то место, где мы приняли бой. Я отодвинул бережно накинутый на меня плащ и встретился взглядом с Эмилией.
– Эй, дорогуша-хрюша, что это ещё за подскакивания с кровати? Ну-ка ложись обратно! Тебе пока противопоказано много шевелиться! – не терпящим возражений тоном отругала меня подруга. Она сидела под раскидистым деревом, держа в руках мою ступку и пестик. Шустро постукивая пестиком по дну чашки, колдунья что-то методично превращала в порошок.
– Кстати это лекарство для тебя, осталось совсем немного, и оно будет готово.
– Если оно горькое, то я принимать его не буду.
– Это мазь.
– Будет щипаться?
Моя подруга устало улыбнулась.
– Ты нас сильно напугал, Калеб. Когда я отделалась от надоедливых мальчиков и спустилась к тебе вниз, то первое, что я подумала – о, Вселенная, он сломал себе шею! Лужа крови, неестественная поза, ну ты понимаешь, как обычно выглядит погибший на скалах человек?
– Представляю, – отозвался я, опускаясь на спину. Под затылком у меня, как оказалось, лежал набитый листьями мешок. Я аккуратно повернул голову влево, чтобы видеть подругу.
– Грешем жив?
– Конечно, жив! Ему досталось, но не сильно. По правде сказать, я удивлена тем, что неповоротливые братья Света так хорошо дрались.
– Что вообще произошло после того, как я отключился?
Помешав содержимое ступки, Эмилия добавила туда три оранжевые капельки из маленького флакона. Понюхав то, что получилось, она продолжила своё монотонное занятие.
– Когда ты упал, Грешем спрыгнул следом за тобой. Он, как и я, решил, что ты мёртв, и это наполнило его звериной яростью. Вампир ринулся в бой, совершенно не заботясь о собственной безопасности. Им двигало только желание отомстить. Я видела, что оно плескалось в его глазах как расплавленный огонь. Грешем набросился на монахов и безжалостно перекромсал всех, кто был в его досягаемости. Руки и ноги он отделял так, как повар на кухне режет связку сосисок. В общем зрелище ещё то.
Моя подруга добавила в вязкую смесь шепотку белой пыльцы.
– У меня же выдался поединок посерьёзнее. После того как ты отвлёк на себя большую часть братьев Света, а Грешем кинулся тебя защищать, я осталась сражаться против боевого жреца и двух клириков. На мою голову обрушилась ледяная волна энергии. Из ушей у меня тут же полилась кровь и всего за секунду я практически ослепла. Если бы в этот момент меня не прикрыли Мурчик и Снурф, то всё бы могло закончиться плачевно. Кое-как оклемавшись от оглушающего заряда, я вступила в колдовской поединок – воля жреца против моей. Как ты, наверное, догадался, победитель сидит перед тобой, а останки того парня кормят рыб в Бойкой Шалунье. Как только я покончила с ним, позади оставшихся монахов появился Грешем, и мы зажали их как между молотом и наковальней. Разделавшись с последним сверкающим болваном, мы поспешили к тебе, чтобы оказать первую помощь… если таковая ещё требовалась. Ты был без сознания, но определённо жив! Я ощупала тебя и поняла, что ты родился в рубашке, причём застёгнутой на все пуговицы – твой позвоночник был цел, а внутренние органы не повреждены. Только парочка костей треснуло и на этом всё, если не считать неглубоких порезов об острые края камней.
Эмилия удовлетворённо кивнула тому, что находилось в ступке.
– Теперь все твои травмы мы обмажем мазью, которую я для тебя сделала. Поворачивайся на живот, сейчас будем лечиться.
Скрепя как ржавый замок, я перевернулся спиной кверху. Моих рёбер коснулась холодная густая паста, спустя мгновение, кожу стало нестерпимо жечь.
– Я, конечно, благодарен за твоё внимание к моей скромной персоне, однако всё же хочу спросить: ты уверена, что эта дрянь не проделает во мне дырку? – простонал я плаксиво.
– Терпи, не все лекарства снимают боль, некоторые из них наоборот её усиливают. Это связанно с активными компонентами, из которых состоит та или иная целебная настойка. Твоя, например, сделана из надбровных желёз панцирной змеи. Яды не всегда убивают, иногда они помогают нам прийти в прежнюю форму. Прошу тебя не дёргайся, дай я закончу начатое.
Завершив неприятную процедуру, Эмилия снова укутала меня в меховой плащ.
– Теперь отдыхай, тебе нужен покой. Баю-баюшки-баю, спи, мой Калеб, мой дружок, ты – мой сладкий пирожок.
Я попытался поблагодарить колдунью, но она, продолжая монотонно напевать, приложила палец к моим губам. Под её незатейливый
