Меч и ручка - Рэйчел Кейн
Было нечто навязчивое в том, чтобы читать эту книгу, которая являлась подарком любящего отца своему ребенку. Джесс отложил томик и подошел к фонтану. Карпы подплыли к нему и подняли свои позолоченные головы из воды, открывая и закрывая рты, выпрашивая еду.
И ни с того ни с сего Джессу в голову пришла мысль: образ Брендана в его объятиях, бледного, как бумага, открывающего и закрывающего рот, в попытках сделать вдох, и борющегося против правды своего умирающего тела.
Джесс опустился на землю, прислонившись спиной к прохладному каменному бортику фонтана, подтянул колени к груди и почувствовал, как лед внутри его раскалывается, точно ледник летом, осколки и глыбы тяжелеют под собственным горем. Стало так больно, что Джесс понял, что дрожит. А потом он подумал о Глен, о ярко-красной крови, что была все еще размазана по его рукам, и ее запах снова ошеломил Джесса. Он погрузил руки в прохладную воду и принялся тщательно их оттирать, пока рыбы мчали во все стороны прочь.
Дверь за его спиной распахнулась, и Джесс быстро встал на ноги, позабыв о том, что с его рук капает, потому что вошел профессор Вульф. «Вульф. Здесь». Как…
Анита, должно быть, за ним послала. Это было необычное решение. Джесс начал было:
– Это небезопасно…
– Я знаю. – Вульф нетерпеливо отмахнулся. – Я в логове воров и контрабандистов, и, да, мне совсем не комфортно от того, что приходится здесь быть. Но я не мог позволить тебе делать все в одиночку. Только не в том израненном состоянии, в котором ты сейчас. – Он глянул на руки Джесса, и Джесс тоже опустил глаза. Всю кровь он смыть не сумел. Грязные круги все еще виднелись на его предплечьях. Не говоря ни слова, Джесс снова опустил руки в воду и начал тереть с удвоенной силой.
Вульф сказал:
– Чья кровь?
– Глен, – сказал Джесс, и горло сдавило, мешая выговаривать слова дальше. Пришлось заставить себя произносить через силу: – Ее подстрелили. Снайпер.
Он слышал напряжение в голосе Вульфа:
– А она…
– Если последнее слово «жива», то да. Жива, – сказал Джесс. – Если вы хотели сказать «в порядке», то нет. Она далеко не в порядке, но ей сейчас помогают. Она приняла пулю вместо меня.
– Как и диктуют ее обязанности. Ты бы, без сомнений, тоже заслонил ее от огня, если бы пришлось, – сказал Вульф, однако его сухой тон Джесса не убедил. Он видел беспокойство в глазах мужчины. – Что за шарлатан у них тут в качестве медика?
– Такой, который выглядит вполне компетентно, – сказал Джесс. – А довести ее до армейской штаб-квартиры было невозможно. – Руки наконец показались чистыми. Джесс вытащил их из воды и стряхнул капли, а потом поднялся на ноги. Пошатнулся. Вульф поймал его обеими руками и помог удержаться на месте, но Джесс резко дернулся, высвобождаясь. – Я здоров.
– Нет, не здоров. Я отправлю тебя к Санти и скажу ему дать тебе отлежаться.
– Я не могу отдыхать. Не сейчас. Медик дал мне лекарство. Я в порядке.
– Чушь, – сердито сказал Вульф. – Ты надышался яда. А от него бывают последствия. Хватит притворяться, будто это не так.
– Я не притворяюсь. Но и вы не притворяйтесь, будто нынешний кризис будет ждать, пока я выздоровею.
– Ты знаешь, насколько мы с тобой схожи в том, как отрицаем границы своих возможностей.
– Приму это за комплимент, профессор.
– Это не комплимент. – Вульф уставился на Джесса угрюмо. – Мне не нужны были твои бесчестные знакомые, чтобы выяснить, где может скрываться архивариус, однако они нам понадобятся, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Не спорь со мной, когда я говорю, что надо дождаться наступления темноты, в которой можно скрыться, прежде чем выдвигаться.
– Не буду, – пообещал Джесс. Внутри у него все было сломлено, он был не в состоянии спорить. – Куда мы пойдем? – В загробный мир. Архивариус однажды показал мне свою гробницу в Некрополе, под городом, – сказал Вульф. – Он построил себе там до абсурда огромную копию серапеума в качестве будущего дома для своего трупа в загробной жизни, пирамиду под землей. Около десяти комнат. Достаточно больших, чтобы уместить временный центр управления по крайней мере для себя и нескольких своих командиров.
«Некрополь». Джесс стал более серьезным, потому что об этом месте он прежде лишь слышал, но никогда не видел своими глазами и всегда хотел отправиться туда на экскурсию. Одержимостью древних египтян была не смерть, а жизнь. Они были уверены, что после смерти продолжают жить. Припасы, одежда, личные вещи… все это отправлялось вместе с ними в загробную жизнь. Тысячи лет назад люди также строили копии своих домов в Некрополе – поменьше, но все равно напоминающие им о жизни, – так, чтобы, прибыв в следующий мир, у них был комфорт, какой был в домах при жизни, и тот помогал им ориентироваться.
Однако архивариус построит себе огромную пирамиду вместо скромного небольшого дома. Это отражало размер его эго, и Джесс поморщился при мысли о богатствах, которые тот награбил из сокровищницы Великой библиотеки, чтобы оправдать свою надменность. «Император во всем, кроме имени», – подумал Джесс.
– Он живет на кладбище?
– Это тихое и уединенное место в безопасном подземелье, которого большинство избегает, – сказал Вульф. – Он хранил там все, что нужно, для себя и своих сторонников. Уверен, жизнь в городе, полном костей и трупов, не будет его беспокоить, пока он скрыт от глаз солдат. Из уважения Санти не стал бы обыскивать каждую могилу.
– Или он оставит обыск напоследок, – сказал Джесс.
– Тогда, может, обыскать все за него, – сказал Вульф. – Я буду рад, если ты останешься здесь, – хочу, чтобы это было ясно. Дело может оказаться трудным. И опасным.
– С каких пор подобные дела стали бы меня останавливать? – Джесс каким-то образом выдавил из себя улыбку. – Или вас, профессор? Вы только-только из тюрьмы, третьей за ваши последние несколько лет. Не говорите мне, что на вас это никак не повлияло.
Глаза Вульфа сузились, но он не сразу ответил. Когда же ответил, сказал лишь:
– Туше.
– И Санти убьет меня, если узнает, что я позволил вам пойти в одиночку без меня.
– Нет, он давно привык к тому, что я творю что пожелаю, спасибо. Мы оба понимаем, что тебя вовсе не тревожит упущенная возможность повышения. Время, что ты проведешь в этой униформе, ограниченно, мы оба это знаем.
Джесс начинал понимать это в последние несколько месяцев; как бы ему ни были по душе физические нагрузки в армии, его способность следовать приказам была – в лучшем случае – сомнительной. Однако у него также не было призвания и к тому, чтобы стать профессором или хотя бы библиотекарем, пусть он и обожал книги. Джесса разве что удивило то,