Девять принцев Амбера. Ружья Авалона - Роджер Желязны
– Благодаря этому браку она возвысится, – ответила Мойра, – и пусть через год муж ее покинет и больше не вернется – ибо кем бы ни был Рэндом, он все-таки принц Амбера.
– Но что, если она по-настоящему полюбит его?
– А разве это вообще возможно?
– Ну я, например, люблю Рэндома как брата.
– Впервые слышу подобные слова от принца Амбера и склонна отнести их на счет твоего поэтического темперамента.
– Ну и пусть! – воскликнул я. – Лишь бы девушке это не повредило.
– Я хорошо все продумала, – сказала Мойра, – и уверена в своем решении. Она оправится от любого горя, которое он может причинить ей, а после его ухода станет одной из наиболее уважаемых придворных дам.
– Что ж, пусть будет так, – проговорил я, опустив взгляд и ощущая наплыв жалости – в адрес девушки, конечно же. – Надеюсь, твое решение и правда окажется мудрым. – Я взял руку Мойры и поцеловал.
– Ты, лорд Корвин, единственный принц Амбера, которому я, возможно, оказала бы поддержку, – сказала она. – Ну, может быть, еще Бенедикту. Но его нет вот уже двенадцать и десять лет, и лишь Лер[51] знает, где покоятся теперь его кости… Жаль.
– Я ничего этого не знал. От моей памяти остались одни ошметки… Прошу, раздели со мной эту скорбь. Если Бенедикт мертв, мне так будет его не хватать. Он был моим наставником и обучал меня владеть всеми видами оружия. Но был таким добрым!
– Как и ты, Корвин, – молвила Мойра; потом взяла меня за руку и привлекла к себе.
– О нет, я не таков, – возразил я, усаживаясь на кушетку подле нее.
Тут она сказала:
– До обеда у нас времени еще довольно.
И прильнула ко мне нежным обнаженным плечиком.
– А когда будет обед? – спросил я.
– Когда я объявлю об этом, – просто ответила она и повернулась ко мне; лицо ее оказалось совсем близко.
Я обнял ее и, расстегнув серебряную пряжку, коснулся ее нежного животика, и тело ее было мягким и податливым, а волосы струились зелеными волнами.
Там, на кушетке, я и подарил ей обещанную балладу. Губы ее вторили мне без слов.
После обеда – я успешно научился поглощать пищу под водой и могу более подробно рассказать об этом при случае – мы встали из-за стола, накрытого в высоком мраморном зале, довольно странно украшенном сетями и веревками красных и коричневых цветов, и отправились куда-то по длинному узкому коридору, ведущему все вниз и вниз, казалось, ниже дна морского, по винтовой лестнице, которая вилась, сверкая, в абсолютной темноте. Однако примерно ступеней через двадцать брат мой заявил:
– К черту!
Перебрался через перила и поплыл вниз рядом с ними, светящимися во мраке.
– Так быстрее, – подтвердила Мойра.
– А спускаться еще долго, – согласилась Дейдра, зная такую же лестницу в Амбере.
И мы, перешагнув через перила, тоже поплыли вниз, сквозь тьму рядом со светящимися ступенями предлинной лестницы.
Потребовалось, наверное, минут десять, чтобы достигнуть дна; когда ноги наши коснулись его, мы встали прочно и надежно, и вода никуда не сносила нас. Несколько светильников в стенных нишах едва мерцали, слабо освещая окружающее пространство.
– Почему эта часть океана, будучи двойником Амбера, совсем не такая, как остальные воды? – спросил я.
– Потому что здесь все так, как есть! – отрезала Дейдра. Зря это она.
Мы находились в гигантской каверне, из которой в разных направлениях вели тоннели. По одному из них мы и пошли.
И шли очень долго, пока не начали попадаться боковые ответвления. Некоторые были перекрыты дверьми или решетками, другие – нет.
У седьмого ответвления мы и остановились. Дверью служила громадная, окованная металлом серая плита из чего-то вроде сланца, примерно вдвое выше меня. При виде двери смутно вспомнились размеры тритонов. А потом Мойра одарила меня улыбкой, сняла с подвешенного к поясу кольца большой ключ и вставила в замок.
Повернуть не смогла. Наверное, дверью очень давно не пользовались.
Рэндом что-то прорычал, сердитым движением отбросил ее руку и взялся за дело сам.
Сжав ключ правой рукой, повернул.
Щелкнуло.
Рэндом толкнул дверь ногой, та отворилась.
В помещении размером с бальный зал находился Образ. Пол был черным и гладким как стекло, и на полу располагался Образ.
Мерцающий, словно холодное пламя, каким он и был, он обращал все помещение в нечто не совсем реальное. Сложный орнамент, вычерченный светом, состоял в основном из кривых и изгибов, хотя ближе к центру имелось несколько прямых линий; мне он напомнил фантастически замысловатый увеличенный рисунок лабиринта – вариация на тему игр, где карандашом или авторучкой надо неотрывно вывести путь внутрь или наружу[52]. Я почти видел слово «Старт» где-то с того края узора. В поперечнике он был около ста ярдов в узком месте посередине, и под полтораста в длину.
В голове моей зазвенели колокола, затем все затрепетало. Прикоснуться к этому Образу было откровенно боязно. Но если я принц Амбера, где-то в моей крови, в нервной системе, в генах должен быть «записан» правильный образ – а значит, я смогу ответить должным образом, смогу пройти эту штуковину!
– Курить охота, – пробормотал я, и прекрасные спутницы наши захихикали – слишком быстро, пожалуй, и явно сдерживаясь, чтобы не сорваться.
Рэндом взял меня за руку:
– Это испытание, но преодолимое, иначе нас бы здесь не было. Начинай очень медленно и не позволяй себе отвлечься. С каждым шагом будет вздыматься сноп искр – не бойся, они безвредные. Будет казаться, будто сквозь тебя как бы течет поток, а через некоторое время закружится голова. Главное – оставаться сосредоточенным и продолжать идти! Ни в коем случае не останавливайся и не сходи с линии, тогда тебе конец.
Рэндом говорил и говорил, подводя меня все ближе, ближе к той стене, что была справа, у дальнего края Образа. Женщины следовали за нами.
Я прошептал Рэндому:
– Я пытался отговорить Мойру от того, что она для тебя придумала. Не вышло.
– Я знал, что ты попытаешься, – улыбнулся он. – Не беспокойся! Год я могу хоть на голове простоять, а может быть, мне даже скостят срок, если я им достаточно надоем.
– Девушку, которую наметили тебе, зовут Виала. Она слепая.
– Ну-ну, – хмыкнул Рэндом. – Те еще шуточки.
– Помнишь, мы говорили о регентстве?
– Да.
– Позаботься о ней и останься с ней на весь год, и я буду щедр.
Молчание. Потом Рэндом сжал мне руку.
– Твоя подружка? – фыркнул он. – Ну и как она?
– Так договорились? – спросил я.
– Договорились.
Мы как раз подошли к тому месту, где начинался Образ, неподалеку от
