Легенды Соединенного королевства. Мир света - Владимир Игоревич Ашихмин
– Эмилия?
Моя подруга решительно кивнула.
– Извини, что я закатила тебе истерику. Я поступила как эгоистка и… Если хорошенько подумать, то гнить изнутри ничуть не лучше, чем снаружи. Бери… свой. Ты заслужил его.
– Но!..
– Я буду очень рада тому, что ты не перейдёшь в общество любителей Кровавой Мэри. По моему мнению, клуб ценителей морковки, курочки и картошки тебе подходит намного больше.
Я оглядел друзей. Они перебороли себя ради меня.
– Действуй! – подтолкнула Серэнити.
– Спасибо вам, – тихо сказал я, вынимая из коробочки сосуд.
Пять пар глаз прильнули ко мне. Я откупорил тугую деревянную пробку. Струйка пара побежала через край бутылочки. Поднеся нос к горлышку, я уловил отдалённый запах винограда. Что, если там яд, и я собственноручно отправлю себя в мир иной? Вряд ли… я же теперь Ведьмак, друг ворожей, зачем меня умерщвлять? Я поднёс ёмкость ко рту. Что сказать? Настои, приготовленные не мной и тем более не Эмилией, я пить не люблю. Мало ли, кто и что там намешает – ходи потом полжизни мимо горшка. Я сделал глоток. Тягучая жидкость по вкусу напомнила мне рагу из кабачков. Я сморщился. Гадость полнейшая. Дурнбад, глядя на мою скорченную физиономию, что-то сочувственно крякнул на лундулуме. В желудке кольнуло. Боль! Схватившись за живот, я упал на траву. Меня затошнило. Я отполз в кусты… К моему удивлению, рвота прекратилась так же внезапно, как и началась. Мне страшно захотелось есть. Сарделек, пюре и грибков! Да! И нарезку из овощей, пожалуйста! Петраковель загадочно улыбнулась.
– Вижу, что ты проголодался. Так и должно быть. Ты вернулся к своим истокам. Все дары кроме одного – преподнесены. Завтра с утра ты войдёшь в Чертоги Отражения.
Оракул щёлкнула пальцами.
– Но сейчас ещё ночь, и я приглашаю вас отведать праздничный ужин, устроенный в честь Калеба Шаттибраля!
– С превеликой охотой подниму бокал за Оплот Ведьм и Лес Скорби! – ответил я, глотая непрерывно выделяющуюся слюну. – Но что насчёт моих друзей? Я не могу зайти в Чертоги Отражения один…
– Хорошо, будь по-твоему, – после некоторого раздумья скрепила ворожея. – Расплачиваться – так расплачиваться сполна. Идите все.
– Твоя щедрость не имеет предела!
– Как и твоя самоотверженность, Ведьмак.
Петраковель хлопнула в ладоши. Послышалась музыка. Под её тихую и ненавязчивую мелодию мы прошли вглубь сада. За внушительной посадкой вязов нас дожидался накрытый стол. Сервированный синей посудой, он вмещал в себя огромное количество яств! Что интересно, столешница имела привычную, человеческую высоту. Петраковель подползла к стулу, выпрямилась в полный рост, а затем села. Мы последовали её примеру. Меня порадовало то, что для Снурфа и Мурчика тоже были места – с горкой подушек. В предвкушении пира, таракан, умастившийся подле меня, довольно задёргал усами.
Теперь о том, чем в Оплоте Ведьм нас потчевали. Вся еда была приготовлена исключительно на пару. В овальных блюдах лежали овощи. Капуста, морковь, кукуруза, свёкла, тыква, редис, перец – всё дымилось и дышало жаром. В мисках с оранжевой каёмочкой были разложены индюшачьи окорока, заячьи тушки и, по-видимому, оленина. Между разнообразных канапе с оливками и маслинами громоздились фруктовые салаты. Один мне приглянулся больше прочих. В нём – сочная дыня, порезанная крупными кусочками, перемешивалась с мягким сыром, зеленью и королевскими креветками. Где ворожеи, живя в самом центре Леса Скорби, достали обитателей моря – ума не приложу. Так же на столе толпились различные каши. На них изрядно поднажали Эмилия и Серэнити. Девушки, что с них взять? Ни дюйма к фигуре! Хотя о каких дюймах речь, когда мы так оголодали? Я уплетал отварной язык, огурчики, помидорчики и, конечно, хлеб. Белый с неровными дырками, он таял на языке как изысканное пирожное. Наверное, я умял не меньше буханки.
Забавно… Набивая брюхо, я вдруг задумался, что едва не перешёл на питание кровью. Кстати, о ней. Возле Грешема возвышался хрустальный графин. Кто в нем? Животное? Крохош? Балаг? Или… Знать не хочу. Мой ученик пил с нескрываемым восхищением. Остальные смаковали вина. Сухое было сделано в самом Оплоте Ведьм, а полусухое и полусладкое имели потёртые ярлычки Плавеня.
Нашим фамильярам перепали здоровенные крысы. Мне было немножко стыдно за Снурфа. Он в отличие от Мурчика громогласно чавкал. Кот же вёл себя галантно. Подцепляя лапкой крысу за розовый хвост, он вначале предлагал её Эмилии, а после получения отказа ел сам.
Когда трапеза подошла к концу, Петраковель повлекла нас за собой. Мы миновали коридор и прошлись по залу с эфирными ромбами. За галереей с парящими в воздухе свечками оракул свернула к проходу с дверями. Толкнув одну из них, Петраковель запустила нас вовнутрь. В комнате было пять кроватей и два лежака. Пуховые одеяла, свёрнутые в рулончики, так и манили поскорее ими воспользоваться. Прежде чем удалиться, оракул нажала на рычажок. Часть стены отъехала в бок. За отгороженной секцией находился круглый фонтан. На его гранитном основании сгрудились мыльные принадлежности. Поодаль, на шкафу, крючки унизывали полотенца. Чтобы не смущать друг друга, мы решили, что в начале ополоснутся девочки, а потом мальчики.
Вернувшись в комнату, я заметил, что из-под подушки торчит краешек материи. Я потянул его на себя. Оказалось, что это чистая одежда. У меня в руке была белая блузка, явно предназначавшаяся для Серэнити. Так и есть, у тумбы примостились ботиночки её размера. Мои обновки прятались на кровати напротив. Раскладывая их на простыне, я подивился качеству ткани. Мне досталась чёрная мантия, рубашка и штаны с кожаным ремнём. Подкладки на всех изделиях состояли из меха шиншиллы. Вместо моей замызганной и истёртой обуви я получил замшевые сапоги.
Я бурчал ворожеям благодарности, пока рядом не вскрикнул Грешем. Подняв глаза, я прямо-таки задохнулся от смеха. По случайности вампир вытянул из-под покрывала лифчик. Сгорая от стыда, Грешем пытался отделаться от интимного женского белья, но сделать это у него никак не получалось. Бретелька зацепилась за коготь! Мой ученик в отчаянии крутил бюстгальтером в разные стороны. Картина стала полной, когда стена отошла и на пороге показались наши распаренные подруги.
– Что здесь происходит? – строго спросила, Серэнити освобождая Грешема от кружева.
– Я… я .. взял, а там это! Я не знаю, как…
Язык Грешема прилип к гортани и не желал выговаривать слова правильно. Я уверен, что сейчас он мечтал провалиться под землю.
– Ты что, игрушку себе нашёл?
Великий инквизитор продолжала буравить взглядом сконфуженного вампира.
– Нет, нет, всё не так! Оно само! Клянусь! Ну, вот эта вот вещь на резинке! Она приклеилась!
– Что значит приклеилась? Ты вертел им, словно веером!
– Грешем хочет сказать, что лифчик напал на него сам, а он, не зная как с ним бороться, запаниковал, потому что жизнь его к такой
