Легенды Соединенного королевства. Мир света - Владимир Игоревич Ашихмин
– Но, но!
Фчифчи предупреждающе выставила руки.
– Не так всё просто, древесина! Отныне у тебя появятся супружеские обязанности! Уж не успел ли ты случайно подумать, что вся твоя жизнь отныне будет состоять только из сладеньких кусочков брусничного пирога? Есть каждодневные заботы и быт, который способен съесть даже самую крепкую любовь! Брак – это тяжёлый труд, где должны прилагать усилия, как мужчина, так и изредка женщина! Но всё это в далёком будущем. Перво-наперво поближе познакомишься с моими родителями. Заявишь о своих намерениях. Я – девушка приличная, хоть ты тресни посередине ствола, а без благословения мамы и папы за тебя не пойду.
– Как скажешь, золотушка, как пожелаешь! Я всё устрою! С мамой и папой! С бабушкой и дедушкой! С братом и сестрой! С грядкой и росой! Я получу одобрение, а потом с удовольствием оповещу всех и вся о нашем венчании! Лес Скорби загудит! Лес Скорби запоёт! Лес Скорби затрясёт! Я организую пир на весь мир и позову на него всех-всех, кроме змеюки Джейкоба!
Шоб-Коб-Дуб потянул руки к Фчифчи. Меня же что-то в разговоре стало отдалённо смущать… Что?
– Ух, груша моя, ух, бабочка!
– Ты обозвал меня бочкой?!
Фчифчи откинула трепещущие ветки в сторону.
– Намекаешь на то, что я толстая, да? Не по размеру вышла? Фу ты, грубиян! Задира! Правильно мама мне однажды сказала – «Шоб-Коб-Дуб, только корчит из себя паиньку, а на деле он – лиходей!»
Видя, что Деревянный Гигант готов вновь захныкать, я решил вступиться за него.
– Ты ослышалась, ничего подобного Шоб-Коб-Дуб не говорил. Он назвал тебя бабочкой, а не бочкой!
– Я сама разберусь, что сболтнул мой парень! – капризно отозвалась Фчифчи. – Кто вообще дал тебе право присутствовать при наших тёплых объяснениях? Ты тут – третий лишний! Давай, дуй отсюда!
– А вы не поругаетесь, если я уйду? – опасливо спросил я.
– Ну, если и поругаемся то, что? Помиримся всем известным способом!
Старуха сложила руки на впалой груди.
– Когда ты уже оставишь нас наедине?
– Последний вопрос, и я вас покину.
– Задавай.
– Ты больше не вернёшься к Джейкобу?
Фчифчи свела губы в тонкую нить. Через некоторое время она ответила:
– Да ну его, он мне порядком надоел. Хоть он и хороший малый, но больно занудный, и повод, что подвернулся его бросить, пришёлся очень кстати! К тому же жить с дураком, надо заметить, та ещё радость! Как можно забыть, что моя мама использует для отвара листья не Шоб-Коб-Дуба, а его брата Коб-Шоб-Дуба? Я ему пятьсот раз повторяла, что это две разные личности!
– Мой братец в хороших ладах с матушкой Фчифчи и женат, кстати, на её сестре Чифчиф! Каждый год он отрывает от своей макушки жёлтые листья и передаёт их тёще для эликсира молодости!
Деревянный гигант опустил голову.
– У меня-то на кроне не желток, а бирюза!
Осматривая яркую листву, я крепко стиснул зубы, чтобы не закричать. Как мог Джейкоб промахнуться и перепутать, кто из братьев даёт матери Фчифчи свои жухлые побеги! Предприятие висело на волоске! Эх, выбросить бы кинжал в Мухоморку, да обошлось вроде как всё. Даже не обошлось, а сложилось как нельзя лучше! Шоб-Коб-Дуб больше не плачет! Древний Источник чист, а значит, Лес Скорби скоро оживёт! Моя миссия исполнена!
– И действительно, за ушами у тебя зелень отливает синевой! Но это лишь красивее! – сказал я. – Что же, не смею вас более задерживать своим присутствием! Всего вам самого доброго! Живите счастливо и не грызитесь по мелочам! Они того не стоят! Надеюсь, что когда-нибудь снова с вами увижусь!
– Приходи на нашу свадьбу, – благодушно позвал Деревянный Гигант.
– А когда она состоится?
– Бу-бу-бу, лет через сто, может раньше, если всё успеем подготовить. Да, думаю, мы уложимся в девяносто восемь!
Шоб-Коб-Дуб почесал бугристый нос.
– Я пришлю тебе весточку, Шмалеб. В каком лесу ты, кстати, растёшь?
– Калеб, – поправил я, наполняя опустевшую флягу в озере. – Мой дом… Мой дом находиться в Весёлых Поганках, что над Лунными Вратами у северных берегов Моря Призраков. Присылайте официальное приглашение в замок Шато. Я буду с нетерпением его ждать!
– Пока-пока! Но пока не пока!
Фчифчи хихикнула.
– Дам тебе совет на прощание – когда будешь выбирать себе вторую половинку, обязательно познакомься с её мамой. Если она пухлая – значит и дочурка со временем округлится, а если потенциальная тёща худа, как жердь, то и жить тебе всю жизнь с плоскодонкой. Запомни, дети – это отражение родителей! Вот посмотри на меня – я – красотка и маманя у меня такая же! Ничего лишнего! А характер какой? Золото!
– Что есть, то есть! – закивал Шоб-Коб-Дуб. – Ты у меня во всем – лучшая из лучших!
– Спасибо, что поделилась столь важным секретом! Я обязательно воспользуюсь им при подборе пассии, – улыбнулся я, смотря на уродливое лицо старухи. – Однако знаешь, не размеры и не красота самые главные достоинства женщин. Душа – именно к ней нужно тянуться в первую очередь.
– Почему?
– Потому что на небо можно забрать только то, что ты есть.
Фчифчи вдруг выпрямилась и несвойственно мягко проговорила:
– Душа твоей избранницы нежнее облаков. Береги её и себя.
– Эмилия… – прошептал я.
Поляна потонула в тумане. Я понял, что за образом старухи таится совсем другой человек. Мудрый. Всеведающий. Кто она, эта Фчифчи? Наверное, я никогда не узнаю… Я накинул капюшон – пора возвращаться к Петраковель.
Глава 25. Гамбус
Мне только что удалось распутать клубок любви. Его нити были такими перекрученными и колючими, что всюду, где он прокатился, остались раны. Но теперь они затянутся! Лес Скорби обновится! Всё придёт в норму!
Я сел на призрачного коня.
– Неси меня в Обитель!
Мы поехали, но не быстро. Юнивайн как бы приглядывался, и я вместе с ним. Что-то стремительно менялось. Чаща полнилась звуками. То тут, то там мне на глаза попадались животные. Они торопились напиться из реки. Ведь как-то же узнали, что вода больше не несёт в себе отравы. Хотя думаю, такие известия распространяются скорее пожара. Наверное, какая-нибудь птичка сейчас летит по чернолесью и щебечет о том, что она увидела, как Шоб-Коб-Дуб счастливо хлопает в ладоши, потому что Фчифчи ушла ради него от Джейкоба.
Огромный дикий кабан, хрюкая, опустил розовый пятак в Мухоморку. Рядом с ним пристроился олень, а много правее – длиннохвостые волки то лакали, то довольно выли. Лес Скорби сбрасывал с себя саван изнурительной лихорадки. Синим дымом я пронёсся мимо лепрекона. Он специально забрался на высокий камень, чтобы снять передо мной котелок с пришитым к нему клевером. Я обернулся, пыль из-под копыт запорошила улыбающееся личико. Совершенно не обращая на это внимание, человечек продолжал мне махать рукой в след. Бешеные хлопки над ухом! Я вздрогнул, ко мне на руку приземлилась пушистая, коричневая сипуха. Жёлтые зрачки, хищный клюв,
