Пинок азарта - Харитон Байконурович Мамбурин
Финнеас Гладстоун был дерганный, испуганный и не желающий пива с полицией, но деваться ему было некуда. У меня был план рассказать ему о расследовании, я этому плану методично следовал, крепко удерживая нетрадиционно ориентированного полуэльфа за левую руку, чтобы правой он мог пить пиво. Поинтересовавшись, кто вообще в него стрелял, я получил лихорадочно быстрый ответ о том, что он сам понятия не имеет, но очень боится. Нет, стрелять начали еще на улице, но всё, что он разглядел, когда машина резко тормознула рядом, так это её марку, дула пистолетов и маски, скрывающие лица нападавших. Точнее — морды.
— Это были волчеры, Конрад! — дохлебав пиво, вытаращился на меня растерявший весь свой глянец автомобильный вор, — Это были демоновы волчеры в масках!
— Ладно, не бузи, слышишь, уже сирены орут, — миролюбиво продолжил я, — У тебя есть минута перед тем, как рассказать мне, что ты натворил, чтобы заслужить такую дичь.
Постороннему наблюдателю может показаться, что для Омниполиса тормозящая с визгом покрышек машина, из которой ведется стрельба — это почти норма, но это далеко не так. Город бедный, ресурсов у нижних слоев населения мало, поэтому большую часть неприятелей ожидают орки. Либо один, либо банда, либо жмуродел. Шоу с волчерами — выбивается из картинки. Дорого и ненадежно.
— Арвистер… — периодически оглядываясь на дверь кабака, возле которой нервно мялся тот самый крикливый квасной тролль, Финнеас чуть не заплакал, — Я тебе чем угодно клянусь — вообще ничего не делал! Мы сейчас все на дне, сечешь⁈ Все прижались!
— Диктуй свой адрес, — дернул щекой я, — и вот мой номер домашнего, отзвонись, когда отпустят…
— Может, ты меня отпустишь⁈
— Размечтался. А кто разбираться будет с полицией⁈
— Арвистер, ну ты же…
— Просто твой информатор, Гладстоун. Не раскатывай губу.
— Я тебя от тролля спасал!
— Ты себя спасал.
Нет уж, угонщик передан полиции, весьма смело ворвавшейся в кафе и… напоровшейся на тут же изошедшего фонтаном жалоб тролля. Не уверен, квас ли на него так подействовал, или уникум столь стремительно деградировал в городских условиях, но тролль начал так ошеломляюще ныть в перекошенные от недоумения морды полицейских троллей, что даже барменше за него стало испански стыдно. После того, как тролль, которому предложили подписать опросный лист и его личное заявление с жалобами, достал откуда-то очки… стыдно стало даже Гладстоуну.
Разобравшись с полицией и предоставив им свой вариант развития событий, а также лист, адрес, телефон и должность, я потащил оттуда свои дорогие книги, оставив непутевого заказчика разбираться с злыми и решительными копами. Варианта, что он мне наврал, я даже рассматривать не собирался, Финнеас был совершенно честен в своем недоумении, но мало ли где и кому он умудрился прищемить палец? Всё-таки, мы не в Низшем мире, дорогих машин в Омниполисе и окрестностях куда меньше, чем там. Оттоптать чью-то любимую мозоль… да он с каждой кражей их топтал!
Интересно, а как бы на моем месте поступил бы Анчар Крой?
Выйдя из кабака, я обнаружил того самого истерично-занудного тролля, которому некто выговаривал сухим сварливым голосом. В общем-то, из-за этого «некто» я и обратил внимание на странную парочку.
Сначала я подумал, что глаза меня обманывают и лысого зомби, бывшего при жизни высоким худым полугоблином, не существует, но… он всё-таки существовал и даже не был зомби! Это был лысый, худой и сутулый полугоблин преклонных лет с кожей непередаваемого серо-буро-малинового оттенка. Дед сварливо выговаривал что-то понурившемуся троллю в очках, сопровождая местами нецензурную нотацию короткой и грубой жестикуляцией. Заметив, что я остановился, снял свои модные оранжевые очки и безуспешно делаю вид, что протираю, в то время как вовсю пялюсь на него, мутант свирепо плюнул на мостовую и зашагал прочь. Тролль засеменил за ним.
Да уж, кого я только не видел за свою жизнь, каких только чудес не подкидывает Омниполис, но столь странного цвета кожу еще не доводилось видеть.
Забавный дед. Может, его прокляли? Судя по роже, характер у него явно не сахар.
Притащив домой книги и озадачив ими девчонок, я узнал, что мне звонил странный абонент, не представившийся, но оставивший свой номер телефона для связи. Сделав по номеру звонок, я с удивлением услышал очень даже знакомый голос, предложивший мне встречу, на которую грехом было бы не согласиться. Тем более в таком ресторане как «Шнеппорс».
— Ресторан? — из-за угла высунулась нагло подслушивающая Алиса, — Ты идешь в ресторан⁈
— Меня пригласили в ресторан, — обломал я рыжую наглость, — А тебя нет. Сидите, зубрите и обрящете.
— Потом, — скорчила рожицу разочарованная девушка, — Мы с Мышью пойдем по магазинам, а с нами будет Джарред. И в «Слоне» посидим. Без тебя!
— Это хорошо, — одобрил я, — Отвыкайте от папочкиного крыла. Только особо не траться, Тарасова, зарплаты мы теперь не увидим.
— Я, вообще-то, твой помощник! Где моя зарплата?!!
— Надо вам с Гарру подраться, — задумался я, — Кто победит — тот и будет помощником. И будет иметь право спрашивать о том, где его зарплата.
— Так, вот сейчас я не поняла. Только спрашивать?
— Тарасова, как мы выяснили, с тобой сейчас можно пойти либо в кабак, либо по магазинам. В приличное общество тебя не возьмешь, ты никак не ориентируешься в расах Срединных миров. Какой из тебя помощник детектива?
— Джарред тоже не ориентируется!
— Он волчер, милая. У него есть зубы, хвост и некоторая склонность к применению насилия. Ему не надо.
— А вот это обидно прозвучало…
— Чтобы не было — читай книги, а не смотри на окружающих как на человеков в разных обликах!
Наконец-то она задумалась.
Подавив искушение заставить «птенца» промаршировать по дому с громким пением какого-нибудь немецкого марша, я вымелся на освещенные проклятым солнцем улицы проклятого конкретно Арвистером города, собираясь заняться работой, то есть пробежаться до ресторана по мелким ворюгам, которых мне слил блондинистый полугном Дарвин.
Здесь меня ждал провал за провалом. Кого-то из этих жиганов не было в местах, где они постоянно трутся, кто-то отказался разговаривать, кто-то обгадился, когда я, устав от происходящего, снял личину. Причем, даже после этого вертлявый подросток отказался говорить. Чуть сознание не терял от страха, но на своем стоял горой! Тряся штанинами.
Уважаемо.
Так
