Пинок азарта - Харитон Байконурович Мамбурин
— Позже с тобой поговорим… — пробурчал я, занимаясь как раз поиском, на чем сфокусировать взгляд, — Через пару неделек…
— Не будь дураком! — испуганно каркнула дохлая легендарная ведьма Роксолана, поспешно подлетая ко мне поближе, — Я же не они! Я забуду уйму всего! Потеряю для тебя ценность!
— Мне триста сорок шесть лет скоро исполнится, девочка, — не выдержал я, — Думаешь, что я тебе дам хотя бы волосок шанса после всего, что между нами было⁈ Ты хотела забрать моё тело!
— И что⁈ — тут же заорала дохлая старая кошелка, аж раздуваясь во всей своей неприглядной призрачности, — Придурок! Выкрутился — молодец! Поставил старую раком — молодец! Но просто херить меня вместе с моими знаниями — надо быть идиотом!! Полным, тупым, беспросветным и трусливым идиотом!
— Козыри кончились, решила завалить мусором? Или просто истерика? — ухмыльнулся я, — Чего орёшь? Твоя душонка, чистая как первородный снег, давно улетела на перерождение, ты просто кучка воспоминаний.
— Которая безнадежно испортится через считанные дни! — гавкнула призрачная старуха, нависая надо мной, — Просто скажи, что ты хочешь, упырь! Составим любой контракт, я согласна на любые условия, только дай мне тело!
— Дура, что ли? — хмыкнул я, — Души-то нет, как мы контракт подпишем? Никак. Да и не нужно мне от тебя ничего теперь…
— Как это… не нужно? — для ведьмы, прожившей более сотни лет, гроссмейстера тауматургии, стало полнейшим шоком, что мастер того же искусства может просто-напросто отказаться.
— Ну, когда я бегал за твоей книжкой, — улыбнулся я, — даже когда всё закончилось, ты представлялась для меня лакомым кусочком, с помощью которого я сам смогу добраться до ранга гроссмейстера, причем легко. Однако, кое-что случилось. Я попал в ученики к духовному алхимику. И, знаешь, мы друг друга устраиваем. Ему нужен вечный ученик, а я получаю знания, о которых ты и не слыхивала. Так что на тебя у меня банально нет времени… да и желания тоже. Связываться же со старой коварной бабкой…
Какой чайничек интересный. Вот в нем-то я как раз и заварил ту жестокую бурду. Надо забрать у Виолики остаток тех листьев, буду ими кого-нибудь пытать при случае. Может, спросить её, всё-таки, что это за гадость? О, бабуля орёт всё тише и тише, постепенно исчезая в небытие.
Так ей и надо.
Ведьма боится, что её память фрагментируется, она хочет тело, срочно. Только, будучи всего лишь обыкновенной (но бездушной) бабой, которая за жизнь как-то не нажила пароходов и самолетов, торговаться со мной ей нечем. А мне незачем с ней связываться. Чтобы потом не спать ночью сном праведника, а мучительно думать, где и как старая перечница сможет тебя поиметь? Слуга покорный, пусть сидит в книге.
— Шеф? — не дадут мне подумать, как следует.
— Дальтер? Хохмунд? — удивился я заходящим посетителям, — Вы чего?
— У нас есть разговор к тебе, Конрад, — скупо бросил призрак человека-офицера, становясь передо мной.
— Да! Мы хотим тебя нанять! — ляпнул не менее призрачный гоблин-матрос, тут же получая от Хохмунда крепчайшую затрещину.
— Идиот! — цыкнул с досадой офицер, провожая улетевшего друга, а затем разворачиваясь ко мне и становясь более разговорчивым, чем обычно, — Но да ладно. Раз так вышло, вампир, давай сразу к делу.
— К какому делу? — заинтересовался я, — Хотите, чтобы я изгнал из книги орочью ведьму, а взамен расскажете, где закопан клад? А через неделю с вас взятки гладки?
— Не говори ерунды, дружище, — улетевший гоблин вернулся, потирая затылок, — Нас скоро не станет, с какой стати мы должны париться? А Роксолана, потеряв память, станет менее мерзкой бабой, я тебе отвечаю!
— Ладно, не буду гадать, парни, — послушно кивнул я, — Мне совершенно ничего не мешает вас выслушать.
— Ну, в реальном мире ты можешь помять сиськи Виолики, пока она там, с нами! — оскалился гоблин.
— Это не помешает мне вас слушать, — мять я, конечно, не собирался, но мы же среди мужиков, правда? А значит, демонстрация своей мужиковой мужиковости применяется при каждом удобном случае.
Дальше говорил не болтливый матрос, а немногословный офицер, причем получалось у него это сжато и… слегка смущенно.
Ни много ни мало, бравые дохлые матросы предлагали мне сдать все пароли и явки к их толпе безумных призраков. Рассказать, кто что любит, что ненавидит, как с ними подружиться и, самое главное — кого и как можно использовать. К примеру, Югрий у нас идеальный сторож и патрульный, способный сутками напролет выполнять эти функции, а Виг наоборот, болтун редкостный, но при этом столько времени при жизни уделявший матросскому ремеслу, что разучиться ему в принципе не способен, как и не способен удержать язык на привязи, а значит, он всегда в курсе дел, которые творятся в их маленьком коллективе безумных трупов.
Повар, кузнец, безумный сапожник, вдова, ведьма, углежог. Призраки могли быть полезными. Но что взамен?
— Мы, может, придурки, но не идиоты, Конрад, — пожал плечами гоблин, скалясь тусклыми зубами со своей пошарпанной тлением морды, — Знаем, что наша книжка — это неполноценный рабочий журнальчик, сделанный чуть ли не на коленке. Значит, могут быть еще, более новые, более совершенные. Нет-нет, брателло, тут всё понятно, что такие штуки в магазинах не продаются, да и заморачиваться тебе вроде бы не с руки, учитывая, что мы еще и периодически забываем все к морской матери, но…
— Заткнись, Виг! — раздраженно рыкнул человек, а затем пронзительно посмотрел на меня, — Это паршивая для нас сделка, Арвистер, но мы рискнем. Будешь призывать нас по одному, энергия будет тратиться, но и демоны Иерихона с ней…
— Никаких массовых хулиганств, никаких истерик, никакой ведьмы, приноровившейся тратить нашу энергию! — влез гоблин, — Всё строго по очереди, Арвистер! Мы тебе — какую-никакую службу, а ты нам какой-никакой досуг и заделье!
— Угу, — кивнул я, — А также, если вдруг чудом найденная книга окажется занятой другими несчастными трупаками, я вам еще и роль палача сыграть буду должен?
Небольшая пауза, в течение которой гоблин-матрос и морской офицер переглянулись.
— Нет, вампир, — медленно покачал головой мертвый человек, — Ты это сделаешь для себя. Мы краем уха слышали твой разговор с жирной каргой. Про твое ученичество у алхимика. Вы, бессмертные, очень любите
