Жестокий спаситель - Харитон Байконурович Мамбурин
Здесь всё прошло как по маслу. Частенько забывающая перекусить сестра с восторгом принялась пожирать свежую выпечку, а Элли, совершенно не стесняясь беспомощности голодающего ребенка, принялась забалтывать ей подзасранные цифрами мозги, заодно информируя подземную затворницу обо всем, что происходит в городе. Убийственные взгляды призрачная девушка мастерски игнорировала, продолжая с немалым удовольствием насиловать Эльме уши, пока та, не слопав весь пирог, не начала её выгонять назад на рабочее место. С чувством выполненного долга Элли полетела, размышляя, как бы уговорить Ахиола выписать им сюда последние из стенограмм, полученных на радиостанции в столице. Газет ведь новых больше не будет. Конец света препятствует выпуску свежей прессы…
С такими мыслями призрак и влетела к своему шефу, тут же потрясенно застыв на месте от открывшегося ей зрелища.
Вокруг шестирукого бога стояли, сидели, парили в воздухе двенадцать существ, чей облик был крайне далек от понятия «нормальности» даже для такого мира как Кендра и для такого города как Хайкорт. Впрочем, спустя несколько секунд, которые потребовались девушке, чтобы отойти от шока, она опознала визитёров, так как не раз и не два видела их изображения в местных книгах, которые читала со скуки.
Двенадцать богов Терсана, полный пантеон покровителей страны, в столице которой, городе Киран-Тампури, и находился сейчас Хайкорт.
Глава 7
Трель радиостанции в полной тишине вырвала меня из дремоты. Ругнувшись, я покачнулся на стуле, но удержал равновесие, сдергивая переговорную трубку с рычагов.
— Тангобар, — сухой и ровный голос, без промедления раздавшийся из динамиков, содержал в себе крохотную долю раздражения, — Что за срочный вызов? Вы мне сбили весь график…
— Петр Агарин? — осведомился я.
— С кем говорю? — спустя пару секунд вопросил определенно тот, кто нам нужен.
— Магнус Криггс.
Три… нет, четыре секунды тишины.
— Ты всех перебил? — спокойно спрашивает Умник.
— Остатки сейчас вычищают. Кригстанцы.
Еще секунда.
— Гларды?
— Их было двенадцать. Убил собственноручно.
— Хорошо, — без промедления, — У меня был контракт с родом. Значит, Кригстан? У вас есть план?
— У нас есть план и много всего остального, но нужен ты.
— Разумеется. Свобода после, переговоры, торговля?
— Это Кригстан, Петя.
— Земляк, — резюмирует Должник в трубку.
Молчу. Это Умник. Не просто умный парень, а парень, который своим умом закрыл Долг. Может быть, я его переоцениваю, только Кендра не то место, где решают мозги. И человечность. Мне его стоит лишь слегка опасаться, максимум рискую жизнью. Кригстанцы рискуют куда серьезнее.
— Ждите. Через 36–38 часов я буду в цитадели.
— Ждем.
Конец связи.
Выморочно выдохнув, я поплелся искать себе угол, где можно вздремнуть. Нет, сначала душ и одеться, благо что гвардейцы мне комплект формы привезли. Помывшись, я в одной маске и полотенце, держа сверток с тряпками, поймал одного из бегающих по замку в поисках кого-нибудь живого гномов, приказав ему отвести меня туда, где есть кровати, там оставить, но место запомнить. Чтобы в случае чего знать, где искать. Дорогу почти не запомнил, но стоило мне упасть на что-то мягкое, как усталость словно отрезало.
Она не была физической, скорее моральной. И очень-очень большой.
Сначала всё было весело. Время, пока я летел на дурацком парашюте вниз с болтающимся привязанным к моим ногам тяжелым рюкзаком с патронами для пулеметов. Этот вопиющий акт не менее вопиющего идиотизма слегка подогревала пара стреляющих по мне солдат, но, к сожалению для них, меня с таким дисбалансирующим весом в ногах болтало как говно в проруби, от чего бедолаги даже чисто в полотно парашюта всего пару раз попали. А потом я приземлился почти куда надо и… веселье кончилось.
Это было похоже на компьютерную игрушку, на стрелялку, в которой разработчик к чит-кодам добавил не только бессмертие и бесконечные патроны, но еще и умение видеть и чувствовать врагов сквозь стены. А затем, не удовлетворившись этим апофеозом полного доминирования, он еще и заставил их убегать в ужасе, кричать и молить о пощаде.
Проще говоря, это была бойня, а заодно и самое худшее, что я когда-либо переживал в жизни. Быть машиной для убийств легко, если ты изначально машина. Эти же разумные совершенно ни в чем были передо мной не виноваты. Я жал на спусковые крючки, уверяя себя, что они и так уже трупы, что не бывает невинных политиков и аристократов, как и тех, кто их защищает, что так поступать — правильно и логично…
Дерьмо собачье. Это нихрена не было правильным! Не мой мир, не мои люди, не моя война! Зато память обо всем этом уже никуда не денется…надо нажраться. Пока что я, лежа в только что зачищенном замке, никак не могу убедительно доказать сам себе, что всё, что делаю — это ради девчонок и их будущего.
Сколько можно клянчить смысл для этой жизни, а, Магнус?
* * *
— Человек порочен подспудным пониманием своей ограниченной натуры. Оказываясь в безвыходном положении, он, даже если оно заключается всего лишь в неразрешимом противоречии собственных чувств и установок, изобретает ментальных химер, чья единственная задача — лишь в облегчении бремени. Религия, алкоголь, наркотики, мечты, видеоигры, бездумное пролистывание блогов и развлекательных сайтов… это ведь всё химеры, не так ли? Мы не знаем чего хотим, либо не можем этого достичь, либо не в состоянии смириться с утратой, либо… да неважно, суть ясна. Разум противоречив и мнителен, он травит сам себя, угнетает, заставляет забыть. Чтобы жить дальше, конечно. Люди — они мастера самообмана.
— Ты меня удивил, — чуть наклонил голову набок не первой свежести эльф со знакомым голосом, только что зашедший в комнату, из которой когда-то давным-давно… не помню, когда, уползли испуганные гномы, матерящиеся лысые киды и… а, нет, Стелла тут. Лежит, повернувшись к стене, а я сижу, прислонившись спиной к её спине и продолжаю пить. Да, те, кого уносили, уводили, увозили и те, которые убежали сами? Ага, они были пьяными. Но я всё
