Дэниел Уолмер - Дважды рожденные
— О Конан, — выдохнула Гэлла, и словно теплый ветерок пронесся по его волосам. — Мне было так страшно! Под столом совсем не было места, моя рука или нога все время торчала. Если бы он только догадался обойти вокруг стола. Но какое счастье, что ты уже можешь ходить! Теперь нам бы только разыскать Кевина…
— Кевин нам пока не нужен, — возразил мальчик. — Ты что, не помнишь, как он слушается каждого слова Буно? Шедд — вот кого нужно разыскивать Он проведет нас к расщелине наверху, той самой, в которую я пролезал два раза. Без него я запутаюсь в этих ходах.
— Как?! — Гэлла заморгала часто-часто. — Ты хочешь уйти отсюда без Кевина?.. И это сейчас, когда мы знаем, где прячет Буно искры? Он же сказал, что они в кольце из гранатов, а кольцо где-то на нем… Мы должны найти это кольцо и спасти Кевина и всех остальных!
— Кром! — вздохнул мальчик. — Посмотрел бы я на тебя, когда ты будешь обшаривать Буно, а он при этом будет покорно поворачиваться во все стороны, чтобы тебе было удобнее! Лучше не спорь, а иди за мной молча, как полагается женщине.
Он вышел из прикрытия и, настороженно озираясь, ринулся вперед. Немного помешкав, Гэлла скользнула за ним. Она шла бесшумно, но глубоко и прерывисто дышала, чтобы справиться с обидой. Ее вздохи, укором шелестевшие за его спиной, действовали Конану на нервы.
— А ну-ка, затихни! — сказал он, останавливаясь. — Нечего сопеть и всхлипывать. Нужно прислушаться. Оттуда, где они работают, будет доноситься стук.
Оба затаили дыхание, но вокруг было тихо. Только потрескивали факелы, да шуршали осыпающиеся сверху мелкие камни.
— Сейчас ночь, — прошептала Гэлла. — Все они спят, а не работают.
— Да, пожалуй, еще ночь, — согласился Конан. — Но они не спят по ночам. Они шлифуют камни. Имеет смысл разыскать хотя бы Кевина. Он должен знать, где бывает по ночам Шедд.
— Да-да, разыщем Кевина! — радостно согласилась девушка.
Ход, по которому они шли, становился все уже и ниже. Реже попадались светильники. Конан снял со стены два факела, предусмотрительно погасив один из них.
— Мы прошли много боковых ответвлений, — сказал он. — Придется заглянуть в каждое из них — Кевин или Шедд могут оказаться в любом из них. Впереди мы вряд ли их найдем: дальше становится слишком низко и сыро. Пойдем вбок.
Во всех мальчишеских играх Конан обычно брал на себя роль вожака. Поэтому и здесь, в душной полутьме подземелья, где так легко было заблудиться или попасть под обвал, голос его звучал с решительными и властными интонациями. Гэлле ничего не оставалось, как покорно подчиняться мальчику.
Едва они свернули в ближайший от них боковой ход, как в ноздри резко ударила густая вонь гниющего мяса.
— Прошу тебя, Конан, давай вернемся! — закашлявшись и зажимая нос, попросила Гэлла. — Здесь не может быть Кевина. Да и Шедда — тоже.
Но мальчик, не слушая ее, шел вперед. Помимо вони он различал еще шорохи, поскрипывания и костяной скрежет. Вскоре факел в его поднятой руке осветил железную решетку с толстыми прутьями. За решеткой шевелилось что-то очень большое и бесформенное.
— Конан! — пискнула за его спиной Гэлла, и пальцы ее, ставшие ледяными от страха, впились ему в плечо.
— Кром! — прошептал мальчик, но в голосе его слышалось куда больше восхищения, чем ужаса.
За решеткой, дробя блики факела, переливалась и искрилась опаловая нора, в которой томилось гигантское насекомое. Должно быть, то была та самая медведка, о которой с такой гордостью рассказывал Буно. Причудливые опалы перемежались полосами гагата и дисками золотистого солнечного камня. Их праздничное великолепие странно и дико контрастировало с ворочающимся чудовищем. Очень отдаленно медведка напоминала коня, закованного со всех сторон в латы, но только длиннее его в два раза.
Когда прошел спазм первого потрясения, Конан шагнул вплотную к решетке и, поводя факелом, осмотрел медведку спереди и с боков.
— Ты только посмотри! — выдохнул он восхищенно. — Ты посмотри, какая у нее броня? А челюсти!
— Я не хочу смотреть, Конан, — жалобно прошептала девушка, по-прежнему прячась за его спиной. — Я не могу смотреть на такое. Заклинаю тебя, уйдем отсюда!
— Подожди, подожди!
Поистине, Буно был прав: это похлеще, чем жук. Когда мальчишкам приходилось находить в земле медведок — обыкновенных маленьких медведок, — мало кто из них осмеливался взять насекомое в руку и рассмотреть, большинство с брезгливыми криками забрасывали его камнями, настолько противен его вид. Круглые глаза без зрачков, похожие на икринки рыб, выступающие вперед хитиновые челюсти, шевелящиеся усы, массивные ноги, похожие одновременно на лопаты и на щетки для разгребания земли, длинное членистое брюшко — все это вместе вызывало отвращение и бессознательный страх даже к существу длиной не больше мальчишеской ладони.
Каково же было видеть все это увеличенным в сотню раз!..
Но в то же время размеры и мощь подземного чудовища не могли не вызывать уважительного восхищения. Гэлла прижалась к спине Конана, и от крупной дрожи, сотрясавшей ее тело, мальчик невольно покачивался.
— Прекрати, Гэлла! — прикрикнул он. — Разве ты не видишь, какая прочная здесь решетка? Она не вырвется.
Рядом с основанием решетки стоял большой деревянный ящик. Именно от него плотной волной исходило зловоние. Посветив факелом, Конан увидел, что ящик был забит доверху тушками кроликов и сурков. По всему было видно, что медведка предпочитала гниющее мясо свежему. Преодолевая брезгливость, мальчик подцепил ножом одну из тушек и просунул ее сквозь прутья. Костяные челюсти раскрылись и захлопнулись — Конан с трудом сумел выдернуть нож, защелкнутый рядом мелких треугольных зубов.
— Голодная зверюга, — пробормотал он. — Вечно голодная и вечно свирепая, как говорил Буно.
— Да пойдем же, Конан!.. — совсем уже слабым и жалким голосом попросила Гэлла.
Мальчик повернулся к ней и потряс за плечо, чтобы привести в чувство.
— Сейчас мы пойдем, — пообещал он. — Но какая ты странная, Гэлла. В тебе, должно быть, два сердца: сердце кролика и сердце рыси. То ты остаешься на кладбище ночью и лезешь следом за Буно в подземелье, а то падаешь в обморок от одного вида забавной зверюшки…
— Во мне одно сердце — сердце кролика, — вздохнула девушка. — И на кладбище, и в подземелье оно чуть не выскочило у меня из груди, а уж тем более здесь.
Конан снова повернулся к чудовищу. Что-то притягивало его к ужасному творению опалов и не давало расстаться так сразу.
— Послушай-ка, Гэлла, — сказал он вдруг. — Мне сейчас пришла в голову отличная мысль! А что если мы выпустим эту красавицу из клетки и сядем ей на спину? Я серьезно. Не смотри на меня так, иначе твои глаза выпадут из-под бровей и покатятся на пол. Тому, кто сидит на ее спине, она ничего не сможет сделать. Я знаю точно, я ездил на таком же жуке, целых два раза. Ни Буно, ни его рабы не посмеют приблизиться к этому страшилищу, и мы свободно выберемся отсюда. Ну же, Гэлла! Решайся! Видишь, какая длинная у нее спина — там вполне хватит места для двоих!.
