Цвет надежды - Росс МакКензи
Когда они приближаются к коттеджу, дверь распахивается и на пороге оказывается высокая, худая, древняя на вид женщина. Её лицо покрыто морщинами, как высохшее русло реки, а седые волосы туго стянуты сзади в пучок. Хоуп предполагает, что это, должно быть, Эффи, и думает, что она выглядит свирепой. Но когда она говорит, всё беспокойство улетучивается.
– Ох, рада тебя видеть, дорогой! – говорит она тёплым, маслянистым голосом. На её лице появляется улыбка, и Сэнди бросается к ней, крепко обнимая.
– Я тебя тоже, Эффи. Я тоже.
– Ахти, ты мне рёбра переломаешь, Сэнди! Отпусти меня и спрячься скорее от дождя.
В коттедже уютно, а запах тушёной говядины, доносящийся из кастрюли на плите, заставляет Хоуп облизать губы.
– Как ты, Эффи? – спрашивает Сэнди. – Мы приехали, как только смогли. Мне так жаль, что нас не было здесь, чтобы помочь, когда… – его губы дрожат, – когда это случилось.
Эффи тепло улыбается.
– Теперь ты здесь, и лишь это имеет значение. – Её взгляд устремляется на Хоуп. – Но, конечно, это не может быть малышка Хоуп? Боже, какой красавицей ты стала! Когда я видела тебя в последний раз, ты была совсем крошкой.
– Мне сейчас восемь, – гордо говорит Хоуп. Затем она останавливается и задумывается над чем-то. – Подождите. Вы встречали меня раньше?
– Конечно. Сэнди принёс тебя сюда сразу после того, как нашёл. То, что случилось с твоими мамой и папой, ужасно.
Сэнди добавляет:
– Именно Эффи помогла мне понять, как приготовить твоё лекарство, Хоуп. – Затем он опускает взгляд. – Ну, Эффи и Рэб.
Имя Рэба эхом разносится по комнате, и внезапно воздух становится тяжелым, как будто наполняется воспоминаниями Сэнди и Эффи.
– Ага, – говорит Эффи, вытирая глаза. – Рэб всегда был хорош в подборе ингредиентов для завершения заклинания. Это был его дар.
Она заваривает чай, и они садятся за обеденный стол, Оливер устраивается у ног Хоуп, жуя ветчинную косточку из супового запаса Эффи.
– Ты останешься? Я могла бы привести в порядок твою старую комнату, – предлагает Эффи.
Сэнди качает головой.
– Это мило с твоей стороны, Эффи, но у тебя и без нас хватает забот, чтобы путаться у тебя под ногами. Нам удобно в кибитке.
– Если ты уверен, – говорит Эффи.
– Как Рэб… – начинает Сэнди. – Что случилось в конце? Он был нездоров?
Эффи отхлёбывает свой серый чай.
– Нет, дорогой. Здоров. Просто очень старый и очень уставший. Он заснул неделю назад, но так и не проснулся. – Она проводит пальцем по краю своей чашки. – Спасибо, что пришли.
Сэнди качает головой.
– Благодарить меня не за что. Но, Эффи, я не понимаю, почему он выбрал меня для прогулки. Это должна быть ты. Ты его жена. Ты была его лучшим другом и компаньоном.
Эффи тянется через стол и берёт тёмно-серые руки Сэнди.
– Как ты знаешь, у нас с Рэбом никогда не было собственных детей, но Рэб всегда думал о тебе как о своём сыне, так же как и я.
Хоуп видит, что из глаз Сэнди текут слёзы, и отводит взгляд.
– Мы вместе приняли решение, что с ним пойдёшь ты, – продолжает Эффи. – Потому что, сынок, если бы я отправилась в это последнее путешествие с Рэбом, то бы не смогла оставить его снова. Это сломало бы меня. Так что ты делаешь это для нас обоих, понимаешь?
Сэнди вытирает глаза.
– Для меня будет честью пройти этот путь с ним.
– Спасибо, дорогой. – Эффи сжимает его руки в своих.
– Завтра вечером? – спрашивает Сэнди.
– Да, это было бы прекрасно. Он похоронен на деревенском кладбище за озером. Хочешь пойти и посмотреть?
Сэнди кивает.
– Хочу.
Дождь льёт всё сильнее и сильнее, но, несмотря на погоду, Сэнди настаивает на том, чтобы после ужина прогуляться на деревенское кладбище, поскольку небо на западе темнеет.
– Ты уверен? – спрашивает Хоуп, глядя вниз со своей личной маленькой антресоли в кибитке. – Ты утонешь под таким дождём.
Сэнди натягивает пальто и шляпу.
– Мне нужно проветрить голову. – Он смотрит на пол у дровяной печи, где Оливер растянулся в тёплом сиянии бело-серого огня. – Что скажешь, пёсик? Не хочешь прогуляться?
Оливер зевает и открывает один глаз.
– Как ты прекрасно знаешь, – говорит он сухо, – я никогда в жизни не «прогуливался». Я предпочитаю бодрящие прогулки или, в случае такой ночи, как эта, вечер у камина с хорошей книгой.
Сэнди долго смотрит на него.
– Иногда, – заявляет он, качая головой, – я жалею, что у меня нет нормальной собаки.
Оливер снова закрывает свой открытый глаз и переворачивается к огню.
– Да, – говорит он. – Я уверен, что жалеешь. Если бы у тебя была нормальная собака, ты мог бы хоть иногда выигрывать в шахматы.
Сэнди игнорирует его и снова обращает своё внимание на Хоуп.
– Я ненадолго, душенька. Эффи скоро проведает тебя. Ей не помешала бы компания.
Он открывает дверь под завывание ветра и шум дождя, а затем уходит, и в кибитке становится тихо.
Не проходит и десяти минут, как раздаётся стук в дверь. Хоуп приглашает Эффи внутрь, и они усаживаются в два маленьких кресла в кибитке. Старая волшебница улыбается, оглядываясь по сторонам, её взгляд скользит по серым корешкам множества книг, висящих в невероятном книжном шкафу у неё над головой.
– Надо же, это что-то новенькое.
– Что именно?
– Книжный шкаф. Очень умно с его стороны. Но он всегда был талантливым магом. Знаешь, он сам построил большую часть этой кибитки – мы с Рэбом лишь немного помогли. – Она постукивает бледно-серыми пальцами по бокам стула. – Итак, мой маленький ягнёночек, как наш Сэнди обращается с тобой?
Хоуп улыбается.
– Всё чудесно.
– Да. Он хороший парень, – с гордостью говорит Эффи, и Хоуп смешит, что кто-то может думать о Сэнди как о парне.
– Миссис Маккейб?
– Зови меня Эффи, душенька.
– Хорошо. Эффи?
– Да?
– Вы знали Сэнди с тех пор, как он был маленьким мальчиком?
Эффи качает головой.
– Он был молодым человеком, когда мы с Рэбом познакомились с ним. Двадцати лет или около того.
– Ох. Тогда где же он был до этого? Мне всегда было интересно его прошлое.
Пауза. Сильный дождь барабанит по крыше фургона.
– Неужели ты никогда не спрашивала его?
– Спрашивала. Много раз. Иногда он разговаривает во сне. И иногда в такие моменты его голос звучит по-другому. Почти вычурно. Как будто он превратился в кого-то другого. Я спрашивала его, но он
