История Золушки - Макс Мах
– За старика не переживайте! – пришел ей на помощь Львов. – Филипп – старый алкоголик. Немного самогонки и некоторая сумма в качестве отступных, и крыс наш с потрохами.
– Но это…
– Это что?
– Это не этично, я думаю.
– Не слышу в вашем голосе уверенности! – возразил поручик и снова приник к бутылке.
«Вот же черт! – в смятении думала Кира. – Сделали баронессой, даже глазом моргнуть не успела… Тем более протрезветь! Если он так же в постель затаскивает, то, считай, сама пришла!»
– Куда мы едем? – спросила, чтобы только не молчать.
– Сейчас мы едем к фее.
– К кому, простите? – переспросила Кира.
– К фее. А точнее, к Марии Антоновне Дуглас.
– Вы имеете в виду графиню Дуглас? – вспомнила Кира вдруг, где слышала эту фамилию.
У покойного генерала Дугласа, командовавшего авиацией империи в годы ее ученичества, должна была, верно, остаться жена, превратившаяся нынче во вдову генерала.
– Знакомы? – удивленно глянул на нее Львов.
– Нет, разумеется, – помотала Кира головой.
– Ну, значит, познакомитесь! Осталось недолго…
* * *
Графиня Дуглас жила в замке на берегу озера, притаившегося среди скал и лесов.
– Семнадцатый век! – объяснил Львов, перехватив недоуменный взгляд Киры. – Серьезно.
Ей и в голову не приходило, что кто-нибудь, тем более вдова генерала Дугласа, может жить в таком странном месте.
Холодные воды озера – дрожь пробирала от одного взгляда на них, – скалистый мыс, серые прямоугольные башни, отвесные стены, монотонность которых нарушалась лишь пятнами лишайника, бурая черепица крутых крыш.
«Хорошее местечко, чтобы встретить старость…»
– Природная аристократия империи имеет тенденцию сходить с ума самым причудливым образом, – прокомментировал ситуацию Львов.
– А каким образом сходите с ума вы? – Кира засмотрелась на мужчину, чего раньше за ней не водилось. Но факт – смотрела и определенно знала, отчего так, как знала и то, что ни о чем из того, что собирается сделать, никогда не пожалеет.
– Узнаете, – он обернулся, представив Кире вместо профиля анфас, посмотрел в глаза, улыбнулся. – Обещаю, в конце путешествия вы все узнаете, баронесса. Но всему свой черед!
Между тем не прошло и пяти минут, как ворота, врезанные в серую громаду башни, мало чем отличавшуюся от гранитных скал раскинувшегося вокруг сурового края, распахнулись, и Львов осторожно – все-таки был изрядно пьян – завел свой «Ермак» во внутренний двор замка.
– Ну-с, – сказал он, вылезая из автомобиля, – пойдемте, Кира Дмитриевна, в дом. Познакомлю вас с госпожой феей!
– Ведите, поручик! – согласилась начинавшая трезветь Кира. – Идите, я за вами.
– Как скажете, командир!
– Так и скажу!
И она вдруг вспомнила по случаю, как наставлял ее перед первым боевым вылетом военлет Столетов, прибывший в Грецию из китайского Синьцзяна.
– Ты моя ведомая, Кира, – инструктировал ее Иван Константинович. – Держись прямо за мной. Положение для женщины, скажем прямо, непривычное, но ты уж постарайся, Кирочка. Не отставай!
– Даже так?! – на пороге дома стояла сухая высокая женщина. Она была стара, но назвать ее старухой язык не поворачивался: прямая спина, ясный взгляд холодных глаз, цветом напоминавших воду, готовую превратиться в лед. – Женщина-пилот! С ума сойти!
– Я же сказал, красавица! – вставил свой гривенник поручик Львов.
– Ну, тебе виднее, я в женщинах не разбираюсь! – отрезала фея.
Смотрела она, однако, не на Львова, а исключительно на Киру.
– Разрешите представиться! – решительно шагнула вперед та. – Штабс-капитан Амелина, Кира Дмитриевна!
– А мне сказали, баронесса Багге-аф-Боо… – не без иронии произнесла старая графиня.
– Капитан воюет под девичьей фамилией! – вмешался поручик и, кажется, умудрился смутить своей репликой хозяйку замка.
– Два сапога пара! – хмыкнула графиня.
– Иди сюда, детка, – позвала она Киру, раскрывая перед ней свои объятия, – и обними старую каргу! Я всем пилотам бабушка, а пилотессам – мать родная. Дуглас моя фамилия, или знаешь?
– Так точно! – отрапортовала Кира, подходя к графине вплотную. – Я в училище как раз поступала, когда Никанор Карлович звание генерал-аншефа получил.
– Амелина? – прищурилась графиня. – Помню! Трое вас было, стервоз. Всю кровь моему благоверному испортили!
И с этими словами заключила Киру в крепкие объятия.
«Ну, ни черта себе!»
– Добро пожаловать на борт! – объявила старая дама и, отпустив Киру, кивнула, словно бы одобряя увиденное. – Хороший выбор, поручик! Стать, окрас… И в самом деле, красавица! К столу!
«Вот же стерва! – подумала Кира, оторопев от таких эпитетов. – Что я ей, призовая кобыла?»
Но вслух ничего не сказала, лишь бросила укоризненный взгляд на Львова. Получила в ответ виноватое пожатие плеч – видно, Яков Иванович тоже отрезвел, – и проследовала к столу.
За стрельчатыми окнами – узкими бойницами самого что ни на есть средневекового вида – смеркалось. На длинном столе темного дерева стояли серебряные франкской работы жирандоли с горящими свечами, в камине потрескивало пламя, танцующее на березовых поленьях. Сквозняки гоняли по стенам гротескного вида тени.
– Электричества в доме нет, – сообщила хозяйка дома, занимая место во главе стола. – Так что ужинаем и все прочее, как в старину, при свечах! К слову, про все прочее, – добавила она через мгновение. – Должна признать, мужчины в трепещущем свете живого огня выглядят куда лучше, чем есть на самом деле. Сущие дьяволы, прости господи! Полагаю, и мы, дамы, смотримся при свечах ничуть не хуже. Что скажешь, Яков?
– Мне Кира Дмитриевна при всяком освещении нравится, – галантно улыбнулся поручик.
– Ну да, – кивнула Кира, почувствовав «приход» мизантропического настроения, – а в темноте – на ощупь.
– Предлагаете попробовать? – поднял бровь Львов.
– Предлагаю отобедать чем бог послал! – остановила вспыхнувшую было пикировку графиня. – Время военное, господа, так что не обессудьте: у нас все просто – без разносолов.
Но это только так говорится, что без разносолов, а на самом деле стол у графини Дуглас оказался просто превосходный. Тем более что не «на скорую руку», а именно так, как надо, когда готовятся к приему долгожданных гостей. Сервировка – фарфор, хрусталь и столовое серебро. И угощения под стать: озерная семга в горчичном маринаде и атлантическая сельдь пряного посола, квашеная салака, сюрстрёмминг, и маринованные «по-крестьянски» вешенки, соленые маслята и боровики, вяленая оленина и моченая клюква, не считая «русских» соленых огурцов и квашеной капусты, на этот раз без яблок, но зато с чесноком. И все это под красное италийское вино из старых запасов для хозяйки и шестидесятиградусную краковскую старку для гостей.
«Умереть – не встать!» – выдохнула Кира после первой стопки.
Ей совсем не хотелось напиваться. Напротив, на предстоящую ночь у нее имелись куда более увлекательные планы, чем упиться и спать. И отказываться от них Кира не собиралась.
«Ни в коем случае, – решила
