Секрет невечной мерзлоты - Юлиана Сергеевна Алексеенко
– Боюсь, тлингитско-русских словарей нам здесь точно не найти, но давай сходим завтра.
Учитель истории долго рассматривал книжку и те расшифровки, которые удалось сделать Эде и ее учителю музыки. Они, конечно, не стали рассказывать ему всю правду про то, как Эда нашла бисер, как вышивала свои желания и что натворила. Сказали лишь, что это часть их важного исследования древних языков. И в этот раз историк, надев свои большие очки, и удобно устроившись в своем кресле, – наши исследователи, не дожидаясь понедельника, пришли к нему домой – стал внимательно читать, делать свои пометки и размышлять. Эда и Эдуард Генрихович не ожидали, что смогут получить какую-то ценную информацию сразу, но были готовы ждать столько, сколько потребуется. А через минут двадцать учитель истории развел руками и сказал:
– Это сложная задача. Если вы решили всерьез перевести всю эту книжку, вам потребуется знаток языка. Таких, я думаю, в Казахстане не найдешь, разве что за границей. У меня есть один бывший сокурсник, он теперь живет в Великобритании, он историк-лингвист, вот он точно бы мог помочь, но для этого ему нужно выслать эту книжку по почте. Я могу написать ему письмо и спросить, если он поможет…
– Но ведь это так долго! – отчаянно воскликнула Эда. – Это можно сделать как-то быстро?
– Вы что куда-то торопитесь? Не так уж и долго – на днях напишу ему, потом подождем ответа, если согласится взглянуть, организуем отправку и все – через месяцок он вам все точно скажет.
– Это очень долго, – сказала Эда, чуть не плача.
– Да, нам хотелось бы побыстрее, – добавил Эдуард Генрихович. – Наверное, вы напишите вашему другу, мы будем очень благодарны ему за помощь, а пока и сами попробуем прочесть. Мы сделаем вам копии с этой книжки.
– Конечно, приносите, – кивнул учитель истории. – Но это редкий язык, вы здесь вряд ли кого-то найдете. Голубые бусины из льда, который добыт на леднике Менденхолл, все про лед, про лед, упоминание многих мировых ледников, какие-то ледяные воздушные туннели – вот и все, что я тут понимаю.
– На каком леднике?! – в голос воскликнули визитеры.
– Менденхолл, – повторил историк, удивленно глядя на своих гостей. – Это один из красивейших мировых ледников, он находится на Аляске.
– Вы это там прочитали? – уточнил возбужденный Эдуард Генрихович.
– Я сопоставил то, что уже смогли прочитать вы, и прочел эти названия, вот видите? – и он указал на схемы, похожие на рисунки гор, некоторые из которых были подписаны на тлингитском языке. – Это все названия ледников, но вот Менденхолл выделен, и к нему относятся все эти записи и рисунки бусин.
– Ну конечно, точно! – обрадовалась Эда. – Какой же вы молодец!
– Это было не сложно, нужно просто знать названия ледников. Так что если я был вам полезен, я рад, ну а дальше – будем надеяться, вам что-то существенное расскажет мой сокурсник.
По дороге домой Эда тараторила как заведенная – она перебирала все варианты действий, начиная от письма в Великобританию, заканчивая поездкой на Менденхолл.
– Эда, Эда, ты не понимаешь! Ты не можешь просто так поехать туда, это слишком сложно, – остужал ее Эдуард Генрихович. – Во-первых, это дорого и потребует денег на билет, во-вторых, для вылета в США нужна виза, и детей одних не пускают, тебе нужен будет взрослый. Но даже если представить, что ты сможешь поехать туда – что ты будешь там делать? Ты что же – считаешь, там везде рассыпан этот бисер, только ходи да собирай?
– Не знаю, – отчаянно отвечала девочка, но тут же начинала делать предположения, где и как на Аляске можно будет найти еще бисер, чтобы исправить свои ошибки.
– Эда, тебе нужно успокоиться, – сказал ей учитель, когда они вернулись домой. – Ничего страшного не произошло, твоя мама поправится, и вы сможете поехать с ней к твоему брату и сестре. Даже если ты сделала так, что они не могут приезжать, это не означает, что вы не можете поехать к ним.
– А ваша невеста? – спросила Эда, чуть не плача.
Эдик тяжело вздохнул.
– Ничего, как-нибудь наладится. Я думаю, что нужно отправить книжку в Великобританию, и посмотреть, что будет. Завтра я сделаю копии, и ты занесешь их твоему учителю истории в школе. Да, Эда, завтра тебе нужно идти в школу. И ходить каждый день. И ждать выздоровления мамы.
Эда согласилась. Рано утром они с учителем сходили к ней домой, взяли учебники, одежду, и Эда отправилась в школу. Чуть позже Эдуард Генрихович занес в школу копии, они передали их учителю истории. А после занятий девочка пошла в библиотеку, взяла несколько книг по географии и нашла описание ледника Менденхолл. Он был прекрасен! Глядя на иллюстрацию, Эда поняла, откуда у бисера были его восхитительные лазурно-бирюзовые переливы – многовековой ледник имел такие же необыкновенные цвета. В книге было описание и других крупных мировых ледников – таких же прекрасных и величественных, как Менденхолл. А еще она нашла описание ледников, что находились недалеко от Алматы, они были намного меньше, но тоже довольно крупные. Теперь она точно знала, что именно ледник породил ее волшебный бисер. Если бы только попасть на этот Менденхолл! В книжке было написано, что в леднике были пещеры, которые могут посещать туристы. Наверное, где-то там можно было найти и бисер. Эда наполнилась надеждой, что даже если не удастся скоро, но когда-нибудь можно будет поехать туда. Главное, чтобы мама поправилась. Но когда вечером они с учителем пошли навестить ее, оказалось, что ей снова стало хуже. Врач, который лечил маму, сказал, что не понимает, что происходит – она получает нужное лечение, но выздоровление не наступает, и ее будут переводить в другую – городскую больницу.
Эда расплакалась от досады. Ей стало очень страшно – за маму, за себя, за брата и сестру, которых она может больше никогда не увидеть. Напрасно Эдуард Генрихович успокаивал ее, старался уверить ее, что все непременно наладится – девочка не успокаивалась и винила во всем себя.
– Мама заболела от горя! Когда папа уехал, она стала такой – грустной, странной, молчаливой. А теперь, когда Александр и Анна больше не приезжают, она просто умрет, понимаете?!
– Эда, ну что ты! У нее есть зачем жить – у нее есть ты!
– Я ужасная! Я грубила ей! Я грубила им всем! Она радовалась, когда они были рядом, когда все были рядом, а теперь она изменилась совсем. Это все я! И теперь я могу
