Владимир Лещенко - Торнан-варвар и жезл Тиамат
Чикко не обиделся.
– Если хочешь знать, то все, чем торгуют ваши аптекари, по большому счету, выдумали мы, чародеи. Это сейчас каждый цирюльник, только и умеющий, что пускать кровь когда надо и не надо, лезет во врачи. А прежде шаманы были и мудрецами, и заклинателями духов, и лекарями.
– Но все-таки, зачем все это?
– Видишь ли, – важно сообщил фомор, – тут все имеет свое назначение. Вот это, – он встряхнул небольшую лаковую коробочку, – снадобье, которое дает возможность видеть в темноте многие часы. Сварено из рыжих мухоморов.
Марисса уважительно покачала головой.
– Это – горное мумие, – указал он на небольшой глиняный горшочек. – Срастит в пять дней сломанную кость и затянет глубокую рану, даже такую, какие оставляет граненое лезвие. Вот здесь, – его палец любовно погладил мутное стекло сосуда, – лекарство, что выгонит из тела желудочную хворь: в дороге это особенно полезно. А вот это…
– А без снадобий ты что-нибудь можешь? – К воительнице возвращалось ее прежнее ёрничество.
Вместо ответа Чикко протянул ей ладонь, над которой возник светящийся шарик размером с мандарин.
– Ух ты! – девушка действительно была восхищена. – Может, у тебя и демон ручной где-нибудь припрятан?
Чикко неприязненно на нее взглянул, гася магический светильник.
– Ты, никак, шутишь? Или вам в вашей школе не говорили, что демона невозможно вызвать в наш мир?
– Но раньше-то…
– Тысячу лет назад аль поболе – может быть. А теперь – нельзя. Хотя, – он недобро усмехнулся, – знавал я людей, которые похвалялись, что с демонами чуть ли не дружбу водили. Только вот… Кое-кто из них потом пропал, да так, что концов не найти.
– В одной старой книге я читала, что демонов может вызвать человек с Древней Кровью, – сообщила амазонка.
– В старых книгах чего только не напишут.
Так или иначе, сборы закончились. Груда вещей уменьшилась на треть.
Стемнело, и они решили лечь спать пораньше. Марисса устроилась за ширмой, Чикко тоже вскоре начал похрапывать, а Торнан все сидел при свете корийской масляной лампы, обдумывая все еще раз. Потому что завтра уже поздно будет переигрывать планы – начнется поход.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. РЕКИ И ГОРОДА
Глава 7. НАЧАЛО ПУТИ
Со стороны картинка могла бы показаться вполне идиллической – словно на пикнике, устроенном беспечными горожанами в окрестностях Корга.
Торнан с Чикко, в чем мать родила, устроились на горячем песке. Их одежда отмокала в ручье, старательно разложенная их спутницей и придавленная камнями.
Марисса, облаченная лишь в пресловутую ночную рубашку, распустив по плечам небрежно отжатые волосы, была занята важным делом – она чистила маленький медный котелок, одно из главных сокровищ путников. Благодаря ему они имели возможность попить на привалах горячего травяного отвару и когда-никогда побаловать себя похлебкой из вяленой баранины или дичи. Весьма большое удобство, если учесть, что обычно в таких походах довольствовались едой всухомятку да запеченным в кострище и жаренным на углях харчем.
Кони их, расседланные и стреноженные, бродили неподалеку, отдавая должное высокой траве. Ну все точь-в-точь как на пикниках богатой коргианской молодежи. Правда, там частенько именно девушки снимают с себя все или почти все, в то время как мужчины остаются в одежде. При этом ничего такого там обычно не происходит – именно в этом почему-то находят особый шарм.
Перед тем как залезть в ручей, Чикко, непритворно смущаясь, уговаривал девушку не подглядывать за ними. А она в ответ смеялась, говоря, что даже если они снимут с себя все при ней, то ничего нового она не увидит, к тому же Торнану стесняться нечего – у него, видать, все в порядке, а Чикко тем более не может, судя по всему, поразить ее чем-либо.
Чикко все же смущался и в конце концов прикрыл чресла сорванной тут же веткой папоротника. Но даже так было видно, что Марисса вызывает в нем весьма определенный интерес. Даже удивительно – в родных краях Торнана женщины купались голышом вместе с мужчинами, и мужчины спокойно к этому относились.
Впрочем, кто этих дикарей поймет? Вон, борандийцы недалеко от фоморов ушли, а сколько у них всяких запретов дурацких да заумных обычаев…
Оторвав взор от весьма симпатичной фигуры их спутницы, Торнан оглядел окрестности.
Если верить тому, что рассказывали им местные обитатели, жители мелких деревушек, непонятно было, как они тут еще живы. Места эти были, по их словам, мрачными и недобрыми. Леса заполнены медведями и дикими кошками, наглыми волками и злющими карликами. Пустоши и болота населены нечистой силой. Местные с искренним страхом говорили о волках-оборотнях и ведьмах, призраках и лепреконсах, но больше всего – о разбойниках…
И в самом деле, северо-запад Кильдара был краем мрачноватым, хотя никого страшнее косуль и оленей им пока не встречалось (последнюю доели вчера). Но сейчас они оказались в месте, достаточно приятном. Вокруг простирался светлый и могучий сосновый бор, в котором за сотню шагов различаешь пролетающую птицу. Это с одной стороны хорошо – трудно подобраться незамеченным. Но и плохо – почти невозможно скрыться от врага.
– Ой, хорошо-то как… Так бы всю жизнь тут и просидел, никуда бы не пошел, – вздохнул Чикко. – Да, – он сладко потянулся. – Я вот подумал – когда вернемся, может, плюнуть на это шаманство с чародейством, купить маленькое поместье где-нибудь лигах в ста от Корга? Так и сделаю! Заведу себе винный погреб, буду охотиться, а еще лучше весь день валяться в саду под яблоней на травке. А девушки с хуторов будут приносить мне виноград и землянику и класть в рот. А потом я сам буду класть… девушек. На травку. Торнан, махнем со мной? – Чикко мечтательно прикрыл глаза.
– Угу, – не обращаясь ни к кому, бросила Марисса. – Только вот скажу тебе, девушек в селе тебе придется искать долго и старательно, потому как уже с двенадцати лет их там… кладут на травку. Опять же моются они хорошо если в неделю раз, ноги и руки у них в мозолях, а уж насчет всяких таких штучек, до которых ваша мужичья порода охочая, – так за это и по башке могут дать!
– Ты-то откуда знаешь? – заинтересовался Чикко. – Вроде ведь не деревенская.
– Как-то месяца три я с друзьями охраняла одно село от разбойников. Там и насмотрелась на эту жизнь.
Торнан про себя слегка удивился. С чего бы это бойцам храмовой стражи охранять какую-то там деревню? Вряд ли им так уж много могли заплатить… Хотя всякое может быть, конечно. Но спрашивать он не стал. Зато спросил Чикко.
– Ну, кому-то ж надо и деревни охранять, – почему-то выдержав паузу, ответила их спутница. – Как-никак, вы все, храбрые герои, от трудов крестьянских кормитесь, а вот сторожите их не так чтобы хорошо. От тяжелых, между прочим, трудов. Я там и косить научилась, и козу доить… Вот ты можешь козу подоить? – обратилась она к Чикко.
