Александр Кудрявцев - Железные Волки. Время секир
Этого времени Ратмиру, Рю, Альфгару и его людям хватило за глаза. Смертельно раненные дренги Медведя тяжело попадали на пол, хрипя и возя ногами. Никто не успел издать ни единого крика.
– Чем это здесь воняет? – сказал Ратмир, выпуская наружу парные кишки Гуннара и глядя ему в остывающие глаза. Когда тот затих, дверь из покоев конунга Медведя, ведущая во двор, распахнулась.
– Ну, где мои обновки? – раздался голос Улла. Шагнув к телегам, он увидел лежавшие трупы, и отшатнулся было назад.
– Стоять, – сквозь зубы прошипел Эйнар, хватая его за шелковую рубаху на груди. Но тот одним движением толстенной руки отшвырнул его, как котенка, и захлопнул за собой дверь.
Вынести ее получилось не сразу. Когда Ратмир и Эйнар ворвались в его покои, Медведь пытался открыть засов второго выхода, но тот заклинил так, что могучие волосатые пальцы лишь скользили по гладкому железу.
– Боги не хотят твоего бегства, – сказал Эйнар, крутанув в руке изогнутый клинок Ветра.
Улл Медведь резко обернулся к нему. В его руках блеснули лезвия двух тяжелых секир, перевитых золотой проволокой.
– Когда мои берсерки вернутся, вы умрете, – ровным голосом произнес он, ощупывая взглядом окруживших его воинов.
Пара телохранителей, выставив перед собой мечи, следили, чтобы никто не мог зайти с флангов.
– Мы все когда-нибудь умрем, – сказал Эйнар, стараясь унять дрожащий от ненависти голос, – но ты – раньше.
– Тогда выходи со мной один на один, – сказал Медведь, качнув секирами в огромных руках.
– Мы ударили тебя в сердце, Медведь, – сказал Ратмир. – Твоя крепость захвачена изнутри, и теперь она охраняет нас от твоего же войска, которое стоит за стенами. Сдавайся.
– Исподтишка, будто крысы, – Улл брезгливо сморщил губы.
– А мы крысы и есть, – усмехнулся Ратмир. – Сдавайся, и мы сохраним тебе жизнь.
– Нет, – покачал головой Медведь, – я чую твою жажду крови, разноглазый демон. Я почувствовал ее, еще когда ты схлестнулся с моими лучшими воинами. От тебя разит желанием убивать, и это мне на руку. Предложение возглавить мою армию еще в силе. Сложи оружие. Тогда я никого не трону и воздам тебе почести. – Улл кивнул на стены за спиной воинов. – Если ты расправишься со мной здесь, те, кто стоит лагерем у крепости, возьмут ее штурмом. У тебя слишком мало людей, чтобы отстоять ее. Думаю, ты достаточно умен, чтобы принять мое предложение.
– Твои слова имели бы смысл, если бы ты сам, собственными руками, не засыпал подвалы зерном, сухарями и вяленым мясом. Пищи и воды нам хватит до следующего солнцестояния. А взять такую крепость штурмом не сможет сразу и войско чудовищ Рагнарека, – пожал плечами Ратмир.
– Мои люди пойдут на приступ. Вы отразите первый, может быть, второй, и каждый раз будете нести потери. Третий отбивать будет уже некому, – прорычал Медведь.
Вместо ответа Ратмир посмотрел на стоявшего рядом Альфгара. Тот кивнул и быстро скрылся в полумраке прохода.
– Брат Тени отправился разводить сигнальный костер на крыше. Знак того, что крепость захвачена, и твоей армии, которая сидит под стенами, некуда будет уйти в случае внезапного нападения. Которое… – Ратмир помолчал, прикидывая в уме, – начнется еще до заката. Первый отряд черных всадников уже неподалеку и ждет сигнала.
Медведь помолчал и сказал:
– Даже если это правда, моя судьба определена. Хватит болтать. Пора сражаться!
– Я с радостью сниму с тебя шкуру, – произнес Эйнар и, прежде чем Ратмир успел что-то предпринять, шагнул вперед. – Говорят, у медведей ценная желчь. Я буду лечить ею жену.
– Кое-что ты уже не залечишь, – ответил Улл, и лицо Эйнара перекосила страшная гримаса.
– Он старается разозлить тебя! Не торопись! – успел крикнуть Ратмир, но Эйнар уже слышал лишь тяжелый марш толчков крови в своих ушах.
Однорукий напал сразу, сделав ложный выпад в ухмыляющееся, заросшее жестким волосом лицо, и перевел удар в ногу. Улл легко разгадал его движения, чуть отклонив голову и блокировав секирой лезвие внизу. И тут же напал сам, едва не расколов череп мощным ударом второго топора в левой руке.
Но Пересмешник уже подавил приступ ярости. Ощутив привычную упругость в ногах, перевел послушное тело в состояние маятника, что обычно выводило из себя даже опытных бойцов.
Медведь грузно шел вперед, обрушивая удары, каждый из которых мог стать для противника смертельным, но тот оказывался неуловимым. Улл попытался прижать Эйнара к цепи воинов, наблюдавших за поединком. Однорукий, предвидя это, все время смещался в сторону, не давая загнать себя в ловушку.
С тех самых пор как он учился заново драться после потери руки, Пересмешник открыл для себя слабое место викингов: могучие воины, привыкшие воевать на море и в пешем строю, полагались на крепость ног и рук, но не на скорость и гибкость. А значит, привыкшие к обмену мощными ударами, они всегда будут теряться перед постоянно движущимся противником.
Медведь пытался достать его то одной секирой, то другой, яростно меся воздух. Пересмешник начал поддразнивать его: снова уходя с линии атаки, он надувал щеки и комично тряс руками, изображая неуклюжего противника. На лицах дренгов появились ехидные усмешки.
– Дерешься как баба! – заревел Улл, услышав редкие смешки.
– А ты пляшешь, как ручной медведь, – ответил Эйнар.
Его слова утонули в общем хохоте. Медведь побагровел и сделал глубокий выпад. Однорукий вновь ушел, не противопоставляя силу силе, но используя ее, чтобы провалить врага в пустоту. Улл пошатнулся, пытаясь сохранить равновесие, на миг застыл в воздухе и рухнул на колени.
Эйнар одновременным ударом обеих рук рубанул кисти, сжимавшие топоры. На дощатый пол полилась кровь. Улл Медведь принял поражение без крика. Ни один мускул не дрогнул на лице, когда он медленно поднялся на ноги. Глаза серой стали смотрели без страха.
– Твое лицо мне не пригодится, – сказал Однорукий, вонзил Ветер в пол, сжал кулак и ударил Улла в хрустнувшую челюсть. Тот рухнул на спину, закатив глаза. Эйнар опустился перед ним и быстрым движением перерезал глотку. Когда прекратились конвульсии, он вытер о дорогой шелк рубахи узкое лезвие кинжала.
– Медведь, а крови, как из свиньи, – сказал он. Воины приветствовали неунывающего Пересмешника лязгом оружия.
Ратмир крепко обнял друга и наконец-то перевел дух.
– Костер дымит вовсю, – доложил вернувшийся Альфгар. Он посмотрел на труп, раскинувший на полу разрубленные руки, на Эйнара и Ратмира и одобрительно кивнул.
– Значит, ждем гостей, – сказал Ратмир и повернулся к молчавшим пленникам: – Теперь вы в нашем отряде. Если ваши бывшие дружки прорвутся, они назовут вас предателями и прибьют гвоздями к этим стенам.